Кто такой был Глотов и почему его именем была названа банка в Балтийском море у Эстонских островов – мне не ведомо. Наверное Глотов заслужил такую честь своей службой на флоте его Императорского Величества, а может еще за что, но эта, десятиметровая баночка, была хорошо знакома всем, возившим фанеру на Европу, на Спартачках, Тиссах и прочих «надувных матрацах». Если позволяла погода и пароход не спешил в Ленинград или Талллиннн к назначенному сроку, то обязательно останавливались на банке, ложились в дрейф и ловили килограммовую треску с борта самодельными блеснами, дергая леску руками.
Не всегда каждому, из выстроившихся вдоль наветренного борта. удавалось поймать свою рыбину, но от этого, от такой рыбалки, меньше удовольствия не становилось. Радовались каждой голове и громко переживали за сорвавшиеся не дотянутые до планширя фальшборта. Блесны ковались и чистились мотористами и раздавались всем желающим перед рыбалкой, леска должна была быть своя. Ковали из медных и нержавеющих трубок, снаряжались тройниками и самодельными вертлюжками и вполне достойно выполняли свою задачу по поимке рыб.
Пойманную треску сдавали на камбуз, где повар, в зависимости от количества трофеев, пускал ее на жарку, уху и даже на засолку. Печень аккуратно вынималась, варилась и закатывалась в литровые стеклянные банки. Распределялись банки по удачливым рыболовам, в зависимости от числа выловленных ими хвостов. Капитану с дедом выдавалось по банке вне зависимости от их успехов в рыбалке, строго соблюдая правила субординации.
Мне, как старшему помощнику и начальнику службы, тоже выделялась баночка, но размером поменьше, поэтому я всегда старался сам выходить на рыбалку, если не надо было сидеть с капитаном взаперти и расшифровывать секретные послания из парткома об усилении бдительности или активном, включая материальную заинтересованность, привлечении рядового состава в члены и ряды Эстонского отделения КПСС.
На малышах редко сидели первые помощники, поэтому заниматься шифровкой и дешифровкой приходилось нам вдвоем с капитаном, а иногда он вообще забивал на это, и я, один, в нарушение всех строжайших правил и инструкций, сидел в его каюте часами и корпел над секретными бумажками. Обиднее всего было получать, в результате этой дурной работы, очередной приказ о составлении какого-либо большевистского бессмысленного отчета. За этими бумажками проsraли свою власть, страну, территории.
Но вернемся к треске. Уха из свежепойманной трески – это что-то! Только рыбаки, на своих рыболовных судах знают, что это такое, ну и мы, рыбалившие на банке Глотова, когда случалась оказия. Если таковой не случалось, ловили в бинокль малые эстонские или латышские рыболовные суда, тралящие салаку и кильку. Треска у них обязательно была в прилове. Специально, на треску, на Балтике в восьмидесятых годах уже не ходили, трески не было в промысловых количествах. Разглядев бортовой номер рыбачка, вызывали его по УКВ, переходили на маломощный канал, вроде 15 или 17, чтоб не подслушивали на берегу, и спрашивали за рыбу.
В обмен предлагали импортное, баночное пиво в коробках или отечественное пастеризованное, в бутылках, было такое «Львовское», если кто помнит, тоже в картонных коробках. За коробку вражеского пива – два ящика трески, за коробку «Львовского» – четыре, ну или сколько всего было. Мы не жадничали, отдавали пиво, даже если не набиралось одного целого ящика рыбы. Пиво я брал в счет представительских и отчитываться за него ни перед кем не надо было. На малых судах процветала демократия и обет молчания и круговой поруки, в отличие от популяризируемой «гласности и перестройки». Поэтому самые злостные контрабандисты и внезапные налеты черной таможни в Советских и буржуинских портах, были именно на этих судах.
Народ был достаточно ушлый и тертый, чтобы расслабляться и вынимать захованное после первого официального визита властей на приход, поэтому, горели, как правило, жадные, нетерпеливые и неопытные новички – одиночки. Сплоченный, судовой, контрабандный коллектив, с четко распределенными обязанностями, никогда не попадался ни на борту, ни на проходной порта. Вспоминаешь эти лишние пары штанов или солнечных очков и становится смешно и грустно, с чем неутомимо боролись власти.
К чести старшего офицерского состава, мы до этого способа заработка не опускались, да и карьеру загубить никому не хотелось тоже, однако моряков не сдавали, если случайно заставали за заносом на борт или выносом в порту. Как они прятали, мы догадывались, но деталями не интересовались. Этим мне пришлось заниматься попозже, с польским экипажем. Я был делегирован стоять на стреме, на мостике, во время проведения «противоправных» акций погрузки и выгрузки контрабаса из Германии в Норвегию или Швецию. «Но это другое!». Выбора мне не оставили, потому что сел бы в «Зиндан» по любому, как участник или не участник, потому-что Капитан отвечает за все. А запретить польскому экипажу возить контрабанду – это все равно что рыбе запретить пить воду. Она в ней живет! Начал про рыбалку – закончил контрабандой! Ну что же, жизнь полна неожиданностей, на себе испытал.
С ДНЕМ РЫБАКА !!!
Мои дорогие подписчики и уважаемые читатели! Вышла первая книжка моих коротких морских историй. Покупайте, читайте, получайте удовольствие https://www.litres.ru/odisseos/plavat-po-moru-neobhodimo/