Жить для других. Поступать с другими так, как хотел бы, чтобы они поступали с тобой. Быть великодушным. Делиться с ближними всем, что у тебя есть. Эти простые истины нам внушают с детства. И это правильно! Но где та грань, за которой желание творить добро оборачивается против самого человека?
Никогда раньше не писала в журналы, но то, что произошло позавчера, буквально выбило меня из колеи. Человек, которому я отдала все, меня обманул. Оказывается, он много лет просто использовал меня, подставлял и смеялся за моей спиной. Хочу обратиться ко всем вашим читательницам, чтобы они не повторяли моих ошибок. Мою «ошибку» зовут Эдуард. Это мой муж, с которым я прожила почти десять лет.
...После первого курса мы с подругой поехали в деревню - навестить ее старенькую бабушку. Вечером пошли в местный клуб. Там я увидела Эдика. Тихий симпатичный парень, он мне сразу приглянулся. Не матерился, не плевал шелуху от семечек на пол, как другие. Он сидел на скамейке и что-то наигрывал на гитаре. Я подсела к нему, и он для меня одной устроил концерт по заявкам.
Несколько вечеров мы встречались с ним около клуба и шли гулять по уютным деревенским улочкам, держась за руки. Эдик не пытался затащить меня на ближайший сеновал - так, целовались иногда. Рассказывал, как устал от деревенской жизни, как тяжело ему живется с матерью, которая постоянно попрекает его, что он не может заработать нормальных денег. А он-то в чем виноват, если совхоз давно развалился! Говорил, что мечтает перебраться в Москву, ведь только там его талант может по-настоящему раскрыться. Ни разу не намекнул даже, что я могла бы стать для него, как сейчас говорят, социальным лифтом. Но чем ближе становилась дата отъезда, тем чаще я задумывалась о том, как ему помочь. Пропадет ведь парень в этой дыре!
Когда он меня целовал на прощанье, я вложила ему в руку записку с моим адресом и телефоном. Уже через неделю Эдик стоял на пороге нашей квартиры. Я так обрадовалась! Мама, правда, была недовольна, но согласилась, чтобы он переночевал на кухне. А я полночи обзванивала подружек и нашла-таки возможность недорого снять для него комнату.
Тогда я училась на экономическом факультете и подрабатывала - вела бухгалтерию нескольких небольших фирм. Почти все деньги отдавала матери. Она с детства говорила мне, что главная задача женщины - жить для семьи, сначала родительской, потом собственной. Постоянно твердила, что ради нас пожертвовала всем, что могла бы стать кандидатом наук, но посвятила жизнь детям. У меня есть еще брат, он на десять лет меня младше. Ему она позволяла все, ведь он же мальчик! А девочка, то есть я, должна была везти на себе дом и все заработанное отдавать семье. Она говорила - жертвовать. И я твердо знала - по-иному и быть не может. Вот и стала всеми силами помогать Эдику.
Учиться музыке он не пожелал, сказал, что и так виртуоз-самородок. Чтобы выступать, ему были нужны костюмы, я одела его с ног до головы. Пристраивала в разные коллективы, в основном в рестораны, но надолго он нигде не задерживался. Говорил, что «лабать попсу негоже человеку искусства».
Мы поженились, я родила сына, и все это «без отрыва от производства». Однокурсницы после выпуска устроились на хорошие должности в банки, а я все тянула целый воз мелких фирм - не до карьеры, нужно было зарабатывать. Причем я могла работать только на дому - на мне был сын, да и Эдику нравилось, когда жена хлопочет на кухне. Когда наваливалась тоска, пыталась поговорить с мамой, но слышала одно и то же: «Такая наша бабья доля, терпи».
И я терпела. Даже гордилась, что могу содержать и мужа, и ребенка, что из деревенского паренька вылепила звезду, пусть и невысокого полета. Мне было приятно слышать, как подруги нахваливают моего мужа, который всегда был одет с иголочки.
Эдик все чаще стал уезжать на гастроли. Денег не привозил, но объяснял, что это нужно для развития его таланта. Я верила. Верила, пока подружка не позвонила и не намекнула, что мой супруг «гастролирует» у ее соседки, официантки из ресторана, куда он недавно устроился работать. Поехала туда и под окнами увидела машину, которую сама же ему и купила. Подниматься в квартиру не стала - и так все понятно...
Мне сразу вспомнились его поздние возвращения домой, отлучки для «близкого знакомства с продюсерами»... Десять лет я жила только для него! Пахала, как ломовая лошадь! Жертвовала...
Вернулась домой, позвонила подруге. Она приехала, мы устроили девичник: сидели на кухне и разговаривали до самого утра. И она сказала очень умную вещь: жертвовать можно и нужно только для одного человека - для себя. Я думаю, теперь в моей жизни так и будет!