Варюшке уже третий месяц, а Валерий оставался тем же коршуном с распластанными крыльями: никому не позволял взглянуть на девчонку. Соседки вздыхали, переглядывались. Согласно головами качали:
- Молодец Валерка: и нечего, чтобы все пялились на такую кроху.
Коляску Варюшке с батей выбирали, – целый день. Наверное, машину проще было купить. Выходили из «Детского мира» покурить, снова возвращались, придирчиво рассматривали – чтобы и цвет нужный, и ход мягкий, бесшумный. Чтоб уютная была и лёгкая. Самую лучшую купили.
В обеденный перерыв Валерий Петрович мчался домой. Пока мать на стол собирала, успевал прогуляться с малышкой. Как-то догнал их на своём боевом велосипеде Катюшин мальчишка. Притормозил, дыхание затаил… Так вдруг хорошо Валерию стало, – от какого-то очень серьёзного интереса в синих-пресиних Тёмкиных глазах. Даже не подумал, что надо прикрыть коляску распластанными крыльями. Улыбнулся:
- Хочешь посмотреть?
Мальчишка молча кивнул. Валерий приподнял невесомое покрывальце. И замер: малый нахмурил бровки, быстро-быстро захлопал светлыми ресничками , и Валерий как-то непостижимо почувствовал, что это Тёмка от жалости… А у Тёмки и правда воробышком пойманным затрепетало сердечко: никогда ещё он не видел таких крошечных девчонок, даже не знал, что они бывают такими. Поднял на Валерия глаза:
- А ей не холодно?
Валерию и засмеяться хотелось, и вдруг затуманило глаза. Слегка прижал к себе мальчишку. А Тёмка ещё раз взглянул на Варюшку, сам поправил покрывальце. В голоске – бережная строгость:
-Ты скажи ей… когда она вырастет, ты скажи ей, – если кто обидит, чтоб мне говорила. Я её всегда буду защищать.
-Договорились, – серьёзно согласился Валерий.
Случалось такое, что горный инженер Захаров почти целыми сутками не уходил из шахтоуправления, а ещё чаще – вообще не поднимался из шахты, бывало, по две смены в забое оставался. Соколов посмеивался: пусть вчерашний студент всё своими руками потрогает, пусть сроднится с каждым винтиком на горных машинах, с неярким, но уверенным светом забоя и ни с чем не сравнимым запахом свежевырубленного угля. А скупой на слова главный механик Дёмин удивлялся: без году неделя на шахте, а с проходческим комбайном будто в обнимку спал, как с бабой, – так умеет Захаров чувствовать всё, что происходит с машиной.
- Может, и спал, – улыбался директор шахтоуправления. – А, может, проще всё: Валерий каждое лето на каникулах в шахте работал. Ты ж видел, Иван Тимофеевич, как он перегонял МК-67, – прямо в процессе работы (МК-67 – добычной угольный комбайн, – примечание автора).
Валерию редко удавалось прогуляться по улице с колясочкой. Артём каждый день ждал Валеру, чтобы осторожно заглянуть в коляску, посмотреть, – подросла ли крошечная девочка. Но с Варюшкой чаще всего гулял дед, Петро Григорьевич. Тёмка вздыхал и думал, что завтра уж точно встретит Валеру.
А Валерий и сам не заметил, как тоже стал ждать встречи с мальчишкой. Рассказывал Тёмке про подземные машины, даже рисовал прутиком на пыльной дорожке очистной и проходческий комбайн, и совсем скоро Тёмка решил, что тоже будет управлять таким комбайном, – когда вырастет. Дома рассказывал маме про шахтные комбайны, про то, как Валера научил его бросать камешки в Луганку, – чтоб они долго-долго подпрыгивали по воде… Про Варюшку Валерину рассказывал.
А к Катюшиному счастью – тому, когда Валерий привёл Тёмку с берега Луганки, теперь словно примешалась горечь расцветшей в степи полыни… То радовалась вместе с Тёмкой, что они с Валерием всё-таки нашли гнездо степного орла – в густых терновых кустах, неподалёку от Журавлиной криницы… То взлетала в головокружительной своей решительности – сказать Валерке: да посмотри же ты в Тёмкины глаза… Что ж ты видишь только то, что он, как две капли воды, на меня похож!.. То хотелось прижать к себе мальчишку… и никогда больше не разрешать ему ходить с Валерием на берег и в степь. И это желание всё чаще пересиливало и радость, и смелую до головокружения надежду… Мало того, что кто-то из поселковых девчонок или молодых женщин действует вот так отважно, – чтобы Валерий догадался, присмотрелся, заметил… И чтобы потом признаться ему: да, я люблю тебя, Валер… Так ещё была женщина, которую там, в Донецке, любил Валерий, – видно, сильно любил, раз появилась на свет его Варюшка, и он забрал её сюда, в посёлок. Разве может случиться такое без любви? А она опоздала, безнадёжно опоздала, – со своим ожиданием, со своими надеждами, что Валерка приедет, увидит, всё поймёт… Что мог понять вчерашний одиннадцатиклассник, – если она была первой, кого он целовал. А потом у него началась другая жизнь, другие встречи стали желанными, и вряд ли он провожал глазами улетающий пушистый зонтик отцветшего чертополоха…
И как-то ночью, во время своего дежурства, Катерина подумала о том, что не такая уж тайна, – эти красивые пакеты с детскими вещичками, что время от времени так и появляются на крыльце у Захаровых. Валерка устало хмурился, Дарья Степановна молча качала головой и убирала пакеты с глаз долой… Поэтому и не разрешила Валерию Катюша, чтобы они с Тёмкой – в такой редкий Валеркин выходной – отправились в балку за Луганкой: Валерий обещал показать Тёмке и Алёшке, как строить шалаш. Разобиженный Тёмка угрюмо возился с велосипедом в дедовом гараже. Катя проводила Валерия до калитки. Валерий негромко спросил:
-Почему, Катюш?
- А не надо, чтоб Тёмка привыкал… шалаши с тобой строить.
- Почему, Катюш? – с непонятной, затаённой грустью повторил Валерий.
Да где же взять слова, чтоб ты понял…
- Валер!.. По-другому не будет. И вообще, – на ходу придумала Катя, – завтра Артём уезжает в Новосветловку, к моей крёстной. Она давно просит привезти его. И Тёмке там нравится, – Катя сама обрадовалась неожиданному решению…
Дарья Степановна стала замечать, что Мария Бирюкова стала как-то неохотно здороваться, – так, чуть кивнёт головой и мимо пройти торопится. Всё же остановила Марию:
- Ты никак обиделась, Маша?
Мария не замедлила с ответом:
- А я что, – радоваться должна… и спасибо тебе говорить? Валерка ваш цены себе не сложит. С девчонкой на руках остался и… Да пусть он найдёт – такую, как Маринка! Чтобы вот так за ним… с его ребёнком. Думаешь, любая пойдёт? Ринется за него, – на ваши пелёнки и бессонные ночи!
Дарья вздохнула:
- Да разве ж мы с Петром против, Маша… Ещё в школе Валерка учился, а Петро породниться с вами хотел… Только смотрю я, – не ладится у них. Как заставишь…
- Хотела бы, – заставила. Нашла бы, как убедить сына. А ты, смотрю, прямо готова дважды бабушкой стать?.. Маринка наша ещё родила бы Валерке, – сколько бы захотел… И внуки твоими были бы. А ты, говорят, готова Катерину Самохину в невестки принять, – неизвестно, с чьим пацаном. Валерка ещё не усыновил безотцовщину Катькиного?.. Катька настырная такая, сама ж говорила. А пацан – сорвиголова. И к Валерию так и липнет, – все видят. А Катька – не дура. А то чего ж!.. Не какой-то проходчик, – образованный, с дипломом… Не майки ж от угля отстирывать, а – горный инженер.
Дарья чуть приметно усмехнулась:
- Майки и у Валерки чёрные от угля… Он в забое – каждый день. Случается, и за комбайном работает.
Мария вспылила:
- Вижу, – говорить нам с тобой не о чём. Обидели вы Марину нашу, пренебрегли любовью её к Валерке… и к девчонке его. Не пожалели бы.
А Дарье Степановне было не до Марииных обид… И не до поселковых сплетен про Валерку и Катерининого малого. Другая тревога и другая надежда заставляли её без сна ждать, пока вернётся с третьей смены Петро Григорьевич…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»