Нурбану была совершено разбита и никого не желала видеть.
Она все время сидела на диванчике.
Даже любимый кот не смог отвлечь свою хозяйку от глубоких дум.
Потеревшимь о её пышные юбки, он зевнул и сел возле Нурбану, жалобно мяукнув.
Вошла Джанфеда.
- Валиде...Мне сказали, что вы ничего не едите и совсем сникли. Упаси всевышний - вы так захвораете. А ведь вы так нужны нам, особенно нашему новорожденному шехзаде, - произнесла калфа, смотря на затывшую в одной позе Нурбану.
Нурбану дрогнула и перевела свой взгляд на Джанфеду.
- Не думала, что когда-то произнесу подобное. Я была бы рада, если б его не было и Акиле была бы жива. Она единственная наложница, которая была бы достойной матерью будущего правителя Османской Империи, - ответила валиде, тяжело вздыхая.
- Время излечит раны, валиде и станет легче, - улыбнувшись произнесла калфа, в надежде, что Нурбану услышит её.
- Джанфеда, время не лечит. Если бы оно имело хоть какое-то отношение к лекарям... Но увы. Нет у него снадобий от боли душевной, - сказала Нурбану, прикрыв глаза и окинув голову на подушку, она замерла в этой позе.
Джанфеда мялась.
- Валиде... Вас кое-кто ожидает за дверью, - робко произнесла калфа, ожидая в ответ от Нурбану гневую тираду слов.
Посмотрев на калфу, Нурбану нахмурила лоб.
- Я же сказала! Сейчас я не могу ни с кем разговаривать, - ответила Нурбану.
- Как пожелаете, валиде. Мы придём в следующий раз, - произнесла Джанфеда, попятившись к двери.
Дверь отворилась и до Нурбану донесся плач младенца.
- Стой, Джанфеда!, - окрикнула её Нурбану, поднявшись с дивана и идя к дверям покоев.
На руках кормилицы плакал новорожденный шехзаде, сын Акиле.
Сердце Нурбану дрогнуло и забилось с новой силой.
- Дай его мне, - тихо сказала валиде, протянув руки к плачущему малышу на руках девушки.
Приняв малыша, Нурбану вернулась обратно и плавно опустилась с мальчиком на диван.
Шехзаде притих и смотрел в глаза Нурбану.
- Мой львенок...Я дам тебе все, что должна была дать тебе матушка...
Валиле с огромной любовью смотрела на внука...
Сафие удивилась.
- Почему он в покоях валиде? Ему приставлены кормилица и служанки. Неужели она опять что-то задумала? О, Аллах! Дай мне сил!!, - произнесла султанша.
- Госпожа моя, думаю она лишь хочет убедиться, что шехзаде в порядке и он скоро снова будет в своих покоях, - ответила служанка.
- Иди. Разузнай все там, - приказала Сафие, сминая в руке платок.
- Слушаюсь, госпожа моя, - ответила девушка, покидая покои султанши.
Прикусив губы, Сафие продолжала ходить по покоям.
- Что ты задумала старая змея, Нурбану..?, - произнесла девушка вслух и кинув платок на ковёр, вышла из покоев, спускаясь в гарем.
Девушки выстроились в ряды, затаив дыхание.
Их стало ещё больше и Сафие, прибавив шаг, поспешила к золотому пути...
Махизер и Махпервер, когда ушла Сафие султан, переглянулись между собой и отойдя в дальний угол зашептались.
- Эй! О чем это вы там шепчетесь?, - произнесла одна из гаремных девушек.
Одна из сестёр, засланных в Топкапы Михримах султан, ответила.
- Моё имя Махизер, а её Махпервер. Не нужно нас кликать как овец.
- О, да мы, оказывается, имеем непростой нрав, - рассмеялась в ответ девушка и отвернулась от сестёр, продолжив беседу с другой девушкой.
Махизер, наклонившись к уху сестры, горячо зашептала ей.
- Мы должны сделать так, чтобы нас заметила валиде. Иначе мы так и будем сидеть среди огромного количества глупых девиц.
- Мы ещё плохо знаем правила дворца и их жителей, - ответила Махпервер своей сестре.
- Не волнуйся. О них тебе быстро напомнят, если ты сделаешь хотя-бы полшага не в ту сторону, - убедительно произнесла Махизер.
- Тебе виднее, сестра. Как ты скажешь, так и будет, - ответила девушка.
- Михримах султан не должна ждать нас вечно. Помни - мы обязаны ей всем.., - тихо добавила Махизер.
Сестра закивала в ответ сестре головой и блеснув глазами, сказала.
- Я готова.
- Прекрасно.
Девушки продолжали дальше сидеть, но уже безмолвно, прислушиваясь к болтающим обо всем девушкам...
Мехмед Соколлу покорно шёл в глубь леса за Ферхатом и ещё двумя агами.
Он уже смирился с ожидающей его смертью и мыслей прощался с детьми.
Эсмехан он не любил - лишь терпел все прожитые годы с ней.
Сначала ради власти - потом ради детей.
Навстречу, из густых зарослей вышла Михримах султан и подойдя к великому визирю Османского Государства, усмехнувшись ему в глаза, произнесла.
- Здравствуй, Мехмеде Соколлу. Никогда бы не подумала, что буду вот так встречаться с тобой. Ты, верный человек моего отца, заставил меня усомниться в тебе. Как ты мог продать свою честь?
Мехмед склонив в почтении голову, ответил султанше.
- Вы все знаете, султанша. У меня не было выбора. Я обязан выполнять приказы нашей валиде Нурбану. Если вам будет угодно, можете казнить меня. Жизнь без моих детей - жалкое существование.
- Дети твои и Эсмехан султан - живы. Неужели ты решил, что я способна, как ты и Нурбану убить всех на своём пути? Я лишь желала напомнить тебе - кто я, Мехмед. И в следующий раз - ты заплатишь самым дорогим, что есть у тебя,- произнесла Михримах, жестом приказав освободить его.
Разминая затекшие руки, Мехмед Соколлу, увидел, что султанша развернулась и пошла обратно.
- Госпожа моя.. Что со мной и моими детьми будет дальше? Где теперь они?, - вопрошающе крикнул вслед Мехмед.
Михримах повернула голову.
- Дальше - ты будешь как и прежде жить со своими детьми и султаншей. Мои люди отвезут тебя к ним.
- Благодарю вас, Михримах султан!! Храни вас всевышний!! Я каждый день буду молиться за вас, моя госпожа.., - со слезами в голосе произнёс визирь.
Михримах снисходительно кивнула головой несчастному мужчине и скрылась в зарослях...
Фидан и Ирем сидели за столом.
- Ты знаешь, я думаю он хранит свои деньги где-то в другом месте, иначе бы я их точно нашла, - произнесла Фидан, жуя краешек лепешки.
- Никчему все это. Боюсь до добра это не доведёт. А что если он все же застанет тебя рыщущей в его доме? Что тогда? Мы опять окажемся на улице? И куда мы пойдём?, - ответила Ирем.
- Известно дело - в Топкапы, - дерзко произнесла Фидан и резко встав, вышла из кухни.
Ирем стала все чаще жалеть, что не осталась в старом дворце...