Все слышали про «терракотовую армию» китайского императора Цинь Шихуанди, а многие даже знают, что знаменитый мавзолей и раскопки находятся неподалеку от города Сиань. Но в военной истории КНР этот симпатичный тринадцатимиллионный город славен еще и другим – это место, где без малого 90 лет назад пара китайских генералов силой «принудили к дружбе» коммунистов и Чан Кайши.
Но обо всем по порядку. Обстановка «в крупную клетку»:
• на дворе осень 1936 года, ощутимо пахнет порохом надвигающейся второй мировой;
• в Европе уже прозвучали первые выстрелы испанской гражданской войны;
• в далекой Африке Муссолини захватил Эфиопию;
• до заключения между Японской Империей и Третьим Рейхом Антикоминтерновского пакта, предтечи «оси Берлин-Рим-Токио», остается несколько недель.
На Дальнем Востоке японцы не отстают от своих будущих союзников по Оси. Начиная с 1931 года, Квантунская армия микадо медленно, но верно прибирает к рукам северо-восток Китая. Излюбленный метод японцев – провоцирование бесчисленных «инцидентов», наподобие Мукденского 18.9.1931, когда саперы Квантунской армии подорвали участок железнодорожного пути, а их командование, немедленно обвинив в этом китайцев, отдало приказ атаковать Армию Северо-Востока Китая. Кстати, познакомимся – наши сегодняшние герои, генералы Чжан Сюэлян и Ян Хучэн, командуют этой самой армией.
Мало того, что командуют - Чжан Сюэлян, по прозвищу «маршаленок», является некоронованным владыкой всего Северо-Восточного Китая. «Маршаленок» потому, что он - сын знаменитого «старого маршала» Чжан Цзолиня, в прошлом – уголовника, дорожного грабителя-хунхуза, не умевшего писать и читать, впоследствии – одного из победителей в бесчисленных междоусобицах эпохи «войн милитаристов». Собственно, Северо-Восточный Китай по итогам войн той фантастической эпохи и стал трофеем, вотчиной «старого маршала» Чжан Цзолиня, которую «маршаленок» унаследовал от своего неграмотного отца.
Де-юре в стране существует центральное правительство в Нанкине, а также правящая партия Гоминьдан, но при этом у каждой провинции есть своя де-факто независимая власть и вооруженные силы – наследие той самой «эпохи войн милитаристов». Есть и национальная армия, подчиняющаяся центральному правительству, во главе которой стоит главнокомандующий, небезызвестный Чан Кайши. Он вынужден играть сложную партию, лавируя между разными центрами силы, то стравливая своих оппонентов между собой, то выступая верховным арбитром, то карая, то милуя непокорных. Потому, что помимо генералов-губернаторов, существует еще Коммунистическая партия Китая, КПК со своими достаточно внушительными вооруженными силами – Красной Армией. Во главе КПК и Красной Армии стоят Чжоу Эньлай и Мао Цзэдун, которому в 1936 году всего сорок с небольшим.
Коммунисты, стремясь не отстать от других местных «властителей», создают то, что официальная история КПК называет «освобожденными советскими районами» или «опорными базами». По сути – автономные «партизанские края», где не действуют законы Китайской Республики, где налоги поступают в казну КПК. Разумеется, проводится земельная и иные реформы, крестьян мобилизуют в Красную Армию и т.д. Для понимания, иные «опорные базы» занимали территорию с населением под 2 миллиона человек, а численность Красной Армии даже в худшие дни составляла не менее 80 тыс. бойцов.
Надо заметить, что межпартийные отношения между КПК и Гоминьданом развивались по спирали. Начиная с первоначальной настороженности – к так называемому «первому периоду сближения» в 20-ых гг. В описываемое время «медовый месяц» в отношениях между партиями завершился. Чан Кайши провозгласил лозунг: «Сначала – умиротворение внутри страны, потом – отпор внешнему врагу [японцам]». Под этим лозунгом Национальная армия [войска центрального правительства] со своими провинциальными союзниками предприняла к описываемому моменту шесть «кампаний по борьбе с бандитизмом», сиречь искоренению КПК и Красной Армии. Выдавленные правительственными силами со своих «опорных баз» на благодатном юго-востоке Китая, коммунисты предпринимают, непрерывно отбиваясь от наседающих гоминьдановцев, поистине беспримерный пеший «Великий поход длиной в 10000 ли», чтобы основать новый советский район на севере страны.
Их северный «партизанский край» соседствует с владениями «маршаленка» Чжан Сюэляна, поэтому немудрено, что именно последний получает от Чан Кайши приказ выступать в новое наступление против коммунистов. По гоминьдановской традиции, поход получает название очередной «операции по умиротворению», командовать ей назначен генерал Ян Хучэн. Но тут, как говорится, у правительства что-то пошло не так.
А дело в том, что генералам Чжан Сюэляну и Ян Хучэну на взаимоотношения КПК и Гоминьдана было наплевать. А вот на японскую агрессию, направленную, в первую очередь, на Северо-Восток Китая, их вотчину – вовсе нет. Получив несколько дивизий «красных бандитов» в ближайшем соседстве, генералы-патриоты задумались об отпоре обнаглевшим самураям с помощью китайской Красной Армии. Была одна небольшая проблема – верховный главнокомандующий Чан Кайши, примчавшийся на Северо-Восток с тем, чтобы лично руководить «операцией по умиротворению».
Но военные – люди решительные. Проведя несколько секретных встреч с вожаками коммунистов, Чжан Сюэлян окончательно укрепился в мысли о необходимости объединения сил КПК, Национальной армии и его личной Армии Северо-Востока. А если верховный главнокомандующий мешает делу, тем хуже для верховного главнокомандующего. Сказано – сделано.
Утром не самого лучшего для Чан Кайши дня, 12.12.1936, бойцы Армии Северо-Востока, проявив подобающее чинопочитание и уважение к должности, захватили Чан Кайши вместе со свитой видных гоминьдановцев, и заодно - с летным составом, специально присланным из Нанкина для бомбежек «партизанского края», и доставили всех в Сиань, в штаб Чжан Сюэляна. Историки КПК ехидно отмечают, что при попытке сбежать верховный главнокомандующий в спешке не успел одеться, обуться и вставить зубные протезы.
Сразу после ареста Чан Кайши Чжан Сюэлян и Ян Хучэн обратились ко всем коллегам, полунезависимым генерал-губернаторам с призывом, который в истории КНР известен как «8 требований». Если коротко, то генералы требовали прекратить гражданскую войну с коммунистами, ввести оппозицию в состав нанкинского правительства и начать не на словах, а на деле, бороться против японцев. В своих «8 требованиях» Чжан Сюэлян и Ян Хучэн взывали к священной для всех китайцев памяти Сунь Ятсена и его «Завещанию», что гарантировало успех обращения.
Неудивительно, что коммунисты в лице Чжоу Эньлая немедленно поддержали «8 требований». Пара недель ушла на сложные переговоры, которые, по восточной традиции, были необходимы, чтобы
правительственная сторона, и лично Чан Кайши, могли выйти из этой истории, «не потеряв лицо». В итоге верховный главнокомандующий дал «добро» на совместные действиям против японских агрессоров совместно с коммунистами и Армией Северо-Востока. 25 декабря, пробыв под арестом менее двух недель, Чан Кайши вышел на волю.
Начинался «второй период сближения КПК и Гоминьдана». До «инцидента на мосту Лугоу [Марко Поло]» и начала полномасштабной японской агрессии против Китайской Республики оставалось полгода.