"Елен Сергевна, творожок не очень получился... И сметана кисловата. Зато я вам крыжовника соберу! Хотите крыжовника? Поспел! Да такой крупный! Варенья сварите. Из него варенье прямо царское получается. Нарвать? Сколько вам?" У меня ещё свежи были воспоминания от Наташиной черешни. Я делилась ими с вами, мои дорогие.
Всё проходит, любая усталость, а добрая память остаётся. Да ещё и деликатесное черешневое, с лимоном, варенье в придачу. А тут Наташа, бывшая студенточка-труженица, заботится, чтоб не скучно мне было в отпуске, и чтобы зимой млела я от восторга, зачерпывая маленькой ложечкой изумрудное крыжовенное варенье, и пила с ним жасминовый чай.
"Ну килограмма два возьму, наверное." Я подумала, что после полного ведра черешни (оборвать хвостики и вытащить косточки) я легко справлюсь с какой-то парой килограммов ягод. Там ведь нет косточек. Знать бы мне...
...Наташа привезла полное 5-литровое ведёрко крупных, красивых ягод. "Ой, тут больше, чем два кило. Наверное, три с лишком. Вы возьмёте маленькие ножнички и будете отрезать вот эти хвостики тоненькие и вот эти коричневые штучки...А то некрасивое варенье с ними будет. Засыпьте потом сахаром. Пусть постоит. И варите, как обычно. Вам понравится!"
И унеслась Наташа.
Я уныло смотрела на то, что меня ждёт в ближайшие часы. Никогда не любила крыжовник. Никогда. Сама не зная, зачем, наверное, чтобы оттянуть, а не растянуть ждущее меня удовольствие, пошла в дом, сняла с полки синенький том Чехова. Рассказ у него есть. "Крыжовник". И открылось мне...
Вечером, когда мы пили чай, кухарка подала к столу полную тарелку крыжовнику. Это был не купленный, а свой собственный крыжовник, собранный в первый раз с тех пор, как были посажены кусты. Николай Иваныч засмеялся и минуту глядел на крыжовник, молча, со слезами, — он не мог говорить от волнения, потом положил в рот одну ягоду, поглядел на меня с торжеством ребенка, который наконец получил свою любимую игрушку, и сказал:— Как вкусно!И он с жадностью ел и всё повторял:— Ах, как вкусно! Ты попробуй! Было жестко и кисло, но, как сказал Пушкин, «тьмы истин нам дороже нас возвышающий обман».
...Мне было жёстко и кисло. От маникюрных ножничек уже болели пальцы на правой руке, а ягод как будто в ведёрке не убывало. а в тазу не прибавлялось.
Через три с лишним часа я засыпала будущее "царское" сахаром и закрыла его в летней кухне. Ушла в дом и поклялась не пошевелить и пальцем до конца дня.
Читала Чехова. Вы любите Чехова? А крыжовник - любите?