Шел пятьсот семьдесят пятый год Новой эры и седьмой войны. Седьмой год Сигеберт I, король Австразии, пытался покончить с братом, королем Нейстрии Хильпериком I. Седьмой год франки уничтожали франков. Да, не в первый раз, но зато как активно, даже с неким упоением. Война то затихала, то возобновлялась.
Как-то случилось, что мужчины почти договорились, и один монарх отдал другому несколько городов. Но мир не наступал. Потому что был невозможен. Ибо "руководящей и направляющей" этого противостояния стал не раздел имущества предков, что не редкость среди людей, не вопрос о власти в доме Меровингов, что тоже понятно, а ненависть двух женщин, стоявших за враждующими владыками.
Коварное счастье Мирной воительницы, то есть Фредегонды, не могло не возбудить жажду мести со стороны ее невестки Брунгильды, имя которой означает Воительница, облаченная в броню. Сам факт бракосочетания на девятый день после смерти ее сестры Галесвинты, второй жены Хильперика, не вызывал сомнений в том, что умерла несчастная не своей смертью.
Поминая судьбу Авдоверы, первой королевы Нейстрии, росла уверенность в адском происхождении новой супруги Хильперика, а потому желание отправить "эту ведьму" туда, откуда она и явилась, только крепло, как крепла женская ярость обеих воительниц.
Как бы не затихала братоубийственная война между потомками Хлотаря и Хлодвига, закончится она могла лишь тогда, когда решение об этом примет одна из враждующих женщин, то есть та, что останется в живых.
Желание уничтожить друг друга было обоюдным и равносильным. Именно оно и привело в 575 году все стороны в город Турн, где сидел в осаде Хильперик с дражайшею супругою своею, к тому же еще и беременною. Сидел без всякой надежды на победу.
Еще бы, ведь вся его вассальная элита побежала на поклон к вероломному брату. Они принесли ему ключи от Парижа, а теперь в поместье Витри, что близ Арраса, собирались вручить Сигеберту еще и корону Нейстрии.
Еще в захваченном Париже перед выездом на коронацию к Сигеберту обратился столичный епископ Жермен. Ему почти удалось убедить триумфатора в том, что победа принесет хорошие плоды лишь тогда, когда будет помилован проигравший, а иначе вражда станет множить вражду.
Однако ненависть Брунгильды развеяла чары священника Слова Божии и вернула судьбу на прежние сатанинские пути. Казнь ненавистных Хильперика и Фредегонды была обещана ей как коронационный подарок.
Сила женщины выходит из тени тогда, когда мужчина окончательно ослаб, а сила слабого нередко заключается именно в коварстве. Вот тут у Фредегонды конкурентов немного. Уж каким образом, история умалчивает, но ей удалось уговорить двух вояк на совершенно отчаянный поступок - убить Сигеберта на коронации. Шансов остаться в живых у добровольцев не было.
Все же слухи о ее колдовской практике ходили упорные. И, возможно, не зря. Фредегонда решила кинжалом то, чего не мог мечами ее муж. После двух ударов в бок свежекоронованный монарх пал. На его крики сбежалась охрана. В результате боя были убиты три телохранителя и оба террориста.
Смерть брата на торжестве принесла Хильперику победу в войне. Обезглавленная армия снялась и ушла в Австразию, оставив все захваченные за семь лет земли и пять городов, переданных в качестве выкупа за убийство Галесвинты лично Брунгильде, в том числе.
И все же кое-что У августейшей вдовы оставалось трое детей и приличное количество сундуков, набитых австразийскими богатствами и тем, что удалось награбить за семь лет войны.
Месть. В общем-то местью — это понятно. Это для души. Но и потребительские ценности, актуальные сегодня, были трепетно желанны и тогда. После гибели супруга Брунгильда бросилась не в спасительную Австразию, а в Париж, где осталось все, что нажито за семь непосильных лет брака и войны.
Там ее и настиг противник. Правда, Брунгильде удалось переправить в Австразию с доверенными лицами старшего сына Хильдеберта. В Меце местная элита из числа оставшихся верными покойному монарху, короновала пятилетнего мальчика на трон и вместе с местным епископом стала править в форме регентского совета.
Брунгильда — не Бухенвальд, но принцип Каждому свое ей был известен на практике, и в этом знании есть своя магия. Хильперика интересовало ее золото, а его старшего сына от первого брака Меровига — женская красота. И этого, и того у нее пока было в достатке.
Отец получил большую часть совместно нажитого в браке имущества покойного брата. Почему большую Видимо, и он не устоял перед обаянием пленницы, так же как и его брат, а затем и сын. Часть золота он оставил вдове и отправил ее под арест в город Руан.
Меровиг, в свою очередь, не Андрей Тарасович, сын Бульбы, но перед чарами Брунгильды не устоял. И в этом тоже есть своя магия. Он дезертировал с фронта, куда его направил отец. В Руане между пленницей и сыном ее врага разыгрался нешуточный роман. Дело дошло до свадьбы. Однако, во-первых, они родственники, во-вторых, политический вопрос никто не снимал.
Епископ Руанский Протекстат разрывался между тремя императивами. Для начала он с детства благоволил Меровигу. Сорванец вырос, на его глазах что-то отеческое играло в сердце Его Преосвященства. Далее, любовь к Христу удачно совмещалась с беспредельным уважением к деньгам. Что поделать, се ля ви.
И, наконец, пожить еще хотелось. Он не мог не понимать, что гнев Хильперика лишит его всех бенефиций, полученных от брака наследника Нейстрийского с королевой Австразии. Победила смелость, которая, как известно города, берет не только взятки. Рисковый был человек. За то в итоге и поплатился.
Фредегонда, с одной стороны, была в ярости, ее враг Жива. С другой — все складывалось как нельзя лучше. Сын Авдоверы попался в западню. Теперь она разожгла ненависть между ним и его отцом, расчищая путь к престолу своему наследнику.
В результате Меровига заключили под стражу, затем постригли в монахи и отправили в обитель Сен — Кале. А вот Брунгильду выдали в Австразию без денег нового мужа, но с детьми. Соседи потребовали. Сил воевать больше не было, вот и пришлось отпустить врага.
С одной стороны ему светят ряса и монастырь, с другой — Брунгильда и трон. Как вы думаете, что выбрал человек двадцати пяти лет от роду Все верно, побег. Меровигу удалось добраться до Австразии и воссоединится с женой.
Однако радость Брунгильды была преждевременной. Ведь в приоритетах молодого мужа она шла в паре с короной Нейстрии. И все это великолепно понимала Фредегонда.
Операция Трест, с блеском проведенная одним из руководителей Огпу Артуром Христиановичем Аграновым в двадцатые годы XX века, не единственная в своем роде.
В 577 году подобный фортель был задуман и прекрасно реализован королевой Нейстрии Фредегондой по мужу Меровинг. Ни отчества ее, ни фамилии в девичестве установить так и не удалось, но зато детали операции сохранились.
В среде нейстринской элиты якобы создается некий заговор. Целью которого становится свержение Хильперика I и убийство Фредегонды. Затем организовываться побег в Австразию нескольких активистов, среди которых есть доверенные для Меровига лица.
История сохранила их имена, а именно: Гаилен, Гаукиль, Гринд, а кроме того, некоторые другие загадочные деятели, которых франкский историк Григорий Турский называет удальцами. Они посвящают беглого принца в детали заговора и уговаривают ехать на родину свергать узурпатора и ведьму.
Недалеко от границы их встречает некий вооруженный отряд. Наподобие пять всадников! На белых конях! В черных костюмах и черных полумасках. Под крики: Да здравствует Король Меровиг! Они едут в потаенное поместье, где заговорщики обнаруживают себя запертыми и безоружными.
Несмотря на всю возможную для того времени скорость, Хильперик прибыл лишь тогда, когда Меровиг уже покончил с собой. Как-то странно его обыскали и не изъяли кинжал. Три его товарища подверглись страшным пыткам: Галиену отрубили ноги, руки, нос и уши, Грунду раздробили все конечности на колесе, где он, собственно, и умер, видимо, от болевого шока.
Ну а Гаукилю всего на всего отрубили голову. Наверное, заслужил. А вот судьба загадочных удальцов так и осталась в тени. Не зря смерть наследника престола приписывается Фредегонде.
Выстоять свое право быть любовницей короля чрезвычайно не просто. Развести монарха с женой по католическому обряду и того сложнее. Стать королевой — почти искусство.
Но удержать трон супруга, победить в войне, а главное — одолеть ярость соперницы — уже из области невероятного. Невероятного, если не учитывать, что это все о ней.
О Фредегонде, Мирной воительнице, пролившей реки крови. О той, которую называли Франкской валькирией. О той, о которой речь еще впереди.
Продолжение следует.