Опасаюсь, что произвожу своими заметками впечатление «крутого армейского перца», как уже выразился один из читателей.
Но, наверное, так выходит, что запомнились наиболее яркие моменты службы, а время стерло ощущение грязи, боли и обид. А все это тоже было.
Так вот, «крутым перцем» я никогда не был. Был студентом, который весь срок службы мечтал о том, чтобы вернуться к институтским друзьям и, по мере сил, противодействовал тем, кто пытался превратить меня в быдло. Не всегда это получалось, ой не всегда. Но мы старались!
Академия генштаба считалась у нас плохой стройкой. Ее тогда уже заканчивали. Шли отделочные работы. Много финальной возни, много чужих офицеров, негде спрятаться, чтобы забить на работу большой болт, негде толком поспать.
Хуже, говорят, была только стройка в Новогиреево. Тоже из-за того, что ее заканчивали и бардака, который был так мил нашим сердцам, там не наблюдалось.
От Новогиреево, Бог миловал. Солдат из нашей части туда возили всего несколько раз. Приезжали желтые «Икарусы», автобусы-гармошки, а я, всеми силами, старался в них не попасть. Пользовался царившей вокруг неразберихой и сматывал удочки. Был риск вечером получить взыскание, но лучше наряд, чем «плохая» стройка.
А вот на АГШ я попал. И даже стоял в строю перед проходившим по стройке маршалом Ахромеевым, который застрелился в 91-м, из-за ГКЧП.
Была у меня даже подаренная кем-то медаль «За строительство АГШ». Спрятал я ее в наволочку, но видно плохо. Украли. Так и остался я без заслуженной, хи-хи-хи, награды.
А заслуживал я ее так.
Ходил однажды по поточной аудитории и попался на глаза прорабу. Тот решил пристроить «сачка» к делу. Требовалось пробить штробу для какого-то кабеля над грифельной доской. Я стал сбивать для этого дела лестницу. Поперечные рейки-ступеньки к продольным просто прибил гвоздями, не удосужившись сделать вырезов. Будущий, бля, инженер-механик!
Полез по моей лестнице солдат с молотком и ступеньки, под его весом, оторвались. Ебнулся, бедолага оземь, а меня, как плотника, дисквалифицировали… Выразили, так сказать, вотум недоверия, моему мастерству.
Тогда я решил принести хоть какую-то пользу части и, следуя традиции привозить в часть со стройки какие-нибудь полезные стройматериалы, положил глаз на очень симпатичные доски. Покрытые лаком, отполированные, они так и просились, чтобы их спиздили.
Я и пару дружков эту операцию блестяще провернули. Привезли доски в часть, аккуратно сложили в роте и стали ждать похвалы начальства за проявленное рвение. Не дождались. На другой день на АГШ разразился скандал. Шутка ли! Пропали дубовые доски, предназначенные для отделки стен поточной аудитории!
Вызывает меня командир роты.
- Антонов, по твоей инициативе доски дубовые привезли?
- Так точно, товарищ капитан! – расплываюсь я в улыбке. – А что, разве мало? Так там еще осталось…
- Долбоеб! Если узнают, что наши их украли, не сносить мне головы! Тебе тоже, между прочим, пиздец!
- Отвезти обратно?
- Даже не вздумай! Спрятать на чердаке роты так, чтобы никто не нашел! И никому ни слова!
Вот такая непруха. Не смог я оказаться полезным.
И вот, когда в тоске бродил по АГШ, Вова Радченко, тоже не знавший, чем себя занять, предложил смотаться в Сандуновские бани.
- Да ты че! Там же входной билет сумасшедшие деньги стоит!
- Не парься, попаримся! Как-нибудь разберемся!
И вот иду вслед за своим пронырливым дружком через какую-то подсобку с тыльной стороны бани. Мы оказываемся в отделанном мрамором бассейне.
Том самом, где по слухам, до сих пор появляется призрак Силы Николаевича Сандунова.
Снимаем форму, прячем ее под какими-то статуями и… Перестаем отличаться от других посетителей бани! Там ведь все голые. Все равны: и солдаты, и гражданские.
Из бассейна попадаем в другие помещения. Паримся, принимаем по нескольку раз душ, вволю барахтаемся в бассейне.
Вечером, чистые и довольные возвращаемся на АГШ и грузимся в машину вместе с теми, кто целый день честно отпахал на стройке.
Помнится, к тому времени, мне уже была доверена честь кричать «День прошел!», когда наш грузовик проезжал под автомобильным мостом, неподалеку от части. Сослуживцы хором отвечали «И хуй с ним!».
Так вот: тот день прошел не зря. Он, спасибо Володе, запомнился мне на всю жизнь.
Сейчас к прошедшим дням отношусь гораздо бережнее, трепетнее. Летят они, сука, быстрее, чем хотелось бы.
Есть уже возможность попасть в Сандуны через парадный вход.
Однако испытать ту эйфорию, то чувство, когда и море, и бассейн Сандуновских бань были по колено, боюсь, уже не выйдет…
Продолжение следует.