- Информационная среда, господа, сегодня важна больше, чем раньше значили еда и питье, она - воздух современной цивилизации. Воздействуя на нее, мы можем воздействовать на саму суть происходящих процессов. С помощью тщательно подготовленных публикаций в социальных сетях и других информационных источниках мы можем с достаточной степенью точности формировать общественное мнение, влиять на инвестиционные настроения и даже поступки отдельных личностей. Вопрос лишь в точности моделирования общественной среды, которая очень высока для крупных формаций и падает с их уменьшением. Тем не менее большинство индивидуумов сегодня оставляет о себе достаточно открытой информации, чтобы смоделировать и предсказать их поведение с высокой степенью вероятности, а для больших формаций – вероятность близится к ста процентам…
- Любопытная теория, Гарри. – генеральный директор прищурился, что, как хорошо знали его приближённые, означало крайнюю степень скепсиса. - Но боюсь, доказать её будет непросто. А если мы не представим доказательств, акционеры вправе будут спросить на что вы, подчеркиваю - именно вы, Гарри, потратили эти миллионы.
Члены совета директоров смотрели на стоявшего перед ними Гарри Ноймана – младшего из их числа, отвечавшего за новые разработки, с интересом. Кто-то сочувствовал, но большинство – откровенно злорадствовали: так приятно видеть, как гнев генерального обрушивается не на тебя.
Но молодой человек вовсе не выглядел растерянным.
- Мы подготовили доказательства, господин Альтербах. – сказал он, глядя прямо в глаза начальнику.
Все в комнате совещаний затаили дыхание. Это было двойной ошибкой: директор не любил оказываться неправым, и, как и любой хищник, воспринимал прямой взгляд как вызов. Некоторые представили мысленно, как старый тигр бьет себя хвостом по бокам и пружинисто сгибает лапы, готовясь наброситься на беззащитную жертву.
- Тогда будьте любезны представить их немедленно!
- Конечно.
Он коснулся клавиатуры своего лэптопа и на экране появилось окно с какими-то цифрами. Финансовый и коммерческий директора переглянулись и болезненно сморщились: это были котировки акций компании, которые, как известно, непрерывно падали всю прошлую неделю. Хитрый Гарри нашел выход - переключить внимание генерального на этот неприятный факт. Финансист уже набрал в грудь воздуха, чтобы достойно ответить на такой выпад, но ему не пришлось.
- Скажите, Ричи, - сказал Нойман обращаясь к нему, - вы бы хотели, чтобы этот процесс остановился? Или пусть даже они подрастут на пару процентов?
Он указал на стремящуюся в правый нижний угол кривую котировок.
- Пара процентов было бы неплохо, - пробормотал финансовый вместо гневной отповеди.
Пара процентов вверх для него означала хорошую премию в конце года.
- Отлично, - улыбнулся Гарри, - пусть будет пара процентов.
Он снова щелкнул клавишами, вводя в одно из окошек программы цифру 2.
- И когда же нам ждать результата? – генеральный снова щурился скептически. Он уже не хотел растерзать юнца немедленно, гнев прошел и сменился удивлением от такой беспрецедентной наглости в его кабинете.
Но директор по технологиям лишь пожал плечами.
- Думаю, минут десять.
Коммерческий фыркнул возмущенно.
- Это просто чушь, господин Нойман! Даже если ваши теории верны – это все не может работать так быстро. Требуется время…
Гарри со свойственной ему бестактностью перебил.
- Вы даже не представляете как быстро, господин Шульц. Нет ничего быстрее человеческого сознания. Оно, возможно, даже нарушает законы физики в этом отношении.
-Но до сознания еще надо достучаться, господин Нойман! – коммерческий терпеть не мог этого заумного выскочку из департамента технологий.
- Конечно, господин Шульц, - кивнул докладчик. – Тут мы немного схитрили. Ясно же было, что поднять наши акции – самый красивый фокус. Система начала менять информационную среду еще неделю назад, во время подготовки к совещанию. Так что большинство инвесторов уже готово к принятию решения о покупке. А сейчас она направит на их смартфоны только триггер – небольшое сообщение в нескольких социальных сетях, которое лишь подтолкнет необходимый процент покупателей к сделке в течение следующих десяти минут. Итак…
Он кликнул мышью, выводя на экран снова окно с биржевыми котировками.
Вертикальная линия на графике чуть сдвинулась с отметки 11.50 до 12.00. И напротив этой отметки появился невысокий зеленый столбик, а рядом с ним цифра: 2%.
- Два процента роста, господа! – театрально взмахнул рукой директор по технологиям.
В комнате на несколько секунд повисла гробовая тишина. Кажется, даже генеральный дышал через раз.
Потом он поднял руки и хлопнул ладонями. И тут же ему последовали все остальные. Когда аплодисменты отгремели, со своего место резко поднялся директор по безопасности.
- Надеюсь все осознают, господа, что вся информация по Проекту с этого момента строго конфиденциальна. Это касается и вас, господин Нойман и даже господина Альтербаха. Ни слова не должно выйти за пределы этого кабинета. Даже акционеров, я считаю, мы не можем информировать.
- Не беспокойтесь, Гарри. – генеральный явно подобрел после демонстрации. – Я выбью финансирование под свое честное слово. Что вам нужно?
- Как всегда, господин Альтербах. Самые мощные сервера, новые люди.
- Это все у вас будет, - заверил директор и остальные члены совета согласно закивали. Даже финансовый. – Проект получит в свое распоряжение все, что необходимо.
После совещания Гарри Нойман хотел было вернуться к работе, но не смог. Из своего кабинета он видел, как склонились над экранами программисты и техники его департамента, дополняя и совершенствуя искусственный интеллект – то, собственно, что они называли Проектом. Он знал, что сейчас в уютных переговорных психологи и социологи обсуждают, как правильнее перевести язык человеческих душ на язык математически выверенных алгоритмов. У них получилось уже многое: сказать по правде, он и сам не верил до конца в успех сегодняшней демонстрации. Но все прошло как по маслу. Что еще может их создание? Что знает оно уже о людях, о том, как они думают, как поступают? Что знает оно о нем, Гарри Ноймане? Не слишком ли много? Где гарантия, что даже то, что сегодня он решился выступить перед советом директоров – не просчитанная заранее акция, результат вовремя подсунутых ему новостей, историй в инстаграм и будто бы случайной рекламы? Ведь еще неделю назад он никак не мог представить себе, что решится на такое. Может быть – все не случайно? Возможно то, что он с помощью всех этих людей создал – и есть дьявол?
- Отключить его? Паранойя! Мне просто надо отдохнуть. – сказал он вслух сам себе.
Он вышел из кабинета и привычным маршрутом отправился домой: лифт, лестница, служебный выход.
Водитель в служебном автомобиле ждал его, листая что-то в смартфоне. Это что-то, должно быть не очень ему нравилось: он хмурился и озабоченно качал головой.
- Вы чем-то озабочены? — спросил его Гарри, когда машина тронулась. Он знал этого человека несколько лет и было необычно видеть такого весельчака расстроенным.
- Да, мистер Нойман, - признался водитель. – Новости из моей страны очень печальны, Боюсь, там может начаться война. А ведь мой брат – солдат.
- Мы можем предсказать это. Интересная задача! Завтра же я предложу её нашей системе. Но уверен – все обойдется. Наверняка ваш брат – такой же ответственный человек, как и вы. Думаю, мы сможем пригласить его в нашу компанию.
Гарри любил делать добро и чувствовать благодарность тех, кто ниже его по статусу. В такие моменты он чувствовал себя немножечко ангелом или добрым волшебником.
Лицо водителя просияло. Он повернулся к своему пассажиру и принялся горячо благодарить его. Это заняло всего лишь пару секунд, но их хватило, чтобы он не заметил переключившийся на красный «светофор» на выезде с парковки и несущийся справа огромный грузовик. Ни он, ни Гарри Нойман даже ничего не успели почувствовать – такой силы был удар многотонной махины, смявшей директорский «Мерседес».
Где-то в глубине серверного зала совершенно незаметно для инженеров несколько раз мигнули лампочки на блоках памяти. Если бы можно было провести аналогию человеческих чувств и машинных процессов, то стоило бы отметить, что Проект испытал чувство глубокого удовлетворения и облегчения: Гарри Нойман был единственным, кто мог принять решение об его отключении и думал об этом.