Выбор у Андрюхи был небольшой: или хорошо подзаработать официантом на одной из станций пояса Койпера, или на Ревущей получить пропасть свободного времени, но уже за небольшое вознаграждение. Промежуточные варианты его не устраивали. И он совсем уж было решился подносить шахтерам воблу с пивом, когда станцию вместе с рестораном неожиданно закрыли на карантин. Вспышка старательской язвы там, что ли… Пришлось подписаться на вариант “Б” и неделю маяться в пассажирском отсеке рудовоза, вместе с другими неудачниками, готовыми на скучную сезонную работу.
Таким макаром Андрюха надеялся и аренду жилой ячейки отбить, хотя бы в студенческих кварталах орбитального кольца, и курсовую за два с половиной месяца закончить. Никто же не мешает – тишина, покой… Так, по крайней мере, обещал ему рекрутер.
Уже в системе Росс 154, на подходе к планете, провели жеребьевку. В большую кастрюлю, принесенную с камбуза, вывалили семьдесят четыре пластиковых коробочки из под бахил. В каждой скрывался бумажный комочек с номером.
– Чего у тебя?
Андрей развернул бумагу, показал жеребьевщику.
– Семьдесят четыре.
– Имя, фамилия?
– Андрей Лукин.
– Иди отдыхай, Андрей Лукин. Твое поле последнее, вечером будем высаживать.
Пришлось ждать до вечера. Три шаттла работали безостановочно, причаливая к рудовозу и отстыковываясь каждые десять минут. Спускались на поверхность Ревущей, высаживали очередных смотрителей на закрепленных за ними полях и снова поднимались на орбиту.
Наконец, дошла очередь и до Андрюхи. Измученный инструктор уже не обращал на него внимания, тоскливо смотрел через обзорное окно, доверившись автопилоту. Еще минута и вот лапы амортизаторов придавили ревианский снег, провалились в него почти на полметра. Зима здесь наступала быстро, порой шаттлу приходилось топить снег маневровыми, чтобы не скрыться в сугробе по самые антенны.
Инструктор выкинул андрюхины сумки, спрыгнул сам. Неловко ступая по рыхлому снегу, прикрывая лицо от колючего ветра, он направился к сторожке. Махнул Андрею – “иди за мной”. Андрей поднял сумки, пошел.
Сторожка – правильная сфера, закрепленная четырьмя стальными тросами – ждала их поодаль. Некогда белые ее бока успели покрыться царапинами, глубокими бороздами. Темно-синяя цифра “74” выглядела размытым пятном.
– И она покатится?
– Покатится, покатится… Залезай!
Андрюха поднялся по узкой, хлипкой лестнице. Разблокировал вход, бросил внутрь сумки. Обернулся, собираясь сказать инструктору на прощание пару слов, но тот уже молча уходил в мутную пелену снежных вихрей. Впрочем, остановился – вспомнил о чем-то.
– Ты, это! – крикнул он Андрею. – Если с ума начнешь сходить, отрегулируй подвеску!
Но махнул обреченно рукой, сомневаясь, что новоявленный сторож понял его правильно. Вскоре двигатели шаттла взревели, корабль приподнялся и, зависнув на мгновение, устремился в вечернее небо.
Андрей прошел во внутренний корпус, отделенный от внешнего гравитационными подушками. Позади с лязгом захлопнулись люки, заставляя его вздрогнуть.
– Ну вот и все.
Теперь сам себе хозяин. Было одновременно жутко и радостно. Никаких кураторов, кастелянш, вахтеров и прочих секьюрити. Никто ему не указ! С другой стороны, случись какая-нибудь, скажем, медицинская неприятность – придется вызывать корабль. А это почти наверняка досрочное завершение работы и уполовинивание гонорара. Да и не будут они присылать корабль, пока не попытаются объяснить, как в домашних условиях самостоятельно вырезать себе аппендикс. Кухонным ножом.
Андрей тряхнул головой, отгоняя дурные мысли.
– Я медкомиссию прошел! – заявил он сам себе как можно увереннее. – Ничего такого не будет.
Ударил пятерней по большой красной кнопке. Снаружи, он видел это на мониторах сквозь снежные завихрения, отскочили от внешней оболочки стальные тросы. Все произошло абсолютно бесшумно – звуки и вибрации во внутренний корпус не проникали. Еще минуту Андрюха смотрел на экран, ожидая, когда же сторожка, поддавшись напору ветра, сдвинется с места. Потом бросил это занятие, принялся распаковывать сумки, раскладывать вещи по местам.
Круглое обиталище делилось на четыре этажа: верхний и нижний технические, забитые оборудованием и силовыми кабелями, второй и третий – жилые, с камбузом, кладовой, спальней, рубкой управления и, конечно, сортиром.
Сторожка была чем-то средним между полярной метеостанцией и маяком, с той лишь разницей, что она свободно перемещалась по снежным полям Ревущей. Большой шар, гонимый ураганными ветрами, подпрыгивал на кочках, взбирался на холмы и скатывался вниз, а искусственная гравитация внутри не позволяла стихие переворачивать все с ног на голову. Стационарные жилые модули, в отличие от этого, подвижного, не выдерживали на Ревущей и нескольких дней.
– Сейчас бы пива, – Андрей тоскливо посмотрел на разложенные вещи. И как это уместилось в две дорожные сумки?
“К черту, пусть валяются!” – подумалось ему. – “Пойду спать, а уж утром…” Действительно, ругаться на беспорядок было некому. Разве что самому на себя, глядючи в зеркало.
– Пива и чипсов, – мечтательно уточнил он, будто стоял у знакомого торгового автомата. Но, к большому его сожалению, алкоголь провозить было нельзя. – Есть только три литра бабушкиного варенья. И, кажется, дрожжи на кухне.
С этим согревающим душу намеком Андрюха упал в койку.
Исцарапанный шар с едва различимой “74” на борту катился сквозь метель, оставляя в сугробе глубокую борозду. Скорость его то увеличивалась, то уменьшалась. Направление тоже менялось, но это не имело никакого значения, потому что вокруг, куда бы сторожку не занесло, была одна только снежная пустыня. Семьдесят четвертую сопровождала стайка шаров поменьше – без опознавательных знаков, каждый чуть ниже человеческого роста. Они были словно дельфины, заигрывающие с кораблем…
– И чо?
Андрюха протер заспанные глаза. Утром в чреве круглого дома было тихо, ничто не намекало на движение снаружи.
– Ветра нет? – спросил он приборную панель, хотя искусственным интеллектом она не обладала и ответить ему не могла. – Штиль?
Поверить в такое было сложно, ведь чего стоило одно только название планеты! Да и на инструктаже предупреждали, что спокойные зимы на Ревущей не случаются. Андрей посмотрел на мониторы внешнего обзора: та же снежная муть, что и накануне вечером. Скорость по приборам…
– Да ладно!
Наклонился к центральному экрану, пытаясь в вихре снежинок разглядеть хоть что-то. Собственно, он знал – что там. И все-таки, несмотря на хорошо выученную теорию, его гуманитарное сознание к ревианской реальности относилось с ироническим недоверием.
“Как это возможно? Хорошо, покатает его ветром туда-сюда. Тихонько, не торопясь. Остановится сторожка где-нибудь между кочек, да так и простоит зиму. Но…”
Андрюха невольно приоткрыл рот.
“Сто двадцать семь километров в час?!”
Он понял, что действительно несется в своей скорлупке по ледяной целине и весь мир вращается вокруг него с бешеной скоростью. Его замутило.
Отвернулся, сел на пол, пытаясь сконцентрировать внимание на чем-то одном – вот хотя бы на трусах в горошек, небрежно брошенных на пол. Если не обращать внимания на пульт, то могло показаться, что мир – там, за толстыми двойными стенами – тих и безмятежен. Даже ложка, забытая в стакане, не вздрагивала. Андрюха знал, что виной всему идеально настроенная подвеска, создающая внутри гравитационный кокон. Если бы она отказала, то он превратился бы в сочное красное пятно на стене рубки.
Вскочил и едва успел добежать до туалета, где его все-таки вырвало.
Прошло дней десять, а то и все пятнадцать, прежде чем Андрюха заставил себя поверить, что абсолютная тишина и монументальная неподвижность внутри шара, подпрыгивающего на неровностях, это нормально. Должно быть, горожанин, всю жизнь засыпавший под мерный гул мегаполиса, так же неуютно чувствовал себя тихой ночью в деревне. И среди этой немоты, в замкнутом пространстве передвижного модуля, человека невольно начинали посещать мысли о правильности своего выбора.
Присутствие сторожей на полях Ревущей не имело иного значения, кроме юридического. Формально компания “Чиркин Интерсистемы”, купившая на аукционе право освоения, сохраняла его за собой до тех пор, пока на каждом из участков планеты оставался хотя бы один ее работник. И, несмотря на то, что вариантов освоения придумывалось множество – от заповедника и лаборатории полярных ветров до зимнего курорта и хранилища замороженных образцов биокультур, не говоря уже о поиске полезных ископаемых (черт побери, все это можно было объединить, места на планете хватало!) – компания даже не стеснялась называть работников сторожами. Мол, ничего мы тут делать не собираемся, а только сторожим свою территорию. По какой такой причине? Честно говоря, Андрюхе на это было решительно наплевать.
– Мне на это наплевать. Решительно! – подтвердил сторож семьдесят четвертой, аккуратно забивая в бортовой компьютер список выполненных за день работ. Список был небольшой. Одна фраза – “контроль территории”.
К вечеру семнадцатого дня ураганный ветер чуть ослабел и проклятые тучи перестали сыпать нескончаемым потоком снежных хлопьев.
– Посмотреть, что ли, по сторонам?
Если бы бортовой компьютер мог, он бы матерился на чем свет стоит, потому что изображение приходилось компилировать с нескольких камер, вращающихся вместе с шаром-сторожкой. И это было ох как непросто, даже для электронных мозгов! Картинка ожидаемо подрагивала.
– Художника бы сюда, – задумчиво изрек Андрюха. – Импрессиониста. А так… Даже обсудить не с кем.
Ледяная пустыня впервые предстала его взору во всем своем суровом великолепии, не замутненная снежными зарядами.
– Но гулять не пойду и не зовите! Прохладно там у вас.
Он уже неделю как разговаривал сам с собой, а то и вообще неизвестно с кем. Сначала смущался, но потом плюнул. “Никто ж не слышит! Подумаешь… Все мы немного сумасшедшие”.
Посмотрел на приборы: “минус пятьдесят четыре по Цельсию”.
В той местности, где оказался шар, почти не было низин и возвышенностей. На многие километры простиралась плоская, как стол, равнина. На ней отпечатались следы креасферусов – единственной формы жизни, обнаруженной на планете. Дорожки мятого снега складывались в причудливые узоры и сами снежные комки, на которые были похожи креасферусы, катались неподалеку дружной стайкой. Разумом они не обладали, но иногда вели себя как очень сообразительные животные.
Андрей выключил обзор, успокоив процессор компьютера. Открыл банку с вареньем, разбавленным водой и дрожжами. Нетерпеливо понюхал, лизнул.
– Рано еще.
Долго ходил мимо стола, на котором разложил материалы курсовой, потом взял журнал – гибкую пластинку с электронными чернилами. Лег на кровать. Полистал фривольные картинки с девушками, не обремененными одеждой. Хотел заняться чем-то еще, но… Отяжелевшие веки сомкнулись.
Ночью что-то скребло по обшивке. Андрюха проснулся, включил светильник над головой. С минуту прислушивался, стараясь понять – приснилось или нет? “Конечно приснилось. Звуки внутрь не проникают”. Прижался головой к теплой подушке, поленившись выключить свет. Тут же снова стал проваливаться в сон и услышал тихие, царапающие звуки. Улыбнулся. “Пускай… Пускай снится”.
Погода недолго оставалась спокойной – задуло, пошел снег. При хорошем ветре сторожка могла пересечь поле за сутки, а то и за несколько часов. Но направление ветра менялось так часто, что она выписывала кренделя внутри своей территории, крайне редко приближаясь к силовым барьерам, не дающим пересекать границы.
Утром Андрей решил последовать совету инструктора. Чудовищное спокойствие действительно давило на психику и он полез в настройки подвески.
– Та-ак… Что тут у нас? “Демпфер”.
Эффективность по умолчанию выставлена на сто процентов. Менять такие показатели вполовину или даже на треть Андрюхе было трусливо. Он осторожно отобрал у ста процентов один. Прислушался к ощущениям.
– И ни фига.
Отнял еще два процента, потом сразу пять. Появилась вибрация, ложка в стакане забренчала, а сам стакан медленно пополз к краю стола.
– Йо-хо-о! – обитателю сферы такие изменения показались забавными.
Но в этот момент тряхнуло так – видимо, сторожка налетела на кочку – что Андрюха свалился на пол, а кронштейн монитора, показывающего настройки, не выдержал и экран грустно склонился к полу.
– Понял, извиняюсь!
Андрей выправил монитор, выставил эффективность демпфера на девяносто семь процентов. Теперь чувствовалось, что он внутри объекта, находящегося в постоянном движении, но уже не стоило опасаться неожиданных бросков на пол или о стену, которые вполне могли закончиться переломом, а то и сотрясением гуманитарной черепной коробки.
Продолжение здесь: Ревущая. Часть 2.
______________________________
Список всех рассказов здесь.
Лучший способ получать уведомления о новых публикациях – подписаться на Телеграм-канал.
