Волго-Донской канал в годы моей цветущей юности процветал не меньше моего. Для нас подростков он был и местом развлечений и местом встреч. По его архитектуре я познавал величие нашего несокрушимого социализма.
Мой панельный пятиэтажный приют располагался в двухстах метрах от первого шлюза. Покурить, пострелять, повзрывать, сачкануть с уроков, порыбачить и просто убить время, где? На канале, больше негде. Кроме того, ведь я был юным спортсменом на лыжах, коньках и прочих салазках.
Канал впадает в Волгу. На Волгу с высоты своего железобетонного пьедестала взирал Ленин, который не знал, куда деть свою каменную фуру, поэтому и измял её до безобразия. Он ещё долго после нас будет мять свою фуражку, потому что бетон железный, пусть даже и цемент песчаный.
Для моего развития отец натаскал лыжных комплектов из технаря много: с ботинками, креплениями для ботинок, короче все дела. Вернуть их полностью ему в технарь не удалось, и видимо они были списаны на издержки социализма.
Стояла крепкая январская снежная зима. А меня с друзьями потянуло на приключения. Решили сходить на лыжах за Волгу. Как раз там, где канал впадает в Волгу, в самом широком месте. Сперва шли на полуостров Маяк, затем сквозь ледяные глыбы, которые как-то на днях накурочил ледокол. Лыжи в основном несли мы сами, а не лыжи нас.
Притащились на противоположный берег, уже темнело. Замёрзли сами, а ноги звенели, как льдины. Ботиночки-то лыжные "на тонкой подошве", типа тех, что у Ипполита из новогодней сказки. Подул ветрюжник, повалил снег. Стемнело. А мы так наломали ноги об эти ледокольные торосы, что хоть самих в снег упаковывай. Костер разжигали целый час. Пока спички не кончились…
А телефон был изобретён пока что только проводной и ближайшая будка находилась через Волгу, недалеко от железобетонного изобретателя лампочки Ильича.
У нас оставалось два варианта: первый, это погибнуть смертью героев сталинградской битвы, а второй – расквасить себе носы о "полярные" льдины.
Лыжи мы оставили на память потомкам, забрали лыжные палки и двинулись в путь. А метель уже нешуточная – друг друга не видно. Блуждали до глубокой ночи во мгле. Привязались ремнями друг к дружке. В полной темноте наткнулись на землю. Недалеко уже был маяк.
Первооткрыватель Амундсен наверное нас вспоминал в могиле этой метельной ночью.
Сердобольные родственники нас уже встречали на берегу, как героев.
© Сергей Шиповник
