оглавление канала
Во двор Саша заходить не стал. Простились на улице, и он, пряча почему-то от меня глаза, спросил:
- Какие у тебя завтра планы на вечер?
Я пожала плечами.
- Да, собственно, пока никаких. Все, как обычно. Институт с утра, потом готовка, потом больница. А что, у тебя есть предложение? – Попыталась я проявить интерес.
Он как-то помялся, и проговорил, глядя на меня исподлобья.
- Можем сходить куда-нибудь. Я ведь обещал тебе экскурсию по городу. – В глазах его застыл какой-то странный испуг.
Может, боялся, что я ему откажу? А я взяла, да согласилась. Он сразу как-то даже повеселел, чем вызвал у меня улыбку, которую я попыталась скрыть. Что мне с блеском удалось, благодаря вечерним сумеркам и отсутствию рядом фонаря. Мы довольно мило простились, и я, не оглядываясь, направилась к дому. Все мне было непонятно. И Сашина некая заторможенность, и вопросы, которые он мне задавал. Казалось, хочет спросить совсем не то, что спрашивает. А может, это у меня уже «манечка»? Во всем пытаюсь найти какой-то подвох, двойное дно, что ли. А его может и вовсе нет? Просто, парень один раз обжегся на молоке, а теперь на воду дует? Как тут разобраться со всеми этими делами. Флора вон говорит: «Сердце свое слушай». А мое сердце молчит, как проклятое, и ничего мне говорить, вроде бы, не собирается. Как его заставишь пообщаться со мной?
Одолеваемая этими мыслями, я зашла в подъезд, поднялась к себе на этаж. Свет горел, как обычно, только на третьем, но мне это уже было привычно. Я вставила ключ в замочную скважину, и тут услышала за спиной голос, отчего подпрыгнула на месте, испугавшись до трясучки в коленях. Я обернулась, стараясь унять дрожь в ногах. На лестнице, ведущей на чердак, словно огромный кот, сидел Вальдис, и с легкой насмешкой смотрел на меня. Глаза его поблескивали в рассеянном свете, попадающим сюда с третьего этажа. Ну, чистый кот!!
- Поздно домой возвращаешься. Не боишься одна по темным улицам бродить?
Первой мыслью было огреть его по башке сумкой с пустой кастрюлькой. Да что же это такое, в конце-то концов!! Они что, сговорились что ли, пугать меня?! На бульваре Саша, в подъезде Вальдис! Может они и меня хотят до инфаркта довести, чтобы уложить в больницу рядом с Флорой?!! Я прислонилась спиной к двери, чтобы не свалиться на пол около двери, к вящей радости Вальдиса, так у меня дрожали ноги.
- А тебя что, чердаки манят? Уж лучше по темным улицам бродить, чем по чердакам лазить.
Я болтала всякую ерунду, чтобы скрыть свое волнение и унять, наконец, дрожь в ногах. Он не пошевелился, не сделал никакого жеста, а мне показалось, что хищный кот приготовился к прыжку. Вот, черт!! Что за человек!! Ему только бабулек в подъездах пугать! Хотя, почему только бабулек? Вон, и у меня сердце где-то в горле застряло, и никак не хотело на свое, положенное природой место, возвращаться.
Вальдис медленно встал со ступеньки, а мне захотелось присесть, закрыть голову руками и крепко зажмуриться, как в детстве. Если не видишь что-то страшное, то его, как бы и нет вовсе. Сцепив зубы, я стояла не шевелясь, борясь со своим, неведомо откуда взявшимся, страхом. Ну, что он мне может сделать? Прибить, придушить? Так если бы хотел, я бы тут уже не стояла, а лежала. Тьфу, тьфу, тьфу… А вот, поди ж ты! Стою здоровая и невредимая. По крайней мере, пока. Даст Бог, и дальше здоровья не убудет. А Вальдис, тем временем, медленно подошел ко мне, оглядел с ног до головы, протянул руку, и осторожно, я бы сказала, нежно, провел пальцами по моей щеке. Я слегка дернулась и прикрыла глаза, чтобы не видеть его напряженного взгляда. Вся кожа у меня покрылась противными гусиными пупырышками, а сердце, которое еще несколько секунд собиралось выскочить вон, вроде бы совсем остановилось. Он произнес тихим шепотом, от которого у меня стали опять подгибаться колени:
- Маленький глупый мышонок… Глупый, глупый мышонок… Залез мышонок в гнездо с осами. Может, пора мышонку выбираться?
Он еще раз оглядел меня внимательно. Выражение его глаз было каким-то странным. Да, мне, собственно, было не до выражения его глаз. Я пыталась удержать себя в руках, и, действительно, не огреть его со всей дури сумкой с пустой кастрюлькой. Мне это удалось, с чем я мысленно себя и поздравила. А Вальдис продолжил говорить.
- Может, пригласишь меня на чай? – Голос у него был каким-то глухим, будто ему трудно было говорить.
Поверить в такое моей фантазии не хватило, и я подумала, что он просто интересничает, и еще больше старается меня напугать. Ох, и не люблю я, когда меня пугают! Собрав в кулак всю свою смелость в одну кучку, которая, как-то растеклась слегка под его взглядом, и никак в эту самую кучку собираться не желала (кучка получилась так себе, совсем маленькой), и вложив в свой голос максимум ехидства, на какое я только была способна на данный момент, ответила:
- А разве ты нуждаешься в приглашении? Помнится в прошлый свой визит, оно тебе не понадобилось.
«Стреляла» я, конечно, наугад. Может в прошлый раз тот, кто меня вырубил, был вовсе и не Вальдис. Но, внутреннее чутье мне подсказывало, что это был именно он. Не думаю, что у Крестова уж так много «помощников», кому бы он мог доверить подобное щекотливое дело. По тому, как скривились его губы в ухмылке, я поняла, что попала в цель. Он придвинулся ко мне совсем близко, так, что я увидела свое отражение в глубине его зрачков, и прошептал:
- Тогда, без приглашения, а сейчас, может сама пригласишь?
Внутри меня что-то начало закипать. Ненавижу, когда меня стараются напугать! Конечно, лопаты под рукой у меня сейчас не было, но я и кастрюлькой могла огреть со злости, будь здоров!! Думаю, до увечий дело не дойдет, но и подобное орудие защиты может ошарашить противника на некоторое время, вполне достаточное, чтобы суметь быстро открыть двери в квартиру.
- Извини, у меня заварка закончилась. А пустой кипяток, как-то не удобно гостям предлагать. Да, и поздно уже. А меня мама учила чужих дядек в квартиру не пускать, особенно по ночам. – Голос мой звучал ровно, с дозированным ехидством, чему я, безусловно, порадовалась. Конечно, радовалась я про себя, не высказывая этого вслух.