В 1839 г. по приглашению Николая I в Россию прибыл баварский художник Петер фон Хесс (Гесс).
Российский император заказал ему цикл картин, посвященных сражениям Отечественной войны 1812 г. При этом художнику ставилась задача максимально точного воспроизведения на полотнах исторических событий – от профиля местности, на которой происходила та или иная битва до, разумеется, униформ участвовавших в ней войск.
В сопровождении своего сына Ойгена, прибывшего в Россию вместе с отцом, а также выделенных художнику в качестве «гидов» генерал-майора свиты Его Императорского Величества Л.И. Киля (тоже отличный художник!) и полковника генерального штаба Г.К.Яковлева, фон Хесс отправился в длительное путешествие по местам сражения 1812 г., где делал натурные зарисовки.
В ходе поездки Ойген Хесс вел дневник. Вот, что он записал о посещении отцом и сопровождающими поля сражения при Клястицах (ниже станет ясно, почему я привожу именно этот фрагмент):
«31 июля. Полоцк
Сегодня утром, изможденные и усталые, мы уселись в нашу коляску и скоро заснули, наверстав то, что не доспали ночью. Но я все-таки заметил, что местность была очень холмистой и что мы проехали несколько озер.
Около 11 часов мы добрались до Клястиц, где давно уже были отец с полковником. Мы оставили коляску у почтовой станции и сразу же пошли на поле сражения, которое было неподалеку, где и нашли отца на склоне возвышенности, занятого рисованием. Прекрасный рисунок был уже почти закончен.
Итак, здесь я впервые стоял на поле сражения. Конечно, о прошлом здесь ничто более не напоминало, и даже от жителей деревушки мы почти ничего не смогли узнать, так как взрослые тогда почти все убежали отсюда прочь, а другие были слишком молоды. Оставался только старый поп, и он рассказал нам, что его ограбили до последней рубашки.
Несколько лет назад полковник Яковлев по императорскому приказу уже объезжал все поля сражений, так как на них должны быть воздвигнуты памятники, и он должен был выбрать для этих памятников наилучшие места.
Поэтому он просил отца повсюду зарисовать для него эти места, намереваясь позднее рисунки расцветить и представить императору. Кстати, он проделывает такое путешествие уже в четвертый раз: с прусским принцем Альбрехтом, с великим князем наследником, для выбора мест для памятников, а теперь с нами.
Когда мы возвратились на станцию, генерал сначала вымылся, а потом занялся своим туалетом. Он использовал при этом такое же количество баночек, флаконов, эссенций и т. п., как самая требовательная к своему туалету придворная дама.
Вечером мы отправились дальше.
Как и прежде, дорога была похожа на очень приятную березовую аллею. Русская береза — высокая, с раскидистой, а не свисающей, как у нас, кроной, прекрасное дерево с роскошной и сочной листвой.
Около часа ночи мы приехали в Полоцк».
По итогам поездки, снабженный также массой сведений об униформах русской и наполеоновской армий 1812 г., Петер фон Хесс, уже дома, в Мюнхене создал двенадцать живописных работ. Они широко известны и постоянно воспроизводятся в книгах и материалах об Отечественной войне 1812 г. Тогда, по мере их прибытия в Россию картины подвергались придирчивой инспекции Николая Павловича. И внимательный император регулярно находил огрехи и неточности. Вот, например, реакция монарха на картину "Битва под Вязьмой", которую он осмотрел 7 октября 1842 года:
«…император чрезвычайно был доволен картиной Гессе… но… ...сюртуки офицеров застегнуты на картине на левую сторону, у нас все офицеры застегивают на правую сторону, и число пуговиц на оных сторонах должно быть только по 6. На шинели унтер-офицера галуну не должно быть. У портупей-юнкера перевязи для ношения не употребляются. Выпушки белой из-под галстуков не делать».
По крайней мере, в данном случае, проблема была решена «на месте» - необходимые исправления в картину внесли русские художники.
Тем удивительнее, что при столь строгом и взыскательном контроле на самом высочайшем уровне фактические ошибки на картинах фон Хесса таки имеются! Вот, например, полотно «Сражение при Клястицах», то есть там, где через двадцать семь лет сопровождавший фон Хесса полковник Яковлев активно пользовался косметикой.
В этом сражении, представлявшем собой, скорее, серию боев, состоявшихся 18 (30) июля – 20 июля (1 августа) 1812 г. в Витебской губернии, между Полоцком и Себежем, русский авангард 1-го пехотного корпуса под командованием знаменитого генерала Я.П.Кульнева нанес поражение авангарду французского 2-го армейского корпуса, затем Кульнев «зарвался» в преследовании неприятеля и потерпел неудачу, причем сам генерал был смертельно ранен. Наконец после этого, «зарвался» уже французский авангард и потерпел поражение от русского корпуса.
На картине фон Хесса изображен момент атаки 19 (31 июля) на французскую пехоту 2-го батальона Павловского гренадерского полка, который можно легко узнать по знаменитым гренадерским шапкам.
Эти шапки, как известно, были оставлены в ходе переодевания всей пехоты в кивера единственному во всей армии Павловскому гренадерскому полку в память его доблести в сражении при Фридланде в 1807 г. Вот в этих-то шапках и заключается первая неточность фон Хесса. Дело в том, что образцов этих шапок было два – гренадерский и фузилерный. Гренадерские полки в 1812 г. состояли из трех батальонов, первый и третий считались действующими, второй –запасным. Каждый батальон состоял из четырех рот – трех фузилерных и одной гренадерской. Соответственно, нижние чины гренадерских рот носили гренадерские шапки, фузилерных – фузилерные. На рисунке ниже можно увидеть различие между двумя образцами, слева изображен гренадер, справа – фузилер.
В 1812 г. запасные батальоны многих полков (в том числе Павловского гренадерского), основным предназначением которых ранее была подготовка рекрутов, поступили в действующие соединения армии. Запасной (2-ой) батальон Павловского полка вошел в 1-ый пехотный корпус генерал-лейтенанта П.Х. Витгенштейна, в составе которого и принял участие в сражении при Клястицах. Вот только этот батальон не имел при себе своей гренадерской роты, которая в составе сводно-гренадерской бригады находилась в главной армии, участвовала в Бородинском сражении – ее нижние чины запечатлены на «Бородинской панораме» Ф. Рубо. То есть в сражении при Клястицах участвовали только фузилерные роты 2-го батальона Павловского гренадерского полка, которые носили, соответственно фузилерные шапки, а не изображенные фон Хессом гренадерские!
(В скобках отмечу, что существует альтернативная версия - о том, что в 1812 г. нижние чины всех рот Павловского полка носили именно гренадерские шапки, хотя особых доказательств в пользу такой версии, насколько понимаю, так и не было представлено. Или я ошибаюсь?).
Левее от павловцев – в качестве объекта их атаки – фон Хессом изображены чины 3-го швейцарского пехотного полка французской армии.
Четыре швейцарских пехотных полка действительно входили во 2-ой армейский корпус маршала Удино, авангард которого участвовал в сражении при Клястицах.
Ниже – рядовой 3-го швейцарского полка на рисунке Херберта (Герберта) Кнетеля-мл.
Однако в сражении при Клястицах швейцарцы не участвовали, поскольку в это время находились южнее, охраняя брод через р.Дрисса на случай возможного отхода французского авангарда. Это еще одна неточность картины фон Хесса.
Называют и еще одну ошибку полотна. На заднем плане видны направляющиеся в атаку русские гусары. Критики утверждают, что они облачены в коричневые доломаны. Таковые в русской армии 1812 г. имел только Ахтырский гусарский полк, который в сражении при Клястицах никак участвовать не мог – действующие эскадроны полка находились в составе 2-ой Западной армии на главном направлении военных действий, а запасные - во 2-м резервном корпусе генерал-лейтенанта Ф. Ф. Эртеля в Мозыре, на южном фланге ТВД. Я разглядеть цвет доломанов гусар на заднем плане не могу, поэтому воздержусь от заключения. Но если они коричневые, это действительно ошибка.
Все использованные в материале изображения взяты из открытых источников и по первому требованию правообладателей могут быть удалены.
