Элиза возвращалась домой поездом из Питера и познакомилась с одной парочкой, мужем и женой. Элиза всю дорогу за ними наблюдала, ей они показались немного странными. Она привлекательная особа с фигурой, красивыми длинными локонами, лет так 30, а он весь такой напыщенный как индюк за 50. Хоть он и достаточно зрелый мужчина, но такой дотошный и постоянно растопыривает свои ноздри, как будто он презирает все и вся. Женщинам, конечно, может, и нравятся такие мужчины, но только не Элизе. Она то и делала, что наблюдала за Екатериной, как та общается со своим мужем, постоянно отвечая на его какие-то мысли, колкостью и недовольством. Катя постоянно жаловалась на свою жизнь и на мужа, даже в присутствии его.
Катя сама по себе девушка с выразительными карими глазами и пухлыми от природы губами, и фигурой песочные часы производила на всю мужскую половину неизгладимое впечатление. И когда Элиза, Катя и ее муж Филипп обедали в вагоне-ресторане, все взгляды были прикованы именно к ней. Наверно именно так, она и познакомилась со своим мужем. Катя по натуре, неудобная во всех планах женщина.
Элиза замечала, как Катя смотрит на своего супруга, и этот взгляд не был любящим, а наоборот, она как будто его ненавидела, и когда он что-то ей говорил, то Катя фыркала на него и морщила нос. Пока они ехали, в их купе, стоял такой сильный запах чеснока, от которого слезились глаза. Элиза старалась не показывать, что ей это не нравится, потому что другого купе, ей бы никто не предоставил. И однажды они играли в карты, и пили чай, и вдруг Элиза поморщилась и кинула взгляд на контейнер, откуда как раз и исходил едкий запах. Катя этот взгляд уловила сразу же и сказала спокойно:
- Филиппчик любит, когда в еде много чеснока, особенно в бараньих котлетках – колко отозвалась она о муже, стараясь его задеть этим.
Тут Элиза поймала себя на мысли, что Катя не такая уж и любящая жена, как хотела себя показать. Ведь ее раздражало все в муже, начиная от крема для бритья и заканчивая желтыми полосками на его носках. Хотя сам Филипп был одет с иголочки, так же как и Екатерина. Только он одевался почти во все белое, а она в черное, и они были как инь-янь. Элиза наблюдала за этой парочкой с удовольствием, ведь они были необычными и контрастными.
Но однажды, когда Екатерина вышла из купе, Элиза все же решилась поговорить с Филиппом. Дождавшись, когда она закроет за собой дверь, Элиза облокотилась на стол и поинтересовалась у человека, не похожего на страдающего:
- Филипп, можно нескромный вопрос?
- Да, пожалуйста – ответил мужчина.
- Скажите, а почему вы все это терпите?
Филипп пожал плечами, перекинул одну ногу на другую и сказал:
- Наверно, люблю эту ненормальную.
Элиза знала, что человеческая душа – это потемки. И тогда поняла, посмотрев еще раз на собеседника, что его не стоит упрекать в том, что в глубине души, у него нет ни капельки гордости. Да и что здесь такого, что он подвластен своим чувствам. Тут никто не советчик, это дело каждого.
Подъезжая к вокзалу, Элиза обменялась контактами с этой парочкой, но была уверена в том, что скоро они должны встретиться снова.
Только вот встретиться с Филиппом не получилось. Когда Элиза увидела Катю на пороге своей квартиры, то поймала себя на мысли, что-то случилось, раз она пришла к ней. В общем все по порядку…
Катя заявилась к Элизе не предупреждая ее о своем намерении. Все та же красивая девушка, но с трясущимися руками и синими кругами под глазами.
Катя выпучила на Элизу глаза и сказала:
- Привет. Узнаешь меня? – голос был хриплым, не таким звонким, как в поезде – Я Катя, мы вместе ехали до Питера на поезде.
- Привет – растерянно ответила Элиза – Конечно помню, проходи – и удалилась в комнату. Конечно, это выглядело некрасиво с ее стороны, но Элизе нужно было выпроводить своего парня, потому что поняла, что Катя не просто так пришла к ней, что-то у нее случилось. Элиза быстро собрала вещи своего парня, кинула ему, чтобы он оделся и исчез на время. Элиза выпроводила своего парня, закрыла за ним дверь, посмотрела на себя в зеркало в прихожей и собрала немного растрепанные волосы в пучок и прошла к своей незваной и нежданной гостье.
Катя выглядела совершенно не так, как в поезде, и Элизу это насторожило, а самое главное, ей стало интересно, что ее привело к ней. Катя сидела и курила, стряхивая пепел в блюдце, где еще был недоеденный кусочек торта. Элиза подумала про себя – вот свинья – взяла пепельницу и поставила перед Катей, кинув на нее недоумевающий взгляд.
- Может выпить чего-нибудь хочешь? – спросила Элиза.
- Нет, спасибо. Водку не пью, потому что начинаю рыдать как идиотка, а шампанское не пью, потому что из туалета потом не выхожу, ведь оно как мочегонка действует – и замолчала.
Элиза ждала, когда же она заговорит с ней и сама все расскажет. Только Элиза отвернулась и хотела налить кофе, как Катя начала говорить:
- Я помню, что ты вроде бы как частным сыском занимаешься? Правильно?
- Правильно. А что, твой муж завел себе любовницу? – попыталась Элиза как-то подшутить над Катей, только вот шутка не задалась. И девушки обе это поняли, поймав друг друга взгляд.
- Ты даже представить себе не можешь, во что я вляпалась. Причем конкретно – проведя по свой шее недавно сделанным маникюром. И Элиза сделала вывод, что эта дамочка влипла только после того, как маникюрша закончила свою работу.
На дворе стояла летняя пора. Катя была одета в легкое полупрозрачное платье сиреневого цвета и босоножки из плетеной кожи на небольшой танкетке. Она сверкала вся как маяк в ночи. На ней было столько золота, что не перечислить. Наверно Филипп на нее тратит все свои сбережения, и причем немаленькие суммы.
И как бы это странно не прозвучало сейчас, но Катя положила на стол достаточно большую пачек денег, которая состояла только из красных купюр.
- Ты наверно сейчас спросишь, почему наш разговор начинается именно так? А я отвечу тебе сразу, это залог внимательного слушания своего собеседника, то бишь меня. Тем более это подтверждение того, что я платежеспособна. Разве не так?
- Я лучше налью нам по чашечке кофе. Я надеюсь, ты не против? – и Элиза отвернулась от Кати, чтобы избежать нелицеприятных высказываний в ее сторону.
- Ты лучше присядь и послушай меня, как я жила с этим человеком. Это я еще в спокойствии сейчас нахожусь, и если бы ты знала, чего мне это стоит. Ты же наверняка помнишь моего Филиппа? Так вот, отношения между нами мягко говоря не складывались. Он нудный и до такой степени дотошный, что это просто ужас какой-то. В постели не спорю, все шикарно, но… Если мне нужны были деньги, то он мне их выдавал и не просто выдавал, когда я попрошу, а допрашивал, почему, зачем и для какой цели мне нужна та или иная вещь, или даже продукты. Я ежедневно писали списки, и предъявляла ему. Это для меня настоящий ужас… Может я сейчас, как-то путано говорю, это просто эмоции мои.
- Но он же тебе ни в чем не отказывал? Так ведь? – поинтересовалась Элиза, разливая кофе по кружкам, а затем отрезала клубничного торта, который испекла утром.
Катя замолчала, потому что пила кофе и ела торт. Элиза поняла, что она думает, помимо них двоих есть еще кто-то в квартире, и она решила сказать:
- Если ты не уверена, что мы с тобой одни, то можешь пройти по комнатам и проверить.
Катя встала и пошла все проверила. Убедившись, что Элиза не соврала, вернулась на кухню и села за стол. Подняла свои глаза на Элизу и сказала:
- Я хочу, с ним покончить раз и навсегда. Убрать его.
Продолжение следует…