Она постоянно думала. Всегда. Непрерывно. Вечно.
Когда я предлагал ей пойти на вечеринку к друзьям или, например, прогуляться до пиццерии, она лишь ещё сильнее хмурилась и рассерженно мотала головой.
- Я думаю, - отвечала она и в подтверждение своих слов сдавливала голову руками, прижимая пальцы к вискам, а затем начинала ходить по комнате.
Мне нравилось смотреть, как она ходит по комнате. Разумеется, я и не думал отправляться куда-то один, и мне оставалось только сидеть дома и наблюдать, как она ходит по кругу — то ускоряясь, то внезапно останавливаясь, словно поражённая какой-то догадкой, то заложив руки за спину, то нервно теребя пальцами волосы, то в полном молчании, то вполголоса бормоча что-то, то низко склонив голову и глядя в пол, то вглядываясь в окно с какой-то болезненной напряжённостью.
- А о чём ты думаешь? - этот бессмысленный вопрос я зачем-то задавал каждый раз, когда на неё находили особенно сильные приступы желания подумать.
- Я! Ду! Ма! Ю!
Думаешь. Ты думаешь. Вечно думаешь. А я сгораю от желания хотя бы раз встретиться с тобой взглядом.
Конечно, у неё были такие моменты, когда она была занята чем-то кроме своих дум. В такие моменты она обычно писала — от руки либо на моём стареньком ноутбуке, которому шёл пятый год. Этот ноутбук весь был обклеен скотчем и почему-то мог находиться только в раскрытом положении. А ещё он очень плохо работал: я как-то пролил на него чашку кофе.
О чём она пишет, она тоже мне никогда не говорила.
- Не готово ещё, - отвечала она, откидывая назад длинные пряди волнистых волос и пряча улыбку — видимо, ей был приятен мой интерес. - Увидишь.
Она никогда не показывала мне свои записи, но иногда я незаметно подкрадывался к ней и смотрел, как она быстро что-то строчит в одном из бесчисленных зелёных блокнотов в линейку. Блокноты она всегда покупала зелёные — любимый цвет. Почерк у неё был мелкий и кривой — буквы так и прыгали туда-сюда — и я искренне не понимал, какой смысл в заранее разлинованных блокнотах.
А ещё у неё были потрясающие руки. Каждый раз, когда я тайком заглядывал в её блокнот, чтобы прочесть эти волнообразные строчки, мой взгляд неизбежно приковывался к её рукам — бледным, тонким, изящным, лёгким, с длинными пальцами и изумрудно-голубыми венами, просвечивающими сквозь полупрозрачную кожу.
- Э-э-эй! - каждый раз гневно восклицала она, заметив, что я подсматриваю. Резко оборачивалась — тяжёлые пряди длинных кудрей били меня по лицу — и в упор глядела на меня своим грозным взглядом. - Я ещё не закончила!
Из всех моих догадок и предположений я больше всего склонялся к одному — она писала книгу. Я с нетерпением ждал, когда она допишет, но даже не столько потому, что жаждал прочитать её работу, сколько потому, что во мне теплилась слабая надежда: может, когда она допишет, она перестанет постоянно думать?
После блокнотов она атаковала мой бедный ноутбук. Её пальцы бегали по клавишам так стремительно, яростно и азартно, что я морщился и беспокойно глядел в её сторону каждый раз, когда от переизбытка чувств она ударяла по ним особенно сильно. В такие моменты она забывала про всё и могла работать хоть до утра.
Вот и сейчас она стучала пальцами по клавиатуре, с болью всматриваясь в экран и щурясь от белого компьютерного света, и то и дело тёрла руками глаза. За окном поднималось красное солнце — с десятого этажа мне было хорошо видно, как алые лучи скользят по крыше спящего детского сада рядом с нашим домом. Летом окно приходилось открывать, и мы слышали множество детских голосов, смех, крики и нытьё. Она ещё жаловалась, что это мешает ей думать.
- Ну что, дописала? - сонно спросил я, зевая и глядя, как она выключает ноутбук и складывает в стопки бесконечные зелёные блокноты. Кажется, она не спала уже вторую ночь. А меня разбудил рассвет.
- Нет ещё, - она тоже зевнула, потянулась, разминая спину, и чуть не упала — видимо, еле держалась на ногах от усталости. Но по её голосу я заметил, что она очень довольна чем-то. - Но я отлично поработала, - она ещё раз зевнула и закрыла лицо своими прекрасными руками. - Скоро закончу. Надо будет ещё подумать…
Рассвет за окном разгорался, как костёр, и стал уже кровавым. Не раздеваясь, она повалилась на кровать в полном изнеможении и почти сразу заснула. Я сел рядом и стал смотреть на восходящее солнце.
#проза #рассказ #любовь