Я не пойму, какой я настоящий, и где все-таки философская истина жизни.
Я – серьезный предприниматель. Я занимаюсь своим любимым делом и за это получаю хорошие деньги. У меня все схвачено, до последнего винтика: от моего зама до уборщицы туалетов. У меня прекрасная семья – любимая жена, дети с заграничным образованием, сногсшибательная любовница. Я могу быть зажимистым, а могу сорить деньгами и сорваться в любой момент в любой конец Земного шара. Я еще молод, энергичен и полон новых идей. В конце концов. я занимаюсь спортом и каждую неделю с друзьями хожу в парную. Все это сплетается в одну могучую систему «Я». Конечно, я счастлив. Казалось бы… Но это «Я-А». А еще есть «Я-Б».
Во всех моих прелестях жизни есть одно большое упрямое «НО». Оно началось параллельно с моим восхождением, ибо моя система «Я» всего лишь подсистема большой, очень большой системы «Мы». И если ты не исполняешь всех тонкостей взаимосвязей этой большой системы, то тебя не просто оттуда выкинут, как сломанную деталь, а отберут все, вплоть до прекращения жизнедеятельности. И заменят сломанную деталь новой, ибо в системе «Мы» незаменимых нет. А так как большинство проблем решается за столом…
Сама выпивка не приносит мне ничего, кроме хорошего. У меня высокая переносимость, я никогда не напиваюсь в доску. И, хотя пить приходится много, я всегда веду себя прилично: смотрю, не страдает ли кто здоровьем, утешаю рыдающих, провожаю в санузел рыгающих, а спящих в тарелках с черной икрой и сексуально озабоченных развожу по комнатам отдыха. На следующие несколько дней процесс возобновляется. Потому что вчерашние страдальцы вынуждены опохмелиться. Но, в конце концов, деловые праздники кончаются, и наступают деловые будни.
Я не мучаюсь похмельем физически. Меня не тошнит, не штормит, не болит голова или желудок. Но у меня исчезает чувство жизни. Я распадаюсь как система, как личность: я пассивен, я ничего не хочу, кроме тупого созерцания каких-нибудь шоу. Я не могу даже представить, сколько может за день моя система «Я-А». От этого я вздрагиваю всем телом, как будто споткнулся и полетел в глубокую яму. Я понимаю, что это алкогольные страхи (я называю их «Ой!»), и они пройдут. И они через день действительно проходят. Но становится еще хуже. Второй день похмелья я называю «Все тлен». В памяти и представлении ярко, с каким-то неживым синюшно-коричневым оттенком, встают умершие знакомые мне люди, даже если я и не видел их мертвыми. И эти восставшие мертвецы застилают мне все поле внутреннего зрения: стоит мне закрыть глаза – и они мелькают самостоятельно, непроизвольно, без моего желания и управления. Сначала они просто воображаются без контакта со мной. Но вдруг один, проплывающий мимо поворачивает ко мне свое застывшее лицо, будто он меня обнаружил, и вперивается мне в глаза своим безмолвным неживым взглядом, прямо вглубь моего «Я-Б». И за ним выстраиваются остальные, качаясь, то удаляясь, то приближаясь снова. Это происходит очень быстро, я открываю глаза – их нет. Но стоит мне закрыть их снова – последний кадр моих видений, как возобновленное после паузы видео, продолжает свой молчаливый спектакль.
(Продолжение следует).
- Наш журнал для умных людей. Мы даем им знания и стимулируем мыслительные процессы.
- В полном объеме читайте нас на: http://otverhovnoy.ru/