У студентов-актеров есть курс «Феноменология культуры», который помогает будущим работникам сцены понимать не только текст пьесы или оригинала инсценировки, но и осваивать рецептивные практики, быть не столько исполнителями роли, сколько еще и «идеальными» зрителями. Мы подготовили интервью со студенткой 3 курса актерского отделения Дианой Науменко:
Почему важно быть подготовленным зрителем?
- Когда есть опыт считывания знаков сцены, символики образов, восприятие спектакля всегда будет насыщеннее, глубиннее. Например, в спектакле Римаса Туминаса «Война и мир» Наташа, сидит в точно той же позе, что и в знаменитой картине Васнецова «Аленушка», и мне становится ясен художественный образ героини Толстого, режиссерское к ней отношение, и я могу догадываться, из чего соткан этот образ. А если вспомнить, что раннее название полотна художника, как известно, было «Дурочка Алёнушка», то это дает еще более полное представление о художественном замысле образа Наташи в спектакле. Я бы сожалела, если бы не смогла считать этот знак.
Неслучайно феноменология началась с тезиса Гуссерля «Назад, к самим вещам!». Без предварительной работы над прочтением текста-прецедента, без поиска информации о режиссере, его творениях, актерском составе, и многих других особенностях сценического текста тяжело понять авторский замысел, услышать авторскую позицию, и, в конце концов, вступая в диалог с сценическим текстом, совершать для себя открытие, которое и является целью соприкосновения человека с искусством.
Какое удовольствие получает зритель, знающий законы драмы и текста как культурного феномена?
- В первую очередь, сталкиваешься с феноменом «горизонта ожидания» (термин, лежащий в основе теории рецепции немецкого ученого Ганса Роберта Яусса), воображение заведомо начинает работать. Возникают вопросы: а какие же из сцен всего романа Л.Н. Толстого будут показаны? Какими будут Пьер и Наташа? Будет ли тема войны и мира главной? В этом спектакле обнаруживаются отголоски из Грибоедова и Пушкина, Гоголя и Чехова, а также Шекспира и Эсхила, и все эти аллюзии и реминисценции нужно считать и интерпретировать.
Под влиянием действия нельзя позволить себе расслабить внимание, иначе попросту станет скучно, поэтому и стараешься не только наблюдать, но и привлекать весь свой культурный опыт для отгадывания кодов и скрытых сравнений. Например, голубые и белые ткани, сопровождающие сцены семейства Ростовых, заливистый детский смех, символизируют легкость, теплоту и силу. Какое счастье, когда вливаешься в темпо-ритм спектакля, ощущаешь всю полифонию актерского звучания, дышишь тем же воздухом с героями спектакля.
Как влияет на зрителя образ спектакля, из чего он складывается?
- Минимализм декораций, серый фон, эпическая музыка и неповторимая трактовка образов разными актерскими составами, таинственный свет и смешение «трагического и комического» в спектакле, - все это создает благоприятную среду для возникновения «третьей воображаемой реальности» в сознании зрителей при восприятии театрального текста. На протяжении всего действия всеми ищется ответ на вопрос: «Как жить»? И неизбежно находится ответ, он заложен в идейной ткани театрального текста. Например, сценическая пустота, созданная сценографом Адомасом, и эта заполняемая пустота живыми актерскими переживаниями передает вечный туман человеческих воспоминаний. «Все пробуждает воспоминание. Память - это родина «души», утверждает режиссёр. Исследуя компоненты атмосферы спектакля, тончайшего воздуха пронизывающего все зрелище, нельзя забывать, что автор наполнил роман множеством философских идей и смыслов. И они как раз, вступая в битву, благодаря персонажам и исполняющим их актерам, погружают зрителя в среду рождающейся на сцене жизни, невольно призывают к отождествлению себя с действующими лицами.
Зритель, как и герои спектакля, задаются вечными вопросами: и о феномене русского человека, и о постоянном присутствии Бога в жизни. Неслучайно Андрей и Пьер христосуются яйцами. Это можно прочитывать как знак объединяющий героев веры.
Авторский подчерк, есть, конечно, в каждой из тем, сам режиссер на репетициях говорит актерам: «играйте небесам». Даже в небольшом яростном вызове второстепенного героя всему французскому сразу читается тип современного критикующего строй человека, лежащего на диване. Это все проникает в зрителя и работает на один из первых законов текста Аристотеля - тождественности, одной идеи, пронизывающей весь художественный акт.
Как человеческое тело становится одним из самых сильных воздействующих инструментов театра?
- Любопытно было наблюдать как актеры, вступив в сократический диалог, перенимают жесты друг друга, буквально копируя их. Такой прием даже послужил развитием не только эмоционального и словесного действия, но и действия всего спектакля. В повторениях замедлялся или ускорялся ритм, в этом проявлялись необходимые для понимания контекста логические паузы. В важной сцене прощания Наташи с Андреем Болконским мучительные переживания передаются путем поражающих воображение сокращений тела. По их степени и амплитуде зритель понимает и ощущает силу чувств, мучающих героиню. Вспоминаю еще, как Наташа преувеличенно била по ногам возлюбленного, всеми силами пытаясь его остановить. Композиционное расположение двух главных героев Пьера и Андрея на сцене по разные стороны параллельных скамеек, их постепенное сближение, дает нам возможность наблюдать изменение отношений героев к друг другу, начиная с уважительной холодности и заканчивая теплым радушным согласием. Безусловно, что точно найденное телесное выражение позволяет избежать пошлости в театре, например, в сценах любви, зритель при этом отчетливо понимает идею эпизода, вдруг осознает, что человек сотворен для счастья.
Историю пишут не полководцы, а солдаты, их семьи, тысячи простых людей, втянутых в исторические повороты и катаклизмы.
Какое значение имеет умение режиссера синтезировать все виды искусства?
- В эпоху постдраматического театра уже трудно представить спектакль без переплетения музыкальных, пластических, перформативных форм. У каждого есть особенное звучание. Мелодия, которую слышит зритель, уникальна тем, что она воспринимается с помощью всех органов чувств. Разнообразность сочетания всех видов искусств делает театр вечным, неисчерпаемым и неповторимым. Например, музыка как образ в постановке «Война и мир» достигается за счет своевременного соединения пластики, звучания и монтажа. Точное появление героя у Римаса Туминаса сравнительно звучанию новой ноты; тень в черной мантии, бессловесно и невзрачно передает табурет Пьеру, но именно движения тени чуть ли не смыслообразующий во всей сцене. Режиссерское звучание особенно слышно в переходах между сценами, потому как здесь очень важно не сфальшивить, дать толчок действию. До сих пор помню, как ловко, контрастно и музыкально показаны последствия знакомства Наташи и Андрея Болконского. Мы слышим дыхание бальной залы, трепет героини и рождение любви.
«Для театра всегда интересен слом истории, переход эпох. Спектакль требует элегантности, простоты. Нужно и можно нарушать представление о том, как надо. Не бояться», — говорит Р. Туминас. Нам важно ответить для себя «как надо», войти в пространство спектакля и почувствовать эстетическое удовлетворение от увиденного.
Диана Науменко
студентка 3 курса программы "Артист драматического театра и кино"
Департамента СКД и Сценических искусств ИКИ МГПУ