Добрый день! Публикую здесь свой роман «Император Сухоруков» (история про попаданца в прошлое). Начало тут. Можешь читать на Дзене, либо прочитай целиком и бесплатно на моей странице на АвторТудэе. Там же есть продолжения этого цикла.
Глава 23. Ой вы, гости-господа! Долго ль ездили?
Есть бумага! У этих ребят с каменными топорами есть самая настоящая бумага! Я корячусь с лоскутами грубой ткани, вывожу каракули углем, а где-то совсем неподалеку делают бумагу!
…Правда, эта новость меня огорошила ближе к вечеру. С утра пришлось заниматься не самыми приятными делами. Увы, но удобрения для полей сами собой не соберутся. Мало родить идею, мало ее озвучить, мысль надо еще внедрить в чужие головы… А потом проследить за исполнением. Только так. Поэтому, едва продрав глаза, я велел позвать ко мне заслуженного животновода всея Четландии. В народе известного как Балбес.
Непутевый горец явился вовремя – я как раз разделался со всеми утренними туалетами и перекусил. Конечно, пользуясь случаем, я принялся расспрашивать его, как чувствуют себя тапиры? Успокоились ли, не болеют ли? И вообще: не намерены там уже как-то размножаться? (Понимаю, что глупо, но было невтерпеж). Горец хлопал глазами, он, похоже, не особо интересовался самочувствием скотинок. Единственное, что я смог из него выжать: все живы.
«Ну, и то хлеб», – вздохнул я и перешел к делу.
– Неподалеку от загонов выроешь яму.
Балбес равнодушно кивнул, и я понял свою оплошность.
– Выроешь яму длиной в три шага, шириной – в два, и глубиной – по пояс.
– Да зачем столько? – округлил раскосые глаза оцколи.
– Будешь собирать в нее тапировы какахи. Надо заполнить яму доверху!
Мой новообращенный скотник, кстати, недовольства заданием не выказал. Только спросил:
– А как их собирать?
– Ну… В корзинку собирай.
– А где корзинку взять?
– Сплети! – уже зло рявкнул я и велел Балбесу убираться.
Какие разные все-таки бывают горцы.
С тяжелым сердцем пошел на кухню: следующая задача была в разы сложнее.
Там вовсю шла работа – варили. Я выглянул во дворик и увидел цель. Кухонный работник, в свое время сработавший мне фильтр для воды, стоял в тенечке и что-то увлеченно нашептывал пухленькой служанке. Та притворно хмурилась и неубедительно отбрасывала от себя его жадные руки.
Пришлось покашлять, глядя в небеса. Раздался испуганный писк, я посмотрел на склоненные в поклоне спины и подозвал парня к себе. Имя его я уже запомнил. На четланском оно было довольно короткое – Циль Наукаль. Всего два слова, а вот на русский коротко это не перевести. Что-то вроде «луча света, пробившегося сквозь облака в дождь».
– Поиграем с перышком? – улыбаясь, спросил меня парень. Как с ребенком разговаривал.
– О нет! Сегодня игры посложнее, – и повлек его за ограду, мучительно размышляя, как ему объяснить концепцию компоста, которую я сам плохо понимаю.
Луч Света слушал меня с грустной миной. И контейнер из жердей этому «императору» собери, и травой, ботвой да соломой заполни! Еще и поливай регулярно. Как будто у него, у славного парня и любимца женщин, другой работы мало. Но идею Наукаль ухватил сразу.
– Владыка, тебе нужно, чтобы это всё перегнило?
Ну, конечно! Перегнило – перегной! Этого я и хочу.
– Да, и мне это нужно, как можно скорее. Знаешь, как это сделать?
Наукаль пожал плечами. Ему такие вещи знать не положено. Парень вздыхал, осмысливая фронт работ, и косился на кухонный дворик, как рыбак на заводь, в которой рыба только что с крючка сорвалась. Он даже не поинтересовался, а зачем мне нужно это гнилье.
«Я тебя понимаю, парень, – вздохнул я. – Мотивация – это всё!».
– Если ты сможешь сделать так, что ботва перегниет за одну-две луны, то я похвалю тебя и назову ценнейшим помощником… На глазах у той служанки.
Вы бы видели, как вспыхнули глаза у Луча Света! Под волосами сразу началась работа.
– Надо ботву помельче нарубить! – озарило его. – Гниет же с краев. Значит, надо побольше краев! А еще можно поискать в кустах прелую листву и в общую кучу подмешать – думаю, так быстрее гнить начнет.
– Отлично, парень! У тебя уже растут шансы на похвалу.
Наукаль устремился в заросли – ломать жерди, а я вернулся во дворец. Победы – окрыляют! Поэтому я уже не так боялся грядущего совета с главами родов… Конечно, когда они услышали о новом налоге – горшок золы с очага – меня окутала тишина недоумения. В театральных вздохах явно читалось сожаление о поехавшем кукухой «императоре». И лишь нахохлившийся, словно мокрая утка, Кочи позволил себе пробурчать:
– Он бы еще воздух в мешках потребовал…
Но большего скандальный вождь рода Волосатого Человека себе не позволил. Я покраснел, но пускаться в объяснения не стал. Сказал лишь, что «налог» надо сдать в течение луны.
А во второй половине дня в Крыло приплыли купцы. Посланник Толстяка уже начал делать свою работу! Он стал активно тусоваться на берегу Излучного, общался с проплывающими купцами и заманивал их к нам. Конечно, он больше распинался о богатстве и щедрости Мохечекаты, но это уже мелочи. Караван из пяти лодок изменил маршрут и поднялся вверх по Серой Воде. Мой пухлый дядюшка, конечно, рассчитывал расторговаться сам, но я решил порушить эти планы в своей привычной «наивной» манере. Пока Ннака ненавязчиво прогуливался перед хранилищем, чтобы из него ничего случайно не исчезло, я послал стражей пригласить купца к самому «императору». После высокопарных речей в тронном зале, я пригласил его в «комнату для переговоров».
О, это моя давняя задумка! Которая, наконец, была завершена. Согласитесь, вести разговоры в спальне – это как-то несерьезно. Да и не всех хочется тащить в свое личное пространство. А в тронном зале слишком людно, шумно, официально и некомфортно. Именно поэтому я нагло отжал небольшую комнатку возле зала. Ее прибрали, расписали стены своими аляпистыми картинками, устлали пол красивыми циновками. Я велел пробить под потолком узкие окошки, чтобы было больше света и дым факелов хорошо вытягивался. По моему заказу сделали невысокий столик, набили пером несколько пуфиков, а под пуфики – несколько деревянных основ со спинками. Такой вот прообраз стула – какой же кайф было снова облокачиваться на что-то спиной.
Финальный штрих: чашечки с вкусным отваром, блюдо со свежими фруктами – и вот это уже больше походило на место для комфортной беседы. Торгаш, кстати, сразу оценил. Всё, кроме спинки – к такому местные непривычны, их спины крепки, как стена.
Поначалу мы поговорили о том, что дорого купцу: как идет торговля, не обижал ли кто в пути, какие товары он нам привез – и тому подобное. Мой собеседник лопотал по-четлански очень свободно, хотя, даже мне было видно, что этот язык для него неродной. Гость вручил какую-то резную пластинку из полудрагоценного камня (я в них еще плохо ориентируюсь), я познакомил его с чудесной игрой «Слови перо», но больше ради развлечения, нежели для исследования.
Меня больше интересовало другое. Еще после беседы с долговязым вождем Капибар я понял, как мало знаю о мире за пределами нашей долины. А там что-то происходит. Там народы и города! И, судя по всему, гораздо более развитые и могучие, чем здесь. Разве можно об этом вообще ничего не знать? Мало ли что оттуда «прискочит»! К сожалению, жители Крыла оказались редкостными домоседами и дальние места их мало интересовали. А тут – такой источник!
– Расскажи, купец, куда держишь путь? – спросил я почти по-былинному.
– К морю, владыка, – улыбнулся торговец. – Пойду по Великой до самого ее конца.
– А что в конце?
– Бескрайняя соленая вода! Ничего кроме воды!
– Зачем тебе соленая вода? Там живут люди?
– Конечно, живут! Если плыть вниз по Великой, то она течет то на юг, то на запад. Несколько дней вода режет ваши хмурые горы, а потом выкатывается на равнину. Это обширная зеленая страна – Великий Берег. На нем, и по берегам Великой живут толимеки, за ними – пантеки. Это многочисленные племена, со многими селениями и гордыми вождями. И земля их богатая, уж прости, владыка, не сравнить с твоей. Там в изобилии растет хлопок, а в лесах можно найти деревья какашут. Ближе этих ценных зерен не найти. В большие северные города их обычно везут пешими караванами с далеких восточных земель. Надо признать – там какашут более качественный растет. Но и у пантеков он неплох.
– А дальше там еще живет кто? – нетерпеливо перебил я купца, который собирался детально рассказывать о качестве какао.
– Много кто живет, владыка, – прищурился гость. – у моря стоит торговый город Закатула. Дальше на запад обитают мелкие племена, у них, кроме золотого песка ничего интересного нет. А вот на востоке, за пантеками и толимеками берег тянется бесконечно! И живут там разные народы. Есть совершенные дикари, навроде йопи, а есть – в высшей степени мудрые и великие. Такие как нюсави, что строят каменные города в горах, выделывают дивные ткани… Но сам я там не бывал.
– А где бывал?
– Моя семья исходила всю Великую!
– Разве Великая далеко тянется? Ты же сам сказал, что уже за горами – Великий Берег и море.
– Так это в одну сторону! Чтобы добраться до ваших гор эта река проделывает дооолгий путь. Там, на севере, горы тоже заканчиваются и начинаются низкие Жаркие Земли. Именно там сливаются вместе две реки: с востока течет Мезкала, а с запада – Правая Великая. Но я скажу тебе по секрету: Мезкала намного больше Великой. И вот, значит, они сливаются вместе, после чего начинают течь на юг, прорезая ваши горы.
– В Жарких Землях тоже кто-то живет?
– Конечно! Страна эта жаркая и сухая, но там много рек, так что по берегам выросло немало селений, городов, всюду тучные поля. Правой Великой сейчас управляют уакусеча – предводители многочисленного народа пурепеча. Их родина находится дальше на севере, в стране больших озер. Лишь в самых низовьях реки обитают более-менее свободные тлауики – они хотя бы имеют своих вождей. И в горах неподалеку живут буйные чонтали. А вот на Мезкале, – торговец мечтательно прикрыл глаза.
– Ну!
– На Мезкале и ее притоках, владыка, живет много племен. Наверное, ты слышал о куитлатеках?
– Нет.
– Как? – мой гость вздел брови. – Ты, конечно, достаточно молод, но… Ведь куитлатеки когда-то владели всей Великой!
Вот это да! Я что, не суверенный «император», что ли? Хотя, он сказал «когда-то».
– Поделись со мной своей мудростью, прошу!
– Конечно! – купец приосанился. – Во времена моего деда куитлатеки были самым сильным народом в этих местах! Их дружины покорили многие племена Мезкалы. Они дошли до Великой, вышли к самому морю и подчинили пантеков, толимеков и чуби. Но воинская слава не вечна… Уже во времена моего отца земли по Правой Великой завоевал озерный народ пурепеча. Их каконци Циципандакуаре разбил дружины храбрых куитлатеков. Ибо благородные уакусеча были не менее храбры, а простых пурепеча было больше, чем муравьев в муравейнике. Циципандакуаре занял всю Великую, в устье велел построить город Закатулу. Он уже стал занимать исконные земли куитлатеков. Но тут с востока пришел другой народ – теночки. Теночки сильны и кровожадны. Они уже подчинили соседей куитлатеков – большое племя матлацинка…
Я вспомнил, что именно в их земли плавал вождь Шитайа, когда был юным и искал приключений.
– Теночкам было мало этих завоеваний. И они пошли войной на пурепеча, ибо ранее не знали поражений. Куитлатеки узнали об этом и решили поддержать врагов своих врагов. Увы, это было их ошибкой. В бой они пошли вместе с пришельцами с востока. Вернее, впереди них. Но пурепеча собрали огромную армию! Они вооружили ее неломаемым оружием – и победили! Теночки после этого не решались вторгаться в земли Цинцунцанна, но и сами пурепеча уже не могли хозяйничать в землях куитлатеков и на Великой. Река стала как бы ничьей. Лишь Закатула на самом юге признает власть каконци Цинцунцанна.
Куитлатеки же подчинились теночками. Некоторые из их вождей решили устроить бунт против новых хозяев. Но некоторые их них предали своих собратьев. Новое войско пришло с востока: теночки были жестоки, как никогда ранее. Они убивали мужчин, пленяли детей, стариков, женщин – и тысячами уводили их на прокорм своим богам. Два города – Алауитцтлан и Остоман – обезлюдели полностью. Недавно их заселили другие племена, там стоят сейчас отряды кровожадных теночков, – купец заканчивал свой рассказ совсем тихим голосом.
«Обалдеть, какие тут бури гремят в окрестностях! – бурлило у меня в голове. – Я так понимаю, эти пурепеча и теночки – очень серьезные ребята, если они в пух и прах разнесли куитлатеков, которые до этого смогли подчинить все окрестные племена. Получается, Великая оказалась как бы посередке между двумя сильными державами. Наверное, пока на севере шли побоища, четлане и начали потихоньку выползать на большую реку. Под шумок. Только вот интересно, долго ли такой статус-кво продержится?».
Было! Ох, было тут о чем призадуматься! Такие большие игроки, такие серьезные игры… А я тут с дядьями совладать не могу. Против банды хулиганов в походы хожу. Придет какая-нибудь орава и сметет нас походя.
– А из какого ты сам народа? – спросил я купца, дабы на время сменить тему и не грузиться.
Мой гость какое-то время молчал.
– У купцов нет народа, – ответил он, наконец. – У нашей семьи есть дома и в Закатуле, и Апацингане, и в Толуке. А настоящий мой дом – мои лодки.
Я кивнул. Слушая столь эмоциональных рассказов, можно было и раньше догадаться, к какому народу принадлежит семья торговца. Дальше мы продолжили разговор на самые отвлеченные темы, чтобы скрыть неловкость. Наконец, последние ресурсы общения были исчерпаны, и купец позвал меня к лодкам. Конечно, я отправился при полном параде: в накидке, перьях во все стороны и на носилках. Увы, набор товаров меня не сильно заинтересовал. Обсидиана не было, иные камни меня не интересовали. За агаву купил четверых проданных людей и совсем собрался уходить…
Они даже не продавали это. Просто распаковывали тюки, что-то перекладывали с места на место – и я увидел! Стопка серого рыхлого… картона. Больше всего было похоже именно не картон – тонкий и хрупкий.
– Покажите! – заорал я, протягивая к чуду обе руки… вернее, пытаясь протянуть, правая лишь вяло колыхалась.
Помощники торговца испугались и дали мне всю кипу. Да, это была бумага. Странная, грубая, со следами волокон – но настоящая бумага!
– Что это?
– Аматль, – бросил купец короткое незнакомое слово.
– Беру.
Но всё было не так просто. Оказывается, аматлю эту везли на заказ, на юг, каким-то пантекским шишкам. У торговца с собой даже книга была. Книга! Я рвался зверем хотя бы посмотреть на нее, но владельцы ни в какую – книга священная, смотреть нельзя, трогать своими змеепоклонническими руками – тоже нельзя. Только и рассмотрел издалека – две дощечки, а между ними кипа листов. Что за книга, как устроена, что в ней пишут или рисуют – неясно.
Здесь пришлось отступить, но за бумагу я боролся яростно! Сулил невиданные барыши, обещал стать постоянным клиентом. В итоге купец сдался и продал мне половину: примерно три десятка почти одинаковых квадратных листов с ровными обрезанными краями.
Бросив всех, я погнал паланкин во дворец! С драгоценными листочками, прижатыми к груди, я ринулся прямиком в свою комнату. Велел, чтобы зажгли все факелы, разложил драгоценные покупочки вокруг себя, немного полюбовался, а потом схватил первый лист и принялся жадно писать заостренным угольком. Что писать – понятно. Рассказ купца: какие племена где живут, кто с кем воюет, кто чем богат. Писал, разумеется, по-русски. И странное название кровожадных теночков в письменном виде показалось особенно забавным. Надо же, такое милое имя – а кровожадные. Ниже я зарисовал схему реки (как ее понял), как в Великую впадают притоки, примерно обозначил, где находится моя Четландия.
«Первый разведотчет!», – провозгласил я мысленно. И тут же отметил, что «первый» – звучит несколько самоуверенно.
«А почему бы и нет?».
