Добрый день! Публикую здесь свой роман «Император Сухоруков» (история про попаданца в прошлое). Начало тут. Можешь читать на Дзене, либо прочитай целиком и бесплатно на моей странице на АвторТудэе. Там же есть продолжения этого цикла.
Глава 19. О палках-копалках
– Где Кочи?
Пятеро вождей хмуро смотрели на меня и молчали. Глава рода Волосатого Человека не пришел, как и грозился, и не их дело вызнавать причины отсутствия и отчитываться перед каким-то… Понятно, в общем. Я оглядывал злые лица и понимал, что за минувшие сутки прошел ни один раунд «кулуарных переговоров» по поводу клина земли в горах. И ни к чему эти переговоры не перевели.
«А не пора ли уже как-то разобщить эту антивладычную фронду?».
– Печально, что Кочи считает свои личные дела важнее ваших. Можно подумать, что он себя считает выше остальных вождей.
Зерно посеяно. Пусть теперь думают не только о том, как не любят меня, но и о том, какой плохой Кочи. Он-то им ничего плохого не сделал, но я показал, в какой более выгодной ситуации оказался один из них. А таких обычно не любят.
– Славные вожди!
«Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие»…
– Золотой Змей Земли и его храм нуждаются в земле. Нам нужно передать во славу бога участок, пригодный для пяти очагов.
Вот так. Есть «мы» – я и вожди, и «он» – храм. «Мы» – хорошие, «он» – плохой. Я откровенно подставлял Медработника, и мне было слегка стыдно. Но именно таков и был наш с Червяком план: сталкивать чужие лбы и оставаться в стороне.
– Я понимаю, что эта жертва чересчур высока, но мы можем отдать храму самый свежий пар – совсем бесплодную землю. Тэйтельтуц, может быть, у твоего рода найдется ненужный участок?
– Своих кровников обобрать хочешь… владыка?! – обычно сонный старик из рода моей матери даже помолодел от гнева и жадности.
Вся пятерка посмотрела на меня осуждающе. Действительно, обобрать своих ради общего блага – в моем мире такой популистский шаг смотрелся бы выигрышно. Но здесь наоборот. Здесь высшая ценность – тащить всё в свой род. За это тут не осуждают. И за это я родовые порядки и ненавижу!
– Прости меня, отец! – это я в широком смысле слова сказал «отец», как бы признавая его главенство над собой внутри рода.
– А ты, славный вождь? – обратился я к пузатой бочке – вождю Похаки. – В роду Каменного Жука ведь много земли. Не сделаешь богоугодное дело?
– Владыка! – затрубил низко толстяк. – Почто губишь людей! Детушек малых без еды оставляешь – на верную смерть обрекаешь…
– Да я же говорю о земле, что под паром! – разозлился я. – Вы ведь на ней ничего не сеете, и сеять еще много лет не будете!
– А когда придет нужда? – заорал Похаки. – Когда нынешние поля оскудеют! Так и придет конец всему моему роду!
«Ага, прям всему», – еле сдержался я и помолчал, пока вождь окончательно выдохнется.
– Так чьему же роду выпадет честь дать немного оскудевшей земли в дар богу? – спросил я в образовавшейся, наконец, тишине.
Теперь оставалось ждать, когда же брошенное семя даст всходы. Почему мы должны отдавать свои бесценные земли, когда кое-кто вообще не пришел на совет? Кое-кто думает, что можно вообще за свою землю не бороться? Разве это справедливо?
– А ведь в роду Волосатого Человека очень много земли, – неуверенно произнес престарелый Тэйтельтуц.
– Верно! – словно бы удивился новизне этой мысли Похаки, а Цуичи согласно закивал, будто и не было лютой вражды между Каменными Жуками и Трехвостой Звездой.
Вожди забубнили согласным хором, о том, что земли Волосатых как раз так близко к храму расположены, да и участок в пять очагов – с них и не убудет…
Зерно проросло!
– Совет! – обратился я официально. – Согласны ли вы, что участок земли для храма нужно взять у рода Волосатого Человека?
Совет был согласен. А нечего считать себя выше прочих и не ходить во дворец, когда все остальные ходят!
Только я еще не закончил.
– Совет принял решение, – объявил я, даже встал для весомости. – И я его исполню, ибо чту ваше мнение (вожди оживленно заелозили). Но владыка не может просто отнять чужое. Надо вернуть.
Пауза.
– Поэтому мне придется отдать клин земли в горах роду Волосатого Человека.
Занавес!
Вожди поняли, как продешевили. Сберегли бесплодные участки, но лишились плодородной целины. Мелкая жадность привела к большим потерям. Но не себя же обвинять! Защитный механизм в голове работает надежно: «я хороший, это другие плохие». Я максимально самоустранился, в этой ситуации вожди всё вроде как сами решили. К тому же, я от этой сделки ничего не получил (так они думают). А вот кто получил – так это Кочи… Ох, не завидую я теперь ему!
– Совет окончен, – объявил я.
«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться».
– Шитайа! Я прошу тебя побыть гостем моего дворца!
Долговязый вождь Капибар удивленно уставился на меня, но кивнул и подошел. Я указал ему здоровой рукой на постамент рядом с моим «троном»: садись, мол.
– Принесите нам отвар! – велел я опекавшей меня страже. – Шитайа, я скучаю. Поведай мне что-нибудь интересное о своей жизни.
Не ахти какой план, но мне нужно уже было разобраться с тем, как устроено местное земледелие. Что-то я видел, что-то услышал от дворцовой челяди. Но нужен квалифицированный «язык». А Мокрая Рука, даром что вождь, был парнем «от сохи». Вырос в поле, работу эту знал прекрасно. Может потому и был род Большой Капибары таким многолюдным и сытым. Только вот прямо спросить вождя было нельзя: я вроде как должен разбираться, да и тема… не «императорская». Вот и начал я заходить издалека. Надеясь, что «вшивый» непременно заведет разговор про «баню».
Увы! Шитайа долго чесал затылок, не зная, чем же меня порадовать, пока…
– А вот в молодости ходили мы на лодках на Великую! – озарило вождя. – И далеча, вверх по реке. Дошли до самых мест, где великий народ живет – матлацинка.
Я на «ма» даже вздрогнул. Но нет – не майя.
– Большой, многолюдный народ, – мечтательно говорил Мокрое Весло. – Живут они по берегам большой реки. Гор там мало, всё больше поля и леса. Богатые земли! Пристали мы к городу – а тот город… Ты уж прости, владыка, но был он заметно поболее Крыла.
Я хмыкнул. Не знаю, оскорбился бы прежний Сухая Рука на это заявление, но уж мне-то было и так ясно-понятно, в какой убогой деревне мы живем.
– Мы плыли далее и вскоре оказались в другом городе, который был больше первого в несколько раз! А таких больших городов у матлацинка два!
У Шитайа уже горели глаза, он выдавал мне эти факты, как невероятное чудо – оставалось только изображать, что я не могу поверить в города размером в 10-20 тысяч человек. На самом деле, сведения были интересные, но мне-то другое нужно!
–… Мы плыли вдоль такого города, а он всё тянулся и тянулся, – продолжал вождь. – Дома утопали в полях, которые зеленели круглый год – очень было красиво.
Стоп! Хватаемся за соломинку и тащим разговор в нужное русло!
– Круглый год? Даже после того, как они собирают урожай?
– Дак они новый маис садят, – улыбнулся Мокрое Весло наивной неосведомленности Недоноска. – Там, в нижних землях по два урожая в год снимают. Вот и зеленеют поля круглый год.
– А почему? Почему они могут сажать второй раз, а мы нет?
– Потому что они могут, – Шитайа нахмурился от моей откровенной глупости.
Вода мокрая, потому что мокрая – я спросил слишком очевидную вещь. Ну, уж нет, Мокрое Весло, давай, напрягай извилины! Смотри на мир детерминистски!
– Ну… У них же тепло. У них реки, воды много.
– А у нас холодно? Поэтому?
– Да… Да нет! То есть, у нас сухая пора холоднее, но маис точно такое выдержит. Опять же, огородики возле домов мы засеваем на второй раз. Как раз скоро сев начнется.
– Тогда в чем дело?
– Так сухая же пора! Дождей почти нет, не вызреет урожай. Маленький огородик поливать можно, а большое поле как?
– А они как?
Шитайа аж взопрел. Похоже, он знал лишь твердые истины, а вот причинно-следственными связями не интересовался.
– Нну… У них реки большие. Они каналы роют.
– А мы чего не роем?
– Дак у ниже так, а у нас – вот! – слова у вождя совершенно кончились, он показывал руками, что у матлацинков рельеф ровный, а у нас гористый. Что ж, логично.
– Окромя того, с двумя урожаями и поля в два раза быстрее истощаются, владыка!
И вот мы снова вернулись к главной беде четлан – оскудение почв. Им и два урожая в год не надобны, дайте урожайность!
– А как вы.., – вот же, не хватает слов! – Как вы делаете землю более плодовитой?
– Ждем, владыка, – опять этот взгляд «мне жалко тебя, идиота». – Земля кормила нас и устала. Ей надо отдохнуть и набраться сил.
– А вы ничего не вкладываете в землю?
– Другую землю? Да, так иногда делают на маленьких грядках. Но не возле Крыла, здесь лишней хорошей земли не найти.
В общем, выяснилось, что четлане не знают никаких удобрений. Вернее, знают пепел, когда сжигают растения на целине. Но дальше их креативная мысль не пошла. Что ж, это плохо, но мне тут есть над чем подумать! Надо вспомнить детские поездки к бабушке в Костерки.
Я расспрашивал его и поражался тому, на каком примитивном уровне находится местное сельское хозяйство. Выжженный участок они сначала обрабатывают простыми острыми палками! Просто ковыряют землю ими, ворошат, смешивают с золой. Потом берут свои узкие деревянные лопаты и насыпают ими гряды. В грядах другим концом лопаты делают углубления, куда и кладут зерна. По большому счету – это всё!
Я лихорадочно соображал, как можно изменить этот примитивный уровень. Плуг? А из чего я сделаю этот плуг? Да и как? Там же какие-то специальные изгибы, отвалы… А кто тянуть плуг будет? Сами крестьяне? Надо что-то попроще. Какая-нибудь кирка вместо острой палки. Интересно, можно сделать кирку из камня? Вот мотыгу можно, это же обычный топор, только по другому закрепленный. Впрочем, об этом еще рано думать, нужно решить вопрос с удобрениями.
Поблагодарив Мокрое Весло за беседу, я спешно двинулся на ратный двор. Сегодня – тренировка с Глыбой. Первая со смерти Соловушки. Хотя… тут всего-то несколько дней прошло. Просто каких! Но с утра генерал подошел и шепнул: мол, обучение воинское пропускать нельзя. И велел приходить после полудня.
На ратном дворе был только военачальник: по традиции он услал всю свободную стражу куда-то и зачем-то. Я по привычке потянулся за копьем (мы с ними обычно начинали), но Глыба остановил меня.
– Погоди! Иди-ка сюда, владыка, попробуем кое-что, – и вынул из мешка… я не понял даже, что это: большое, кривое, плоское.
Оказалось, это щит. Только для инвалидов с нерабочей рукой. Был он узкий и длинный – длиннее моей руки. Слегка изогнут, как обычно изогнута моя правая рука. Тремя ремнями крепился этот странный девайс к самой руке и еще одним приматывался к телу. Это была первая примерка, так что мы долго подгоняли сбрую, чтобы она сидела удобно.
– Ну, а теперь давай думать, как им пользоваться, – вздохнул генерал. – Забудь, чему учил. Теперь вставай ко мне щитом вперед. Ссутулься! Укройся за ним! Нет… Голова торчит, никакой защиты… Надо сверху еще нарастить.
– Я же так видеть ничего не буду! Мне такой щит не убрать от головы.
– Просто разворачивайся! Выставил плечо – закрыл голову! Развернулся – открыл! Ну-ка, пошевели рукой… Нда… Это нам сильно не поможет.
Начали тестировать. Глыба не спеша колол меня тупым копьем, а я ловил его на щит. Вскоре, поняли, что удобно слегка проворачивать руку, чтобы копье соскальзывало и уходило в сторону.
– Против маки он, конечно, бесполезен, – рассуждал мой тренер. – С одного удара проломится. Так что даже не выставляй.
Во время спарринга я вдруг приспособил класть копье на сгиб щита и принялся им ширять, как бильярдист кий. Глыбе идея понравилась.
– Надо крюк приспособить. Будешь на него класть копье – так ты даже одной рукой с длинным древком совладаешь. Плюс какая-никакая защита спереди.
В общем, щит оказался полезен против копий, дротиков, но нуждался в доработке. Генерал остановил тренировку и помог снять сбрую. Мы присели в тенек стены отдохнуть.
– Тебе надо было сразу приходить, – сухо бросил военачальник. – Воинские упражнения весьма от горя помогают.
Ничего себе! Это было первое выражение соболезнования (если не брать моих ближников), которые я услышал. Хотя бы, такое скупое. Невероятно, но среди всех Глыба оказался самым чутким.
– Не хочешь жениться на излучинской девке? – прямо спросил воинский предводитель.
Я помотал головой. Зачем это скрывать, и так всё понятно.
– Стража бы тебе помогла, но против людей Иттануаки наших сил не хватит. Всего две двадцатки…
– А что же остальное Крыло? Не придет на помощь? – раньше я даже не думал о силовом решении брачного вопроса, но теперь стало интересно.
– Это вожди-то? А с чего? Это же твое личное дело. Иттануака не враг, он женить дочь хотел, а ты отказал. Значит, тебе, владыка, и разбираться.
– А если я им прикажу?
– Попробуй.
Глыба знал, что говорил. Нет ничего хуже, когда отдаешь приказ, а его не исполняют. Это конец власти. Не умеешь принудить – не приказывай. Я принудить не мог.
– Увеличь стражу, владыка! – военачальник резко повернулся ко мне и заговорил с неожиданным пылом. – Мы сделаем всё, как тебе хочется! Если будет не две, а пять двадцаток – мы Иттануаку со всем Излучным к ногтю прижмем! А представь – десять двадцаток! Какие возможности!
Я представил. Десять двадцаток – это двести воинов. Повторю: двести хорошо вооруженных обученных воинов! В пять раз больше, чем есть сейчас. Для них нужно изготовить или купить копья, маки, дротики, щиты, матерчатые доспехи, шлемы. Их нужно кормить, одевать, предоставить им крышу над головой. Это, как минимум. А у нас тут целая война была ради 16 обсидиановых копий.
– Где же столько средств найти на такое воинство? – спросил я.
– Воинство само тебе добудет богатства! – убежденно заявил Глыба. – Всех, кто тебя обворовывает – к ногтю! Всех, кто не платит подати – к ногтю! В каждое селение можно посылать воинов, чтобы собирали недоимки. Можно постоянные походы в горы устраивать – добычу собирать. Даже на Великую выйти можно! Наберем молодых из деревень, даже пришлых – им всем наплевать на вождей и имачат. Будут делать то, что прикажем!
Глаза генерала горели. А я косился на него с грустью и облегчением: Глыба тоже вступил в политическую игру. По крайней мере, он не стоит за кем-то из дворцовых боссов. Хочет быть сам по себе. Картину он мне нарисовал радужную. Только, если не задуматься над последствиями. Допустим, усилиями всей казны я смогу снарядить двести воинов. Армия пожрет мои скудные богатства, и всей маленькой Четландии придется работать на ее содержание. Мне придется искать средства, повышать подати, забирать имущество у нелояльных вождей, грабить соседей. В целом, даже можно будет выйти в плюс «по бабкам». Наверное. Но вот что будет наверняка: меня возненавидит и народ, и знать, и соседи. А самое главное…
А самое главное: всё это время я буду лить воду на чужую мельницу. Потому что настоящим хозяином войска будет Глыба. Прирожденный воин, умелый предводитель, харизматичный мужик. А не какой-то там Недоносок. И в трудную минуту Недоноском всегда можно будет откупиться. Или вообще, занять его место.
Да, генерал. Удивил ты меня. Амбиций-то у тебя поболее многих в этом дворце. Нельзя, ох, нельзя давать тебе волю. А ведь нужно было просчитать его раньше. Я слышал, что Глыба сам не местный, пришел в Крыло совсем юным с Великой, поднялся наверх только личными заслугами, ибо никаких связей ни с дворцом, ни с родами не имел. Даже жена его была из безродов. Это тот конь, который способен занести меня на самую высокую гору. А потом сбросить. Потому что такие кони не для катания других живут.
– Благодарю тебя, Прекрасная Слеза. Это очень мудрая мысль, я подумаю над ней. Нам нужна сильная стража, ты безусловно прав.
…Соглашаться и превозносить их мудрость. И никому не верить!