Здесь не дано познать, что каждому своё,
хотя не под замком евангельские притчи,
но пусто поле, сохнет в нем жнивье,
а ратаи его к страданью непривычны.
Здесь день за днем хоронишь, пустота
беседует с глухими и слепыми,
святая в них кустится простота
и сеет семена в немой пустыне.
И гаснет, гаснет жертвенный огонь,
его задуют тени погорельцев,
спаливших все свое, как Рим Нерон
и не познавших муки страстотерпцев.
