4 июля 1996 года я была в городе Нью-Йорке. Ко мне прилетела коллега по "МК" Ольга Бакшеева - поддержать во время судебного процесса, куда мне приходилось ходить, как на работу из-за того, что представители российских газет, подавшие иск к бывшему киевскому милиционеру, нагло воровавшему их лучшие статьи и сколотившему на этом состояние, были далеко, а я близко. В нашем офисе на углу Бродвея и 46-й West, где тогда находилась редакция нашего филиала "МК" - еженедельника "В Новом Свете".
Воры были верны себе. Они и там умудрялись вести себя, как террористы. На следующий день после праздника по случаю годовщины выхода нашей газеты в США, мы получили звонок о бомбе, заложенной в редакцию. И такие сюрпризы ожидали меня постоянно с тех пор, как мы зачем-то ввязались в этот судебный процесс. Бывший украинец Погребной устраивал бесконечные провокации и истерики, громко объяснял суду, что Кремль и коммунисты его ограбили самим фактом своего существования, и вырезая статьи из российских газет, наклеивая их на картон и собирая дурные деньги за обрамлявшую их рекламу, он только компенсирует свои потери времен СССР.
Узнаете небрата Васю?
Я это слушала каждый день. И видела, как суд понимающе кивал головой, слушая эти бредни. Кстати, улетев в июле того же года из США навсегда, я узнала, что суд принял-таки решение в пользу солидного пула российских СМИ. Ответчик должен был выплатить компенсацию в $500 тысяч, но я еще в ходе дела знала, что формально ему не принадлежали на тот момент даже штаны, в которых он являлся в суд. Естественно, он никому ничего не перевел. А адвокат Джулиан Лоуэнфельд, который, как он объяснял, участвовал в этом деле из любви к России и поддерживал таким образом нашу демократию (потом меня горько упрекали здешние знатоки в том, что я не понимаю, какой это великолепный пушкинист), потребовал с россиян компенсации своих услуг в размере свыше $434 000.
Тысячу раз подумайте прежде чем судиться в самом справедливом суде мира. И верить на слово местным доброхотам.
А я еще удивлялась, почему этот странный и весьма небедный человек норовит вечно подсесть ко мне в такси, чтоб подъехать хоть куда-нибудь на халяву и удивляется, почему я за ланчем не заплатила - из своего кармана - за обоих.
В общем, суд, вроде, и закончился в пользу россиян. Но счета всех изданий были тут же заблокированы. Прямо сейчас еще раз подняла прессу тех лет, поскольку ситуация так и осталась для меня необъяснимой, а из газеты я ушла. И прочитала: "Суд южного округа Нью-Йорка 10 марта 1997 г. вынес решение в пользу издателей и присудил им компенсацию со стороны “Курьера” и Погребного в размере $500 000. Среди адвокатов, представлявших в суде истцов, значился и Джулиан Лоуэнфельд. Однако никакой компенсации от “Курьера” истцы не получили, говорит представитель “Московских новостей”. “Гонорар адвоката был установлен в виде процента от выигранной суммы, а поскольку никакие деньги на счета истцов перечислены не были, оплачивать услуги адвоката мы не стали”, - резюмировали в “МН”. Издательский дом “Комсомольская правда” не заключал договор с адвокатом Лоуэнфельдом на представление интересов в США, утверждается в официальном заявлении “КП”. (...) до 12 апреля российские издатели должны юридически оформить свое участие в слушаниях в Верховном суде Нью-Йорка, иначе их вина будет признана, и Лоуэнфельд получит права на торговые марки “КП” и “АиФ” на территории США и доход от американских изданий этих газет до получения им компенсации по иску".
С тех пор я тысячу раз перекрестилась, что дома.
Но 4 июля 1996-го была в городе Нью-Йорке. Мы с Ольгой сидели на кухне в квартире, которую снимал для редакции "МК"- в Бруклине рядом с метро Fort Hamilton. Это безопасный район, сказали мне, когда я только прилетела туда. Белая часть Бруклина (есть и черная), и от Брайтон-бич на приличном расстоянии. Что верно, то верно. Когда мне хотелось не пластмассовых продуктов, а машины не было, на метро оттуда до знаменитого магазина "Internatiоnal Food" приходилось добираться с двумя пересадками. Если учесть, что ходят поезда не так часто, а стоять на станциях не всегда приятно - сами понимаете.
Но кушать-то хотелось...
Короче, какой-то бес часов в пять вечера ударил нас в ребро, и Ольга сказала: "А чего мы сидим-то? У них же праздник. Поедем, посмотрим салют".
И мы поехали в сторону Манхеттена. Около часа на метро. По телефону дома нам долго объясняли наши бывшие, где примерно нужно выйти, чтоб попасть на нужную набережную (сами они почему-то никуда не рвались), потому что в метро не стоит ни к кому приставать с вопросами, даже ни на кого пристально смотреть не рекомендуется. Я так накануне прилета в Нью-Йорк лишилась опытного верстальщика Валеры, которого потом никогда и не увидела. Он посмотрел на какого-то необычного человека. А тот взял и вцепился ему в ногу. Сорок минут не могли оттащить. Нервный оказался. Или псих.
Короче, вышли мы, вроде, где надо, пошли направо, дошли до берега. А там на горизонте - ничего. Рискнули спросить. И нам махнули рукой прямо в противоположную сторону. Мол, фейерверк на другом берегу.
Хорошо, что Манхеттен узенький. Самое широкое место меньше четырех километров, а узкое около полутора. Не помню, в каком именно оказались мы, но после минут пятнадцати незабываемого галопа (молодость страшная сила), оказались на нужном берегу.
Там было душно, не очень чисто, шли люди, мало похожие на праздничную толпу. Но фейерверк был. Это помню точно. Пару-тройку последних залпов мы застали.
Однако нам еще повезло.
Настал июль 2022 года. Утром читаю:
"День независимости США отметили без салюта впервые за 245 лет. В Американской ассоциации пиротехников сообщили, что из-за проблем с цепочками поставок и ростом инфляции было принято решение отказаться от фейерверков".
Ага, конечно. Цепочки у них...
Фейерверки-то китайские!!
Вот такие у меня воспоминания про День независимости США.
Пусть себе дальше независят. Только мир бы не трогали. Янки, гоу хоум! Это все, что я могу сказать им сегодня.