Добрая воля одной стороны хорошо сочетается с доброй силой другой. И кончается она сразу же за выходом из зоны действия этой силы.
Ведь согласимся, трудно сейчас ожидать выступления в таком ключе:
“Мне начинает казаться, что нам не рады. Поэтому в качестве жеста доброй воли мы уходим домой.”
Вы скажете: “Нет. Один человек не может терять лицо.”
А почему он должен потерять лицо?
Во-первых, после долгой работы, которая была проведена со СМИ, все комментаторы тут же с низкого старта начнут доносить до умов и сердец всю мудрость такого решения.
Во-вторых, это позволит сплотить ряды. Всё, что нужно – это найти нескольких человек, на кого всё свалить чью шпионскую деятельность разоблачить. Ряды станут чище, народ одобрит, комментаторы будут говорить, что они никогда не верили этим людям, окружение поддержит: Гораздо лучше отправить в… Нидерланды нескольких, чем…
В-третьих, прекратится, наконец, эта возмутительная вражеская клевета насчёт победоносной армии. Якобы генералы некомпетентны, а высокоточное оружие либо не является высокоточным, либо его нет. Мы-то с вами знаем всю цену этим ложным измышлениям.
В-четвёртых, перестанут приходить экономические новости из освобождённых территорий, которые лишний раз показывают: зачем туда пошли.
В приграничных городах не будет “хлопков”, а “батька” не будет хвастаться “перехваченными ракетами”.
Нас не интересует: что говорит “батька”. Он говорит то, что ему говорят говорить. И тогда, когда нужно. По-видимому, сейчас становится нужно “закрыть” ту часть Украины.
Что из этого получится для “батьки”? Поживём-увидим. Он, может быть, сам сейчас удивляется: зачем он так выступил? Но это – его проблемы.
Давайте о приграничных городах. Я не знаю: кто это сделал. Но кто бы это ни был, в этом виноват один человек. И если вы считаете, что он прав и оправдываете бомбёжки городов соседа, вы тем самым должны принять на себя и “хлопки” в приграничных городах. Даже если вы только выполняете свою работу и “винтите” тех, кто выходит с плакатиками или “сообщаете” на них, или составляете на них протоколы и находите их виновными, – то это в том числе из-за вас происходят “хлопки” в приграничных городах.
Но это значит, что дело не в “одном человеке”.
Вспомним (опять) антураж того заседания Совета Безопасности, где поимённо “голосовали” за “единственное верное решение”.
Сравним это со всеми известными фотографиями и описаниями кабинета Сталина.
Нам всегда говорили, что Сталин был диктатор. Но, положив рядом две фотографии, на какую бы вы указали: вот здесь – диктатор?
Те, кто говорят про “одного человека”, принимают неизбежность того, что народ обречён всегда находиться в зависимости от одного человека – неважно, как будет имя его. И если этот человек окажется мудрым, то и народу хорошо. А если нет?
Если бы на том заседании Совета Безопасности хотя бы один человек поднялся бы над своим страхом, если бы он выступил с речью, обращённой к другим членам Совета – ведь они не могли не знать: зачем их собрали, а значит – можно было набросать тезисы...
Если бы в том зале не сидели, занимая места членов Совета Безопасности государства тихие и безличные – как в подземелье, куда спустился Орфей – тени “людей” с подавленной волей, добровольно отдавшие свою функцию мыслить “одному человеку”...
Та последняя, отчаянная, хотя и жалкая попытка бунта... Она была обречена не из-за мягкой улыбки из добрых глаз. Она была обречена из-за того, что вокруг – на местах членов Совета Безопасности государства в такой момент сидели бессловесные безразличные тени.
Но это же по индукции распространяется и на другие ветви власти: законодательную и судебную. Ведь они, по Конституции, независимые.
А они покорились. Все до единого.
«…И не стыдно вам?
Не обидно вам?
Вы — зубастые,
Вы — клыкастые,
А [цензура: Закон об оскорблении величества]
Поклонилися,
А [цензура: Закон об оскорблении величества]
Покорилися!»
Испугались бегемоты,
Зашептали: «Что ты, что ты!
Уходи-ка ты отсюда!
Как бы не было нам худа!»
(Корней Чуковский. Тараканище. Цит. по culture.ru)
Не нужно стыдливо прятаться за “одного человека”: ибо это мы такие. Потому что это – тоже в своём роде удобная позиция, распространяющаяся от самого “низа”, на уровень всего государства. “Это не мы, это они”.
И тихо “рассказывать” про на соседа или учительницу…
При Сталине, кстати, тоже “одни люди” “рассказывали” про на других.
Но разница была в том, что при Сталине всё-таки находились – хотя и редко – отдельные люди, которые не принимали меры.
Всегда и везде есть выбор.
И дело здесь не в операции. Она – только следствие.
Нас со всё увеличивающейся скоростью ввергают в то самое состояние, которое государственная пропаганда – на государственных каналах и за государственные деньги – долгое время и всеми средствами обозначала как “трагические страницы нашей истории”. Теперь – по безжалостным законам диалектики – мы пришли туда сами.
И это сделал не “один человек”.
“Легион имя мне, потому что нас много.”
*********************
Теперь – о другом. Когда мы говорим “пропагандисты”, мы представляем несколько известных лиц. Но – повторяя свой аргумент, – вообразим, что завтра эти люди не выйдут в эфир. Изменится ли что-нибудь от этого?
Мы сами принимаем и готовы принимать их объяснения – главное, чтобы они были удобные и привычные. Разница лишь в уровнях и в степени “детализации картины”, скажем так.
Не верите?
Давайте разберём пару примеров. Я знаю, это будет скучно. Поэтому я сделаю это в сокращённом виде, а если интересно, полную версию выложу как-нибудь отдельно.
- Иногда (особенно в контексте обсуждения Болонской системы) можно видеть мнение, что советская наука была настолько передовая, что зарубежные учёные учили русский язык, чтобы иметь возможность читать наши научные журналы. Хотите приобщиться к мировой науке? Учите русский.
Мы принимаем это утверждение, потому что нам приятно его слышать.
Но это не соответствует истине. В чём проблема с этим утверждением? Оно всеохватывающе. А значит, достаточно найти хотя бы один опровергающий пример, чтобы убедиться, что оно ложно.
Я покажу две вещи: а). Иностранцам не нужно было изучать русский для общения с нами или для чтения нашей литературы;
б). Когда возможно, мы старались, чтобы наши публикации были доступны за рубежом – либо в переводах, либо в публикациях.
– Ага! Они крали наш интеллектуальный продукт!
Видите: казалось бы – мы начали с безобидного утверждения. Совсем немного шовинистическое, почти незаметно. А в результате всё вместе ведёт к “мягкому” формированию впечатления, что нас обижали (и продолжают обижать). Но про это – позже.
Итак.
Умение работать с зарубежной литературой считалось необходимым навыком научного сотрудника. А это является ничем иным, как признанием незаменимой важности зарубежных публикаций для нашей науки.
При этом отметим, что государство заставляло своих учёных – прежде, чем они посылали статью в иностранный журнал – публиковаться в отечественных изданиях. И ещё отметим, что одно время публиковаться за рубежом было трудно, если не невозможно.
Но не означает ли это, что иностранцам приходилось читать наши журналы на русском языке?
Нет. Дело в том, что котируемые журналы были “переводные”. Вот, например:
Доклады Академии Наук СССР (ДАН СССР) [...] был советским журналом, посвященным публикации оригинальных академических исследовательских работ по физике, математике, химии, геологии и биологии. Впервые он был опубликован в 1933 году.
[...]
«Новая серия» заменила «Серию А» в 1933 году статьями, опубликованными на русском языке, за которыми сразу же последовал перевод на английский, французский или немецкий языки.
( en.wikipedia.org, гугловский перевод)
Подчеркну: Основные журналы переводили на другие языки с тем, чтобы его читали иностранцы.
Теперь по поводу того, что иностранные учёные учили русский язык, чтобы читать наши работы.
Давайте я приведу несколько цитат. Возьмём область, где мы бесспорно были на ведущих позициях: Физика.
Курс теоретической физики [Ландау был] полностью переведён на английский, немецкий, французский, итальянский, японский и венгерский. Это настольная книга физика-теоретика.
(Бессараб Майя Яковлевна. Так говорил Ландау. Цит. по biography.wikireading.ru)
Для справки, Ландау – это один из крупнейших физиков прошлого столетия, один из немногих наших нобелевских лауреатов. Обратим внимание на то, что его книги были переведены на другие языки. Зачем? Наверное, чтобы их читали.
Ладно, “один довод – не довод”. Давайте ещё что-нибудь:
Потом Бор пошел в конференц-зал, который был набит битком — человек 700. [...] После обычных неполадок с микрофоном Бор начал свою лекцию. Тамм переводил — блестяще.
(Фейнберг Евгений Львович. Эпоха и личность. Физики. Очерки и воспоминания. Цит. по biography.wikireading.ru)
Нильс Бор – один из величайших физиков прошлого века, нобелевский лауреат. Тамм – наш выдающийся физик, нобелевский лауреат. То, что он переводил, означает что лекция Бора была не на русском и что Тамм мог переводить, т.е. владел языком “блестяще” (как следует из цитаты). Приведённый фрагмент – отрывок из воспоминаний о поездке Бора в Советский Союз в 1961 г. Непосредственное “тесное” общение Бора с физиками шло без перевода – но не на русском:
Конечно, в подобного рода записях возможны неточности и даже ошибки из-за неправильного понимания сказанного Бором, — в его произношении английские слова часто были неразборчивы.
(там же)
Не будем обращать внимания на наивную формулировку последней фразы. Мы сейчас не об этом. Советская наука действительно была на лидирующих позициях в мире – но только в некоторых областях. Так, в дополнение к физике я могу упомянуть отечественную школу генетики – до её разгрома, разумеется. Она потом возродилась – вакцину-то сделали… Потому, что знали, как делать. А знали – потому что была литература…
Но то, что мы были в числе лидеров в некоторых областях, не означает того, что зарубежным коллегам приходилось читать литературу на русском. Я могу представить, что кто-то, возможно, и читал. Я могу представить, что историки, работающие с документами, читают их на русском. Но говорить так как о всеобщем явлении в мировой науке – по крайней мере преувеличение.
«Россия — родина слонов» — фраза, впервые появившаяся в советских анекдотах конца 1940-х годов, высмеивающих попытки искажения истории научных открытий в политических целях.
(“Вики”)
Перейдём к следующему примеру.
2. Один наш экономист, описывая эффект от “утечки мозгов”, привёл такое сравнение: килограмм самолёта стоит десять тысяч долларов, а килограмм алюминия – в миллион раз меньше. По его словам это – разница в заложенном в самолёт интеллектуальном продукте. И эту разницу – как он считает – мы отдаём за рубеж.
Казалось бы – всё правильно, с чем здесь поспоришь?
Есть с чем. Дело в том, что это отличный пример подмены понятий.
Начнём с того, что один килограмм самолёта ничего не стоит. Не верите? Попробуйте найти кого-нибудь, кто у вас его купит. Килограмм самолёта стоит десять тысяч долларов только если он находится в составе самолёта и нигде больше. А следовательно, нужно считать всех попугаев смотреть стоимость всего самолёта. И вдруг оказывается, что на стоимость 80% его пустого веса (алюминий) приходится очень небольшая часть.
Что самое дорогое в самолёте? Быстрый запрос в гугле дал:
- Двигатель: 12,2 миллиона долларов каждый (x4)
- Авионика: 100 000 долларов
- Лобовое стекло кабины: 26 000 долларов. (это, кстати, эквивалентно по стоимости 2 600 000 кг. алюминия, если я правильно считаю по соотношениям экономиста.)
- Окна: 500 долларов за штуку.
- Места в эконом-классе: 10 000 долларов за каждое. (Хм-м-м.)
Ну и так далее. Кстати, почему-то не учитываются зарплаты рабочим и износ оборудования. Но это ладно.
Но что же про сам “интеллектуальный продукт”?
Да, конечно. Давайте пример: роялти за книгу. Двадцать пять процентов? Вам повезло.
Таким образом, если у вас есть килограмм алюминия, это не значит, что вы сможете сделать из него килограмм самолёта, даже если приложите значительные интеллектуальные усилия.
1 кг. алюминия + х интеллектуальных усилий ≠ 1 кг. самолёта
Так, алхимики пытались получить золото из ртути. Только, если они не успевали вовремя скрыться, у них были неплохие шансы на то, что их проекты закончатся на кострах или усекновением голов – потому что по ходу дела обнаруживалось, что они прилагали не меньшие усилия по облегчению королевской казны на цели, не связанные с опытами по превращению веществ. Я думаю, экономист не может этого не знать. Но он сознательно подменяет понятия, чтобы увеличить силу эффекта.
Что общего в этих двух примерах? Они мягко нашёптывают: “нас обижают”. Это отличается от прямого посыла о “врагах”, которые “хотят нас уничтожить”, но получаемый эффект не менее сильный. Многие с гордостью скажут: “Я не слушаю… (имярек)”. Но те же люди читают про превосходство науки или про самолёты, или про вывоз капитала (я тоже когда-то это разбирал) и соглашаются.
Промывание мозгов должно идти на всех уровнях, иначе оно бесполезно.
По лунному свету блуждаю, посвистывая,
Но только оглядываться мы не должны.
Идет, идет, идет вслед за мной
Вышиной в десять сажень добрейший князь —
Князь Тишины. Добрейший князь —
Князь Тишины. Мой князь —
Князь Тишины. Мой князь —
Князь Тишины.
[...]
И горе мне, если впал я в безмолвие
Или уставился на лик луны.
Стон, треск — растоптал,
Стон, треск — растоптал бы меня,
Растоптал моментально, добрейший князь —
Князь Тишины.
Добрейший князь — Князь Тишины.
Мой князь — Князь Тишины.
Мой князь — Князь Тишины.
(Nautilus Pompilius. Князь тишины. Цит. по tekst-pesni.online)
___________________
Всё – только моё мнение.