«Образ». Разгон и разогрев мысли
При всей кажущейся простоте и очевидности, ответить на вопрос «что такое образ?» не так-то просто. Память привычно подкидывает вроде бы понятные словосочетания с участием этого слова. Ну, к примеру, «образ жизни». Или «образ мыслей». А вот ещё «таким образом» есть. Всё это, конечно, «образ», да не совсем.
Это, говоря иначе, «порядок жизни», «ход мыслей» (или наоборот!). А «таким образом» это - «таким способом». Если угодно, то и «таким макаром». Сам «образ» здесь не присутствует как предмет рассуждения. Если его легко заменить другим словом, то мы не об «образе» говорим…
Но, можно вспомнить, что «образ» - некая «картинка» перед внутренним взором. Это тоже близко к истине, но всё равно не до конца. Дело в том, что в русском языке слово «образ» совершенно не нуждается для своего толкования в слове «картинка». Опять же, если «картинка» надёжно заменяет нам «образ», то речь о картинке и идёт. То, что называют «картинкой», это содержание образа: экспозиция, композиция, цвет, сюжет и так далее. Где тут сам «образ»? Что это, «образ» сам по себе или как таковой?
А он, что, реально существует, такой вот «образ сам по себе»? В отрыве от своего содержания? К этому я и веду…
Итогом всякого творческого акта у человека выступает именно «образ». Совсем другое дело, что у Бога, как его описывает Библия, итогом первого же творческого акта явился не «образ света», а сам Свет. У сказочного Волшебника, по мановению волшебной палочки, появляется реальная вещь, - мешок золота, к примеру, - а не «образ золота».
А вот у творческого человека – именно «образ», который, быть может, он очень долго искал и вынашивал. Пока чужая сила через вдохновение не подкинула в его сознание то, чего он так хотел увидеть, услышать, почувствовать…
Так у Моцарта, итогом его творчества выступает слуховой образ мотива или мелодии, а то и всей симфонии целиком. «Есть!! Годится!!!», - восклицает он, и давай звуки в ноты переводить.
Так у Леонардо возникает зрительный образ Джоконды: «О!! Это сильно!!!», - восклицает он, и хватается за кисть.
Так у Королёва возникает конструкторский образ ракеты-связки, с вынесенными по бокам четырьмя ступенями: «Так-так! По бокам!! Не в ряд!!!», - хлопает он себя ладонью по лбу, и стремительно делает набросок чертежа легендарной баллистической «семёрки», Р-7.
Во всех этих случаях человек совершает акт творения, акт творчества, - художественного, научно-технического. Только акт его творчества - не тот, что у Бога или Волшебника, а рангом пониже, как у людей. Правда, никто ещё не ввёл теоретический запрет на человеческое творчество и рангом выше! То есть, творчество человека – предтеча возможностей Волшебника? Отчего нет? Полагаю, что да, - это положение у меня в статусе открытого вопроса. Теоретические построения квантовой механики прозрачно выводят на такую возможность. Но, это оставим, а то у нас тут получится «краткий курс практической магии»… Дело в том, что в западной версии «образ» звучит как «имидж» и пишется как «image». И содержит корень mag, общий со словом «магия». Со всеми вытекающими…
Итогом творения у человека пока является только «образ» в его сознании. Который ещё предстоит воплотить, - в звуках, в красках, в «железе». Это воплощение, перевод эфемерного видения в состояние твердо, - чисто «техническая» задача и есть. Здесь решающее значение имеет уже «техника ремесла»: композитора, художника, конструктора. Хотя, и здесь нередки случаи вдохновения: кто-то за тебя делает.
Как бы то ни было, образ – краеугольный камень в фундаменте сознания! Знание чего-либо есть соответствующий образ. Любая мысль, понятие, ухватываются нами через образ. Даже абстрактное понятие – тоже образ. И чувство – образ, «чувственный образ». Два последних далековато уходят от «картинки», но только потому, что не визуальны. Однако, тоже образы, так же как память об ощущении «солёного» (вкусовой образ), «холодного» (осязательный образ). Ощущения, чувства, мысли, - всё это образы.
И точное описание «образа» возможно только в отрыве от его содержания, - в виде «образа самого образа». О! Вот тут мы и вступаем в святая святых… И русский язык здесь будет играть решающую роль. По сути – как единственный источник знания. Классический толковый словарь здесь ничем не поможет.
«Образ» в науке сегодняшнего дня
Наиболее верное описание сути дела можно найти в таком «несерьёзном» источнике, как «Школьный этимологический словарь русского языка» Н. М. Шанского. Отношение к нему, примерно то же, что и отношение взрослого человека к молоку и молочным продуктам, - пища детёнышей… Однако, оценим написанное:
«ОБРАЗ. Общеслав. Производное от образити, «изобразить, нарисовать», преф. образования от «разити», «резать». Ср. вырезать из дерева. См. разить, резать».
«Рисовать» здесь выглядело бы странно, если бы не происходило от того же «резать». Когда-то вообще писали «чертами» и «резами», и рисовали, конечно, той же техникой. «Образ» - «резать»; «рисовать» - «резать», здесь явная смысловая связь.
Правда, нас и тут лечат припаркой, что «рисовать», мол, заимствовано русскими от польского rysować. Данные взяты, как обычно, из словаря М. Фасмера. И «восходит» это слово к ср.-в.-нем. rizen. Смысловое созвучие слов резы и rizen даже не рассматривается. Зачем?
У Фасмера своя задача – выстроить такую «цепочку заимствований», чтобы всем было ясно: до русских «доходит» позже всех. Для огромного количества наших слов у него выстроена такая «этимология»: латынь – итал./нем./фр. – польский – русский.
Поляки, замечу, у него тоже не первые, но наделены «почётной» ролью буфера в системе Запад-Россия. Как это созвучно событиям сегодняшнего дня! Пан Дуда и пан Моравецкий – вдохновенные русоненавистники, и героически дрыгаются аккурат на стыке двух систем.
Правда, созданная конструкция звучит не в унисон с реально существующей западной русофобией. Чего им бояться-то, если они такие «молодцы»? А боятся они того, что русские знают: Русский Мир – отнюдь не «побочный продукт» западной цивилизации. Всё обстоит намного интереснее, и часто «с точностью до наоборот», как сейчас модно стало выражаться. И они знают, что «русские знают». Отсюда и хлопоты господина-товарища Фасмера, - чтобы русские поменьше знали. Он явно служил не только науке этимологии. Фейк-мейстер высокой степени посвящения?
Отмечу в итоге: прямая смысловая связь «образа» с «разити» и «резать» - святая правда и очень глубокое знание! Чисто русское смысловое устройство. Можно порадоваться за школьников: даже если это описание не привлечёт пока их особого внимания, но в памяти, глядишь, останется! И когда-нибудь «выстрелит»! А пока, вряд ли ребята вообще поймут, о чём здесь речь идёт… Тем более, что в Сети раскидано огромное количество определений «образа», надёжно запудривающих мозги до степени «самая глупась».
Ну, к примеру, «научно-психологическое» определение: «Образ - формируемый в сознании человека мысленный (ментальный) образ воспринимаемого им в окружающей среде объекта». Здесь суть с головой утонула в тавтологии и очевидности: есть объект, и есть его образ в сознании. Ну, и что? Почему-то названный «мысленным».
Почему образ не назовут здесь «сознаваемым» или «осознанным»? Ведь сказано же, - «формируемый в сознании». Откуда выскочило «мышление», словно чёртик из табакерки? Психология, как обычно, молотит, словно мельница на дармовой энергии ветра. В данном случае «мышление» и «сознание» («ментальность») для неё явно одно и то же. Очень плохая намолочена из этого мука, даже не третьего сорта…
Что скажут философы? «Образ - одно из основных понятий материалистической диалектики, которым обозначают форму существования материального в идеальном, сложного обобщения объективного и субъективного».
Образ у философов, как видим, тоже всего лишь «основное понятие» и «сложное обобщение». Но, если философ, говоря о понятии образа, говорит о самом понятии, то он говорит, естественно, о понятии. Не об «образе». Эту «тонкую тонкость» понятия, похоже просто не ухватывают.
Странное понятие, заключающее в себе ещё более странную вещь, – «существование материального в идеальном». Как такое может быть? Никто не знает. Но «понятие» об этом есть. И к этому давно привыкли. При случае, отбиваясь от наивных и беспощадных в своей честности вопросов, психолог или нейрофизиолог очень склонен сказать: «здесь начинается философия»… Дескать, это её понятие, вот у неё и спрашивайте! А я, мол, занят конкретными вещами и нет у меня времени на «философские дебри».
Может, хоть какие-то зацепки в вопросе «что есть образ?» дали корифеи психологической науки? Вообще-то, должны были дать. Но, не дали.
Берём фундаментальный труд С. Л. Рубинштейна «Основы общей психологии». Источник авторитетный! Согласно алфавитному указателю семисотстраничного труда, термин «образ» впервые появляется на стр. 35 без каких-либо разъяснений, откуда он вообще взялся. И далее он просто присутствует, - «образ мыслей», «образ жизни», «образы памяти», «мысленные образы» и так далее.
Б. М. Теплов в «Психологии музыкальных способностей» также ни словом не обмолвился о том, что есть «образ» сам по себе, как таковой. Тем более – музыкальный образ. Хотя постоянно говорит, что содержанием музыки являются чувственные образы. Но это скучно и бесплодно, - читать о чувственных образах, не понимая, что есть «образ».
В общем, заметно: «образ» в психологии и философии есть нечто аксиоматичное, якобы интуитивно ясное, якобы не требующее никакого разъяснения. И бесполезно множить конкретные примеры, увеличивая количество ссылок. Везде одно и то же: образ это образ. Как «информация» у отца кибернетики Норберта Винера, - «информация это информация».
«Образ» в древнейших представлениях
Когда-то давно-давно, об образе говорили более человеческим языком. Например, Демокрит. Правда, говорил он нечто странное для современного уха…
Демокрит утверждал, что воспринимаемый предмет испускает тончайшие «плёнки», образующие мельчайшие округлые «оболочки», которые через тончайшие «чувственные поры» проникают в человека, неся подобия (копии) вещей сознанию. Он называл эти «пузырьки» - «эйдолами», которые и есть, говоря по-русски, «образы». Куда как более определённо, не правда ли? «Никому не приходит ни одно ощущение или мысль без попадающего в него образа (эйдола)», - гласит один из фрагментов Демокрита.
Смущает, конечно, заметная вычурность придумки Демокрита: никто из нас ведь никогда не видел, как от предмета отрывается «эйдол», и как влетает «эйдол» в «чувственную пору»…
И всё же, это важнейшее положение, - «плёнки» или «тонкие округлые оболочки»… Придумал ли их Демокрит умозрительно, или знал нечто?
Возможно, Демокрита как-то не так поняли, приписав ему утверждение будто «плёнки попадают в организм через чувственные поры». Здесь явно что-то не то… Он и сам этого никогда не видел и не мог видеть. Стало быть, не должен был определённо так говорить.
Конечно, не лишне понимать: сколько переводчиков, столько и демокритов. Тем более, что всё наследие древних греков мы знаем не из подлинников, - мы не располагаем ни одной «книгой» тех времён, - а из копий, снятых с копий в эпоху раннего средневековья. Это плохо, настолько плохо, что даёт новым хронологам веский повод понимать дело так, будто средневековые монахи Европы попросту выдумали всю «древнегреческую философию».
Впрочем, если Демокрита поняли и перевели на другие языки правильно, то это значит только одно: уже во времена Демокрита имели хождение лишь разрозненные отрывки изначального знания, возможно, уже существенно искажённые… Эпоха Просвещения успешно разделалась и с этими отрывочными фрагментами. Сегодня в ходу лишь разговоры о смысловом содержании образа. О сути самого образа вообще перестали говорить. Что есть образ? – это запретная тема, а сам вопрос расценивается нынче как «глуповатый».
Итак, оболочки (эйдолы) якобы «отделяются» от вещей, и, тем самым, якобы «заносят» в органы чувств «структурные подобия» (копии) самих вещей. Заносят через чувственные «поры». Отмечаю как важное: здесь достаточно коряво, но узнаваемо, изложены данные русского народного мировоззрения, крайне плохо известные современным поколениям наших людей.
Вообще-то округлые «оболочки» - в русской традиции знания их именуют ещё и гворами – не заносятся извне, они образуются в теле сознания. Именно так гласит изначальное знание, по крупицам собранное этнографами: сознание есть тело, и тело сознания само есть материальная, «тонковещественная» оболочка вокруг физического тела человека. Или же «пара», некая среда, - тело сознания называли ещё и так. Для современного человека звучит абсолютно дико. Но…
Именно в этом теле образуются мешотчатые углубления, то бишь отпечатки или впечатления. Так гласит русское традиционное мировоззрение. Между прочим, напомню: когда-то давно это было известно всем… Углубления, смыкаясь своими краями у «горловины», уподобляются «пузырьку», «округлой оболочке»… Тут и пригождается то, что прочитали у Демокрита: именно его, - этот «пузырёк», - он и обозначал как «эйдол».
«Образ» по данным Русского Языка
В принципе о том же самом вполне внятно пишут и современные филологи. Но, кто же из психологов или философов их слушает? А пишут они важнейшие вещи, извлекая их как знание из смысловой структуры русского языка. Вот, к примеру, А. В. Моторин:
- «Корень раз (в другой огласовке – рез, как, например, в рез-ать) означает «прорезание», прохождение границы между разными областями бытия, в особенности же между внутренним духовным миром человека и внележащим, внешним бытием. Образ оказывается местом соединения внешнего и внутреннего миров».
Как видно, образ здесь уже не абстрактное понятие о «существовании материального в идеальном», а очень конкретный участник неких интимных событий психики человека. Итог этих событий в подаче А. В. Моторина поразительно напоминает то, о чём говорил ещё Демокрит:
- «Приставка об- указывает на художественную обводку, огранку, обточку плода «разительного» взаимодействия; на относительную завершенность и совершенство каждого такого взаимодействия, когда создается некая оболочка с хранящимся в ней духовным содержанием…» (Моторин А. В. Русский «образ», греческая «икона» и западный «имидж». Интернет-версия, 2010).
«Пузырёк», «эйдол», «округлая оболочка» или «некая оболочка», «гвор», - всё это образ как таковой, описываемый как нечто реально существующее, а не просто мыслимое. Куда уж конкретнее, - «оболочка или ёмкость, с хранящимся в ней духовным содержимым». Оболочка, разумеется, не «полиэтиленовая», и содержимое её – не «жидкость», пусть хоть и «подобная эфиру». От какого-либо развитого «материаловедения» в этой сфере мы бесконечно далеки. Пока. Однако сама суть в нашем языке выражена ясно и недвусмысленно. Перед нами образ самого образа во всей красе и определённости.
И ещё нечто важное у А. В. Моторина: «разительное взаимодействие». Важное не только потому, что раз- и рез- иллюстрируют смысловой переход вследствие изменения огласовки одного и того же корня. Вдобавок к этому, здесь «пляшут» ещё и согласные «з» и «ж»: от раз- прокладывается мостик к раж- и «поражению».
Язык устроен так, что корни слов, минимально видоизменяясь, образуют корневые гнёзда родственных слов. В пределах корневого гнезда слова могут обозначать весьма разнородные вещи и явления, между которыми, однако, проложены однозначные и кратчайшие смысловые переходы. Значение этой особенности организации языка огромно, - так устроен сам Мир! И в этом смысле значение филологических данных трудно переоценить: в них содержится нечто космологического уровня, не меньше, - перед нами наглядно проявляется ячеистая сетка смыслового отображения устройства Мира.
Но, непривычное обычно отторгается, а если и принимается, то с трудом. Поражение сознания при восприятии? Вообще-то, мы так и говорим, отмечая нечто «поразительное» для себя. И восклицаем, - «Нет, это поразительно!», - например, читая этот текст. А далее, мы либо покорно принимаем прочитанное, страдательно поражаясь, либо восстаём против, оставаясь при своём… И сохраняем то, чему нас учили, - ни о каком поражении при восприятии нам никогда не упоминали.
Однако, в очень далёкие от нас времена, Августин писал о восприятии, называя его именно претерпеванием. Тогда, похоже, об этом знали несколько больше: акт восприятия есть поражение сознания… Ещё бы, - в нём разительно нечто прорезали, обрезали и вырезали… А поражение, как известно, не одерживают. Поражение терпят.
Где ещё можно прочитать про образ как таковой, не усомнившись в умственном благополучии автора? На сайтах православного толка, посвящённых духовному образованию. Однако! - какая неожиданность… Вот, к примеру, интернет-словарь «Глаголъ», на главной странице которого заявлено не просто «умно», а чрезвычайно умно:
- «Словарь «Глаголъ» предназначен для тех пользователей, которым важно разобраться не в словах, называющих вещи, а в вещах, называемых словами».
И что же «Глаголъ» нам поведает об «образе»? Для начала, - о составном характере этого слова. Идеологически корректные словари этого обстоятельства словно не замечают, мощно напирая на сознание читателей, и вколачивая в головы мысль, что корень слова «образ» образ и есть. Формально это правда, но не вся. Здесь два слова, и оба – корневые:
- приставочный древний корень «об-», = «вокруг», «около», «вслед»;
- основной корень «-раз» восходит к представлению о действии: «разить» = «резать», «отделять», «разрешать».
И далее: «Образ – это отглагольное имя существительное, называющее итог действия. Живое представление о действии, порождающем образ: «отделение от окружающего резанием», «отрешение от лишнего».
Итак, образ – итог действия по отделению от окружающего резанием. Очень близко к данным словаря Н. М. Шанского, но куда как подробнее! Что здесь выступает в роли резака, которым режут? И тут уже наивысшая концентрация смыслов: резцом является слово! Создание образа/обреза невозможно без образующего живого слова – резца. Конкретно по тексту словаря:
- «Речь, пророчество корнесловно представляет собой резание (ср. «срезал», «сказал, как отрезал», «острослов»). Резец для раскройки внутреннего текста человеческих представлений – изрекаемое слово…». Слово и образ связаны так тесно и неразрывно, что психологическое понятие о «невербальном образе» начинает отдавать простым «сермяжным невежеством».
Ну, и последнее: что есть тот материал, который режут, обрезая всё лишнее? Опять же, с полной ясностью «Глаголъ» доносит нам:
- «Словесная ткань, из которой в человеческой душе выкраивается живой образ … называется текстом (ср. текстиль). Текст внутреннего мира человека соткан из слов».
Почему «Глаголъ» пишет, что живой образ выкраивается не в сознании, а «… в человеческой душе …»? Потому, что этот словарь – продукт богословской мысли, с обязательными ссылками на Писание во всех статьях. И здесь, видимо, тоже не разгуляешься по части свободы слова и мысли: в каноническом православии по версии РПЦ предпочитают не упоминать человеческое «Я» и его связь с сознанием.
И всё-то в человеке определяет Душа, или Дух, или сам Бог. Бывает, что и бесы, - это к вопросу об источнике вдохновения. Но «не дай бог», чтобы сам Человек наделённый духовным по своей природе «Я».
Правда, язык содержит в себе неуничтожимые сведения о возмутительной свободе действия «Я». Ведь ту же Душу можно «променять», «потерять», а более того через Душу можно «переступить». Наконец, - вот ужас-то! – Душу можно и как-то «продать». Душа-то ведь моя… Она не «Я», она моя духовная принадлежность. Так что жить можно не только «по душе», но и разными способами «поперёк души». Во всех этих случаях живой образ будет продолжать выкраиваться. Где же? – в сознании, его нельзя ни променять, ни продать.
Но, вернёмся к главному: речь идёт о «тексте», который предусмотрительно предлагают сопоставить со словом «текстиль», так как перед нами – полотно, словесная ткань. Или же тело сознания/знания, выполненное вырезанными в нём (на нём, из него) образами. Вырезание производится, конечно, по образцу, «прилетевшего» в сознание извне. Причём так мощно прилетевшего, что буквально впечатывается в тело сознания. Это, повторюсь, издревле и называли «впечатлением». Впечатление и обрезают, отсекая от прочего, и тем определяют, устанавливая предел:
- «Образовывать – значит, вырезать по линии (контуру) образца. Законченным образ становится только после возвращения резца в точку начала резания».
Не скупо откровенничает «Глаголъ», ей богу! Сведения словаря Шанского, работы А. В. Моторина и откровения интернет-словаря «Глаголъ» я и кладу в основу понимания «образа». Они не противоречат русской традиции; они поддерживают и дополняют «осколки», дошедшие от Демокрита. Это – ценнейшие сведения, требующие особого освоения. Несмотря на их краткость, они фундаментальны, энциклопедически глубоки, и выводят к неслыханному – к пространственному описанию событий психики.
Здесь надо остановиться и отдышаться. К этому надо привыкнуть. И вынести вон из избы накопленный до того «хлам процесса познания»…
Это и есть ОБРАЗ, - обрез действительности, имеющий пространственный предел, отделяющий его от всего остального и тем несущего определённость, которая столь явно проявляется потом в понятии. Создание образа и есть событие воображения – столь важное во всяком творчестве!
Об этом - в следующий раз. Страсти вокруг творчества ещё далеко не исчерпаны…
***
Всяческие возражения и замечания – приветствуются! Собственные мысли, особенно из разряда «отвязанных» - приветствуются вдвойне!
Всем творческих удач, в стремительно меняющемся мире!
***