Уехала даже не разбудив - вот тебе, бабка, и Юрьев день.
Возмущенные коты, особенно Федя, бурно негодовали, и ярким тому подтверждением явилось закопанное в лоток банное полотенце - знак, символизирующий степень высшего недовольства.
Обычно первым встаю я. Чищу лоток, промываю плошки и наливаю новую воду - у котов всегда должна быть чистая вода, неустанно повторяет она - и только потом, под неусыпным контролем страждущих, которые извиваются между ног, встают на задние лапы, а иногда от избытка чувств заскакивают на плиту, насыпаю корм. Гипоаллергенный для черного - как был, так и остается маленьким, хотя длиннее метра и весит восемь кило, а Федяше достается обычный. Ну, как обычный, спецзаказ с глянцевым портретом на обложке.
Мы взяли Сему, когда Федя немного подрос и внятно потребовал уважения. Возвращаясь с работы или приходя на обед первым делом, еще до всякого душа или переодевания, должен был отыграть пару сетов - ведь он так долго ждал, а дождавшись уже не мог терпеть ни секунды. Болтался под ногами, запрыгивал на раковину, лез на ручки и громко мяукал. Вынь да положь.
Ему нужен друг, а лучше, подопечный, решила она, и мы отправились к Свете.
Света вместе с мужем и сыном проживали в отдельном доме - стареньком, двухэтажном и неказистом. Поселок Коркино. Тот, что рядом с гигантским разрезом, гордость советской угледобычи, самый большой в Европе - так, торжественно подняв палец вверх, нам говорили в школе. Работала на высокой должности в местном энергосбыте, чуть ли не замдиректора по финансам, но истинным ее призванием были мейн-куны. Трепетная мамаша-заводчица. Коты - это детки, а расставание - маленькая смерть.
В первый визит были ошеломлены. Взрослые коты и кошки величественно и вальяжно возлежали или восседали на шкафах, кроватях, столах и стульях - странные, огромные и очень тихие, а из щелей и углов в невообразимом количестве сыпались котята. Пол устилали шарики-мячики, чесалки, когтеточки и разноцветные метелки, на стульях и дверных ручках болтались веревочки с бантиками, а на плите кипел огромный чан-варево.
Любопытные, приветливые, ласковые, они облепляли, обступали, запрыгивали на колени и лезли на ручки - глаза разбегаются, черные, серые, рыженькие, палевые, с прикольными кисточками на ушах, а в прихожей, когда нагнулся вязать шнурок, на спину прилетело тяжелое, мягкое и урчащее.
Не бойтесь, сказала Света, это Чилька, мы его держим отдельно - производитель, и принялась подробно излагать сначала родословную, а потом жизненную историю чудо-папаши во всех интимных деталях и нюансах, а после указала на маленького Федьку, правда тогда он еще не был Федькой, а согласно паспорта обладал непропорционально длинным именем типа Остап Сулейман Ибрагим Берта Мария Бендер-бей.
Отдам, когда стукнет четыре месяца, строго предупредила хозяйка, и только после прививок.
Мы согласились.
И да, продолжила она, договором предусмотрен запрет на перепродажу третьим лицам - не понравится вернете обратно.
Хорошо, кивнули мы.
И еще, чтобы сразу расставить все точки над и, буду следить - звонить, а может быть, навещать.
Ладно, улыбнулись мы третий раз.
Первую неделю звонила ежедневно, подолгу разговаривали с благоверной, дала ссылку на свой сайт, а через месяц заехала с мужем в гости. Федя их узнал, но особых чувств не выразил - царская особа, хозяин тайги. Придирчиво оглядев условия проживания, корм, плошки, игрушки и кото-дерево, осталась довольной - теперь я спокойна, подытожила супер-мама, можете брать у меня котиков сколько захотите.
Поэтому Сему брали уже как свои - по доброму знакомству, а может, тайно-секретному предварительному сговору, о котором не узнаю никогда, поскольку изначально сама идея о котах казалась кощунственной.
Будучи в первом браке держал колли, а потом, когда он внезапно умер от эпилепсии, чао-чао. Но котика активно хотели и благоверная, и Андрей, и даже бабуля намекала на некоторую пустоту в доме.
Делать нечего, и под нажимом превосходящих сил вынужден был уступить.
Блин-комом прошел рыжий британец по имени Кекс - хмурый, нелюдимый сноб и паникер, хотя мы очень подружились.
Спал в раковине, любил играть в домик и вел себя по отношению ко мне уважительно. Более того, симпатизировал, хотя на ручках сидеть не любил и вообще, телячьих нежностей не позволял.
Судьба распорядилась так, что он ушел сразу вслед за мамой.
Пережив трагедию и переехав в новую квартиру, мы решились на следующего. Им и оказался Остап Сулейман Берта Мария Бендер бей, которого тут же нарекли Федей.
Первые дни спал упершись лапами в одну и положив голову на вторую руку, но вскоре благоверная запретила спальню.
Как же, ведь там чисто постельное белье, но главное, красивое, самолепное покрывало.
Кровать Федя любил особенно - я бросал мягкий мячик, а он ловил. Или прятался за кроватью, а потом резко атаковал, или неожиданно выскакивал из домика, собранного из подушек, но больше всего нравилась скользящая ниточка. Пластмассовая с маленькими шариками, которую люди по недомыслию используют в механизме подъема жалюзей. Накрытая лапой она продвигается импульсно, прерывисто, рывками - от шарика к шарику, и он, как ни пытался, не мог прихватить ее намертво, хотя работал когтиками изо всех сил.
Понятно, покрывало, которое она с полной самоотдачей делала сама - понадобилась целая машинка, куча разных приспособлений, крючков и зажимов, платных курсов, переговоров с бывалыми, раздумий, фантазий и треволнений, быстро покрылось веселыми махрушками, что собственно и привело к запрету на посещение спальни.
Короче, после предъявления доказательств, вооружившись бесспорной аргументацией и имея численный перевес мне объявили господский указ - берем второго, чтобы утихомирить первого.
Первые три дня сидели по разным комнатам. Федька дико нервничал, принюхивался и недоумевал, наконец темницу раскрыли, черного выпустили, а первый встал в позу обиженной цацы.
Правда ненадолго. Суток не прошло как Федька принял тяжкое бремя наставничества и они образовали стаю.
Сема быстро освоился, а роль самого младшего, вечно маленького, за которым нужно смотреть и на которого невозможно обижаться, пришлась как нельзя кстати - шишки сыпались на старшего, а выгоды на младшего. Так и повелось.
И вот сегодня, когда благоверная умчала в Мелеуз, Федя наконец прорвался в святая святых. Пока чадо ученик совершал двадцатый налет на холодильник, умный кот, обнаружив приоткрытую дверь, сперва проник в детскую и преодолев окно - молодой человек сам подобрал шторку, такая, знаете ли, красно-плотная защита от дурного сглаза, быстро выскочил на балкон, откуда уже рукой подать до супружеского зиккурата.
Благо, воздух всегда нараспашку - спать надо с открытой форточкой, это очень полезно для тела, догадались чьи слова, и запрыгнув на кровать от радости заголосил в три горла и стал буйно мять подушку.
Говорили, мейн-куны не умеют мяукать. Может оно и так, но Федя делает это как самый настоящий сибиряк, шотландец или перс - часто, громко и с удовольствием, более того, с оттяжкой, реверсом, квакушкой и переходом в иные октавы. Короче, оторвался по-полной.
Пришлось принимать умные меры.
Извинился, кинул полотенце в машинку, демонстративно вымыл пол, почистил любимый коврик и насыпал премиальных огурцов. Вроде пронесло.
А как вы хотите, восторженное послушание - основа монархического порядка. Не тюрьмы, штыки, застенки, а именно восторженное, добровольное, истовое служение венценосцу.
И хотя демократия за время пандемии не только не ослабла, напротив, окрепла, даже слегка поправилась и монарха опять днем с огнем, остаются коты - высшая и надеюсь, последняя ступень социовеческой вертикали