Произошла эта история с нашей семьёй в конце 70-х годов. Пригласили моего супруга поработать на Севере. Без колебаний, желая хорошо подзаработать, муж согласился. И уже вскоре был отправлен руководством в длительную командировку.
Я с двумя малолетними детьми осталась дома. Шли дни, потом недели, а затем и месяцы. Мы с нетерпением ждали, когда наш папа прилетит к нам в свой отпуск. Уже наступила весна, и каждый день я ждала весточки от супруга. И вот получаю очередную телеграмму от моего Вани, где написано: «Прилететь он не смогу. Отпуск перенесли на неопределенный период. Люблю, скучаю!»
Расстроилась я очень и, проплакав всю ночь, утром поехала и купила билеты на самолёт. И уже через три дня отправилась вместе с детьми к Ване. Заранее отправила мужу телеграмму, сообщив о нашем прилёте. Старшей Анечке тогда было пять лет, а сыночку два годика. Несмотря на свой возраст, всё наше путешествие мои детки вели себя спокойно.
И вот мы прилетели. Нас встретил Ваня. Назвав меня сумасшедшей, погрузил в свои объятия. Счастливые и радостные от воссоединения, мы поехали в дом, где временно проживал супруг.
Домик оказался очень старым и маленьким. Отапливался печью, удобства во дворе. Но меня это совсем не пугало. Не зря говорят: «С милым и рай в шалаше» . Последующие несколько дней я то и делала, что отмывала дом и создавала какой-никакой домашний уют. И наконец, стало уютнее и приятнее.
Прошло ещё несколько дней, когда в одну из ночей, меня разбудил громкий детский плач. Подскочив от испуга, я ринулась к кровати детей и была удивлена, увидев их мирно спящими.
— Что случилось?— проснувшись от моих шагов, тихо спросил Ваня.
— Ничего, всё нормально. Примерещилось во сне. Спи.
И я снова легла спать, списав произошедшее на своё утомление. Очередной ночью всё повторилось, за исключением того, что в этот раз следом громко закричал мой сын. Подхватив сына на руки, я долго не могла успокоить его. И после часа уговоров, убаюкиваний, он уснул в моих объятиях.
— Мама, мне страшно. Можно я, как и Серёжа, лягу спать с вами? — спросила меня Аня, сидевшая, забившись в угол своей кровати.
— Конечно, милая моя. Иди, ложись и ничего не бойся, — откинув своё одеяло, стараясь успокоить Аню, сказала я.
Так мы проспали до утра. Наши дни проходили спокойно, в отличие от ночей. Я не понимала, что происходит с сыном. Каждую ночь он рыдал так, что слышали, наверное, все соседи в округе, и я по нескольку часов не могла его успокоить.
А в один из дней я увидела на теле Серёжки множество маленьких синячков, словно его кто-то сильно щипал. Но кто? В доме никого кроме нас нет. В гости мы не ходим, как и нет гостей в нашем доме. Спросила у Серёжи о том, кто его щипал, он молчит. Я позвала старшую дочь и, глядя ей в глаза, строго спросила:
— Аня, это ты сделала?
— Нет, мамочка.
— Скажи мне честно, милая. Это твоих рук дело?
— Нет, мамочка, — ещё раз повторила Аня.
Её губки задрожали, а глаза наполнились слезами.
— Девочка моя, доченька, прости меня, — почувствовав свою вину, сказала я, обнимая её.
— Мамочка, я знаю, кто это сделал. Это всё дети. Только тихо, мамочка. Я боюсь, что они услышат, — вдруг шёпотом произнесла дочка.
— Какие дети? Чьи дети, дорогая? — тихо спросила я.
— Которые живут подполом. Там... —указывая на старый погреб, дрожащим голосом проговорила Аня.
Тогда я решила, что сказанное дочерью - лишь плод её воображения. Я всё же думала, что это она щипала Серёжу, возможно, так выражая свою ревность. Сережа был младше, и моё внимание чаще было приковано к нему, нежели к дочери. С того момента я старалась уделять Ане больше своего времени и следила за их взаимоотношениями с братом.
Только всё это не изменило ситуацию. Каждую ночь Сережа плакал, а Аня прибегала в нашу постель.
И однажды ночью случилось то, что я не могу объяснить.
Приснился мне сон. Будто стою я посреди дома и слышу душераздирающие крики младенцев. Кричат они разными голосами, от чего мои глаза наливаются слезами. Их крики доносятся из подпола. Я подхожу к погребу, поднимаю крышку и вижу там детей. Стоят в погребе раздетые мальчики и девочки. Дети постарше держат в руках младенцев. Они заливаются слезами и кричат, протягивая свои руки ко мне.
Я просыпаюсь вся в поту. Присев на кровати, не могу отдышаться.
И вдруг в ночном мраке замечаю своих детей, стоящих в углу комнаты. Дико перепуганные, они не плачут, не кричат, а стоят тихо, едва дыша, смотря в сторону погреба.
— Аня, Серёжа! — зову я их шёпотом. Услышав меня и обернувшись ко мне, они, не двигаясь с места, снова смотрят на погреб. Резкими толчками я бужу супруга:
— Ваня! Ваня, проснись!
Спросонья Ваня не мог понять, что происходит, но, увидя моё лицо и перепуганных детей в углу, соскочил с кровати и включил свет. Одновременно в это время я подбежала к детям и обняла их. Они были настолько испуганы, что даже не могли заплакать.
— Ваня, в погребе кто-то есть! Осторожно открыв погреб, муж заглянул внутрь и сообщил, что там пусто.
— Там дети, Ваня,— пробормотала я.
Успокоив детей и дождавшись рассвета, мы с мужем взяли лопату и спустились в погреб. Убрав трухлявые доски, я твёрдо сказала:
— Будем копать. Они здесь, я точно знаю!
И едва лопата коснулась земли, как уперлась в что-то твёрдое. Аккуратно прикопав, мы достали небольшую железную коробку. А когда муж открыл его, у меня случилась истерика. Внутри лежала старая тряпка, а в ней останки ребёнка. Схватив лопату, я принялась копать и она опять уперлась. Докопав руками, мы обнаружили уже деревянный ящик. Он был сгнившим, но внутри него так же были останки. На этом мы остановились...
Позже милиция нашла в погребе останки около двенадцати детей. Более точно было невозможно сказать, поскольку останки очень долго пролежали здесь. Некоторые из них уже превратились в пыль. Как выяснило следствие, все останки принадлежали новорождённым и едва недоношенным детям.
Нам рассказали, что ранее в доме жила повивальная бабка, которая не только помогала, принимая роды, но и избавляла женщин от нежелательной беременности. Это были останки детей, которых повитуха абортировала на крайне поздних сроках. И тех, которые умерли при родах. Но матери по каким-то причинам отказались их хоронить. Она убирала их в коробки, ящики и прикапывала подполом.
Я не знаю, что было дальше: захоронили ли останки этих несчастных детей, упокоились ли их души. Я очень хочу в это верить!
А тогда мы с мужем и детьми поспешили вернуться домой, в наш родной город. И ещё долго приходили в себя от пережитого.
