– А далеко они живут? – спросила Ульяна.
– Нет, от нас километров триста, это уже соседняя область, но адрес я знаю, и иногда посылаю им деньги переводом по почте. Павел был у них единственным ребенком, – Он пошел за адресом и заодно принес и свой армейский альбом Мише.
Открыв его Миша, как художник, сразу определил:
– Да папа, если когда ты вёл рассказ я еще сомневался, то сейчас скажу без всякой экспертизы – этот Павел действительно отец Ули.
А Уля сидела и плакала, и даже не вытирала слёз, она вспоминала, как ее называли безотцовщиной, как мама молчала все эти годы и никогда, никогда не говорила об отце. Но всегда на вопрос маленькой Ули мать отвечала:
– Он хороший, Уля, он очень хороший, но я не знаю почему он к нам не вернулся.
А Уля никогда ее ни о чем не спрашивала, просто слушала ее и верила, что где-то он живет, но к ним, почему-то не приезжает.
– Отец, но ты так и не сказал, почему его нет в живых.
– В нашем армейском городке произошел пожар, – начал свой рассказ Родион Андреевич, мы все участвовали в его тушении, вдруг оказалось, что в одной из квартир остался ребенок. И Павел кинулся его спасать.Ребенка он смог вытащить, тот выжил, а сам был в очень тяжелом состоянии, ожоги были очень сильными. Его положили в больницу, а на третий день он умер. Умер героем, ты можешь гордиться им, девочка. Но Ульяна только горько плакала.
Родион Андреевич взял отгул на работе и на следующий день повез их в небольшой городок Новоозёрск. Они остановились у двухэтажного дома, расположенного на центральной улице рядом с мемориалом Вечный огонь в честь погибших в Великой Отечественной войне. Квартира была на первом этаже. Им открыл дед, он обвел глазами всех троих, шагнул навстречу девушке и обнял её, а потом глянул на Родиона Андреевича и сказал:
– Спасибо, сынок!
Миша отметил про себя, что горе хоть и не сломило его, но подкосило здорово. Ведь в сравнении с его дедом старик выглядел лет на 10 старше. Они зашли в уютную квартиру, она вся была завершена фотографиями Павла. Уля шагнула к самой близкой и стала на колени, на неё глядел озорной рыжий парнишка с весёлой улыбкой на лице. Тут из кухни вышла бабушка, она была очень похожа на Мишину бабу Лиду, всплеснув руками, она воскликнула “Ульяна” и кинулась к ней.
– А где же твоя мама? – в ее голосе было удивление.
У Миши сложилось впечатление, что старики ждали, что когда-то они откроют свою дверь неведомым им Людмиле и Ульяне, про которых они ничего не знали. И даже у него защипало в носу.
– Дома, мы же не думали, что так всё сложится, – ответила Ульяна, внимательно разглядывая бабушку.
– Знакомьтесь: Степан Петрович и Елизавета Карповна, – представил хозяев квартиры Родион Андреевич.
– Проходите, гости дорогие, если бы мы знали… – и тут бабушка не выдержала и горько к расплакалась.
Уля смотрела на свою родную бабушку с большим удивлением. Уже успокоившись сгорбленная худенькая старушка с удивительно рыжими волосами и ясным взглядом зелёных глаз быстро двигалась по кухне и ставила на стол всё что, можно было подать сейчас, немедленно.
– Готовить потом буду, а сейчас, что есть, вы ведь голодные, с дороги-то.
Но Родион Андреевич и Миша принесли из машины два больших пакета с продуктами и Миша с Ульяной стали помогать Елизавете Карповне. И через пять минут стол был накрыт, а оставшиеся продукты были сложены в холодильник.
После обеда все перешли в комнату.
– Ну, дорогие, сначала вы нам о своих болячках докладываете, может мы поможем вылечить, – заявил Родион Андреевич.
– А у нас их нет, мы их где-то потеряли, – весело хохотнул Степан Петрович, и продолжил, – да нам и сказать нечего, живем со старухой потихоньку, хлеб жуем иногда и подсаливаем.
– Солью или салом? – приняв вызов старика, весело спросил Миша.
– Обижаешь, салом, конечно, – и все дружно засмеялись.
Рассказ начал Родион Андреевич, затем продолжил Миша, он откровенно рассказал даже о происшествии в бане. Но самый длинный монолог, никем не перебиваемый, был у Ульяны. Ее привычка анализировать и здесь нашла себе применение, рассказала о своем безрадостном детстве, о том, как ее называли безотцовщиной, о том, что однажды они с мамой оказались на улице, потому что платить за квартиру было нечем, – Тогда нас и приютила баба Маша, она ведь добрая, – глядя на Мишу, объясняла Уля, – она мне как родная стала.
Рассказывая о поступлении в университет, Ульяна заодно упомянула о том, какую роль в ее жизни сыграл Дмитрий Иванович, её классный руководитель, рассказала и о том, какой заботой ее окружали целый год после переезда их семьи в Бобровку бабушка и дедушка Миши.
– А Миша…нет, про Мишу я молчу, достаточно просто на него глянуть, и всё станет ясно.
Она встала подошла к Мише и обняла его сзади за плечи.
– Хорошая пара. Мы с дедом так рады, так рады, – и бабушка всхлипнула.
Но Степан Петрович мягко сказал:
– Лизавета, сегодня у нас такая радость, а ты…
– Да, ты прав, дорогой, больше не буду, – и, достав из кармана платочек, она вытерла слезы.
Утром они поехали на кладбище. На памятнике Ульяна увидела отца в военный форме, ей хотелось плакать, но она сдерживалась, понимая, что и бабушка заплачет, а потом ей будет плохо. Она знала это по своей другой, не родной бабушке, которую она любила, как родную, за то, что она пригрела их у себя, а с Григорием мама стала жить потом, когда тот через несколько лет вернулся с Севера.
– Мы следим за могилой, силы пока есть, – сказал Степан Петрович.
Ульяна положила на могилу принесённые цветы, а Елизавета Карповна рассказывала о детстве отца, а его проделках, об учёбе о школе.
– Паша хотел после контрактной службы в военное училище поступать, – продолжил рассказ жены Степан Петрович, – но не успел, а теперь, – обрадованно говорил Степан Петрович, – нам надо до правнуков дожить. И побыстрее, чтобы мы смогли успеть понянчиться с ними.
– Нет друзья не для того она в университет поступила, чтобы сразу детей заводить, да и свадьбы еще не было, – сказал Родион Андреевич, – тем более Миша говорит, что Ульяна у вас умная, с золотой медалью школу закончила.
– А ведь не сказала, – шутливо погрозил пальцем Ульяне Степан Петрович, – учись внучка, бабка, где там у тебя молодильные таблетки, будем принимать.
Родион Андреевич торопился на работу, пора было возвращаться. Обменявшись телефонами, гости пообещали звонить почаще, а хозяева сказали, что с нетерпением будут ждать приглашения на свадьбу.
Вернувшись, Ульяна позвонила матери и подробно рассказала ей все, что узнала об отце, она слышала, как та рыдала, но помочь ничем не могла, даже не могла обнять, ведь они были так далеко друг от друга. Она только послала ей несколько размытых старых фотографий из альбомов дедушки и бабушки, и из армейского альбома Родиона Андреевича. А также фотографию на его памятнике. Мама тут же перезвонила и сказала, что да, это действительно ее, Ульянин отец. И попросила телефон дедушки и бабушки.
Ульяна с подругой из Бобровки, которая тоже поступила в университет, только на другой факультет, сняли квартиру и у них начались студенческие будни. Им всё было в новинку, интересно. Время летело быстро. Втянувшись в занятия и распределив оптимально учебу и отдых, на который они все же оставили время, девушки успевали и хорошо учиться, и ходить в театр, в музеи, или просто гуляли по городу, разглядывая его достопримечательности. А когда выпал снег, они засобирались домой, ведь до Нового Года оставались считанные дни. Они накупили елочных игрушек, электрические гирлянды, подарки родным. Миша поехал с ними. А через день приехали и Мишины родители, там-то все и познакомились.
Заодно совместно обсудили и будущую свадьбу. А “продвинутая” Лидия Матвеевна сообщила, что нашла в интернете всю информацию о лучшем месяце для свадьбы.
– Февраль или март, – сказала она, – а также август либо сентябрь.
Все долго спорили, но остановились на августе.
– Летом как-то лучше, – заявил Андрей Кузьмич, да и дома в деревне она будет интереснее. Да, бабка? Только не возражай, готовить ты не будешь. Родион уже узнавал, что можно всё заказать, к тому же ты можешь свои огурцы-помидорчики на стол поставить. Вот с августа и будем правнуков ждать, нечего откладывать.
– У нас четыре бабушки и три деда, справимся, – промолвила Лидия Матвеевна.
И тут Григорий, молчавший всё это время, встал и, запинаясь и смущаясь, проговорил:
– Вы нас, это, не считайте.
– Это почему же , – удивился Андрей Кузьмич.
Тут баба Маша и выдала их тайну, которой они оба стеснялись:
– Так в конце марта малыш появится, придумали на старости лет и радуются, – недовольно сказала она, но Ульяна видела, как ее добрые глаза светятся радостью.
– Вот это новость! – смущенно крякнул Андрей Кузьмич.
– Ну и чего удивляться-то, дело молодое, Людмиле еще и сорока нет, – радостно сказала Елизавета Матвеевна.
Благодарю моих уважаемых подписчиков, и всех, кто случайно зашел на мой канал, за внимание, комментарии и лайки.
Читайте также на моем канале:
Кража, которой не было
