III
Прошло три года. Неурожай больше не повторялся. Страна расцвела и разбогатела. Прошлые бедствия постепенно забывались.
Но тут новая напасть: на востоке хан, правивший дальним государством, начал войну с соседями короля Густава. Одерживая победы, он поработил эти страны и превратил свое маленькое ханство в огромную империю, границы которой вплотную придвинулись к королевству Густава и Анны.
Густав был очень обеспокоен. Меряя шагами тронный зал, он говорил, обращаясь к жене и сыну:
– Мы не можем допустить, чтобы началась война. Ханская армия столь сильна и многочисленна... Необходимо отправить на восток посла, чтобы он заключил соглашение о мире. Это должен быть верный человек, неподкупный и разумный. Не знаю, кому можно доверить столь ответственную и опасную миссию?
– Отец, я поеду!
Густав остановился, Анна испуганно посмотрела на сына.
– Я понимаю, насколько важен сейчас для нас этот мир. Если к хану приедет сын короля, этим мы покажем, насколько уважаем правителя империи и доверяем ему, отправляя в стан врага наследного принца. Я ведь прав, отец?
Густав немного помолчал.
– Как не трудно мне с этим согласиться, видимо придется именно тебе выполнить это сложное поручение. Но будь осторожен! Говорят, хан коварен и жесток. Прошу, береги себя!
– Эдвард, сын мой! – Анна подошла и ласково обняла молодого человека. – Я горжусь тобой!
Она отвернулась и поспешно вышла из зала, чтобы никто не заметил её слёз.
***
На рассвете Эдвард вброд пересек горную речку, по которой проходила граница, и теперь был на завоёванной ханом земле.
Безрадостная картина предстала взору молодого человека: сожжённые деревни, вытоптанные посевы, несчастные испуганные люди. Войско хана было безжалостно: людей угоняли в рабство, непокорных – убивали. Голод и страх преследовали людей.
Сердце принца сжималось от жалости и сострадания, и он погонял коня, стараясь поскорее уехать от всего этого, но встречал дальше на своем пути снова голод и страх.
Он уже долго был в дороге. Местность заметно изменилась. Вместо зелёных лугов и прохлады тенистых лесов – выжженные солнцем сухие степи и редкие деревья, совсем не дававшие тени и отдыха усталому путнику.
Селения и города тоже стали другими. Узкие кривые улочки, глинобитные дома с плоскими крышами; редкие прохожие, прячущиеся в тени высоких заборов; женщины с закрытыми лицами, закутанные с ног до головы в тёмные одежды.
После долгих недель пути, запылённый, измученный зноем и редким отдыхом, Эдвард оказался у стен столицы ханства, в центре которой на холме величественно возвышался дворец правителя, блиставший в лучах восходящего солнца яркими красками затейливых узоров.
Под пение муэдзинов и окрики погонщиков быков Эдвард въехал в город через высокие мозаичные ворота. Добравшись до базарной площади, путник спешился. Разноголосица и суета восточного базара завораживали юношу. Это было так не похоже на ярмарки, которые устраивались на площадях городов его родной страны. Сколько тут было удивительных вещей! Персидские и бухарские ковры; красивые чеканные блюда и кальяны; богатые украшения; маленькие, необычной формы, пузырьки и склянки с душистыми благовониями; и, конечно же, сладости.
Вдруг площадь огласили громкие окрики, послышался бой барабанов. Как по мановению волшебной палочки, шум базара стих, и все люди склонились в низком поклоне.
– Эй, чужеземец! – кто-то настойчиво дергал Эдварда за рукав.
Принц посмотрел вниз и увидел маленького человека в большой чалме, который стоял на коленях у его ног.
– Чужеземец, кланяйся скорей! А то не сносить тебе головы!!!
– Добрый человек, скажи мне, что происходит?
– Хан Яткир с дочерью Гульсум и свитой едут на базар. Склонись! Иначе будешь публично казнен за непокорность!
Эдвард не успел ничего ответить: в этот момент на площади показалась пышная процессия. Вереница богато одетых всадников сопровождала расшитый золотом и сверкающий драгоценными камнями паланкин, в котором восседали хан и его дочь. Паланкин несли двенадцать человек в парчовых халатах. А впереди и позади них шли устрашающего вида воины с обнаженными ятаганами. Барабанщики били в барабаны и громко возвещали о прибытии правителя.
Хан удовлетворенно оглядел склонившихся вокруг людей, но тут взгляд его упал на стоявшего неподалеку принца Эдварда. Глаза Яткира забегали, он нервно заерзал на горе бархатных подушек. В то же мгновение два воина подбежали к Эдварду и, грубо схватив под руки, повели молодого человека к хану. Около паланкина они попытались поставить Эдварда на колени, но он оттолкнул их и схватился за шпагу. Воины вопросительно посмотрели на хана, тот махнул рукой, и они отступили.
– Кто ты такой? – требовательно спросил принца стоявший рядом охранник. – Почему не кланяешься Светлейшему хану?
Эдвард слегка склонил голову.
– Я отношусь со всем уважением к вам, о, Светлейший хан Яткир! Но я равный вам по крови и прибыл в Вашу великую страну с почётной миссией из королевства моих родителей: короля Густава и королевы Анны, – принц взглянул на сидевшую рядом с отцом принцессу Гульсум и осёкся.
Над искусным золотым шитьем тончайшего шёлкового платка, закрывавшего лицо принцессы, блестели прекрасные черные глаза, излучавшие веселье и беззаботность. Матовый лоб и тонкие черные стрелки причудливо изогнутых бровей; все это необычайно взволновало молодого человека.
– Так что ты там говорил о какой-то миссии? – поинтересовался хан.
Эдвард встряхнул головой, отгоняя оцепенение, и продолжил:
– Я, принц Эдвард, сын короля Густава и королевы Анны, прислан сюда отцом, чтобы заключить соглашение о мире между нашими странами. Вот здесь, – и он достал из седельной сумки ларец с драгоценностями, – подарки, которые король Густав поручил мне передать светлейшему хану Яткиру и его прекрасной дочери Гульсум.
– Ну что же, сейчас мои люди возьмут все, что нам нужно, а ты отправляйся с нами во дворец, – медоточивым голосом проговорил хан. – Отдохнёшь, а потом мы подробно обсудим наши дела.
А принцесса Гульсум лишь молча смотрела на молодого человека и лукаво улыбалась.
***
Яткир вальяжно развалился на мягком диване в роскошном зале дворца. Он смотрел, как его дочь и принц Эдвард играют в шахматы. Зрелище было прелюбопытное. Принц играть не умел, но очень старался: он сосредоточенно морщил лоб и пытался не перепутать фигуры, но раз за разом проигрывал. При этом он забавно злился, чем очень веселил насмешливую Гульсум. Её радостный смех, похожий на перезвон колокольчиков, не мог никого оставить равнодушным. Эдвард отрывал взгляд от черно-белых клеток и смотрел на прелестницу восхищёнными глазами. Она же улыбалась ему пленительной улыбкой, и взгляд её выражал явную благосклонность.
Хан Яткир был злобным, жестоким и самодовольным человеком. Однако в отсутствии ума его обвинить никто не мог. Вот и сейчас, наблюдая зарождение этой любви, хан размышлял о том, как всё удачно складывается:
“Это необыкновенное везение, что у короля Густава оказался сын такого подходящего возраста – единственный наследный принц, который к тому же так хорош собой. Я завоевал много стран; а тут добыча с такой легкостью сама идет в руки. Ведь достаточно только поженить их – и всё! В один миг границы моих владений продвинутся весьма значительно на запад! Ну и что, что он инородец, – интересы государства важнее!”
И старый хан удовлетворенно улыбнулся.
Продолжение следует