Женька. Часть 1
Мы познакомились на школьной линейке. В первом классе. Она стояла немного в стороне с огромным букетом хризантем. Сосредоточенная девочка с большим белым бантом в русой косе.
После линейки мы под предводительством Нины Михайловны, нашей первой и, как потом оказалось, самой любимой учительницы прошли в класс, где и оказались с Женькой за одной партой. Так началась наша дружба.
Она росла угловатой, немного застенчивой девочкой с яркими карими глазами и непослушной копной слегка вьющихся волос. Каждое утро она заплетала тугую косу и снаряжал голову целым арсеналом заколок-невидимок, но волосы не слушались, выбивались из-под этого панциря, и к концу учебного дня Женька была похожа на взъерошенный одуванчик.
Подруга моя была хорошисткой. Училась в меру прилежно, и, несмотря на нашу продвинутую спецшколу с английским уклоном, демонстрировала приверженность точным наукам. Росла она в научной семье: мама - химик, папа - физик. Отец, уже в то время занимавшийся разработкой цифровых каналов передачи информации, наставлял: "Женя, учи язык! Это профессия. Всегда прокормит. А, если выберешь что-то другое, будет хорошим подспорьем". Женька вздыхала и лезла в словарь пятый раз за текст смотреть одно и то же слово.
– Я хронически не запоминаю английские слова, – жаловалась она мне в редкие минуты печали. – У меня отвратительная память!
– Да не может такого быть! Как же ты тогда запоминаешь свои формулы? – не верила я.
– А я их тоже запомнить не могу. Я их вывожу.
Это было правдой. Этой своей привычкой расписывать физические формулы "от печки" Женька приводила в изумление сначала школьных учителей, а потом вузовских преподавателей.
Ещё она здорово рисовала. Все последние страницы тетрадей были украшены лошадками, хищными птицами и цветами. Такой набор любимых тем...
В 14 лет она резко изменилась. Женька вернулась после летних каникул совершенно другим человеком: вместо немного нескладной девочки я увидела девушку со всеми признаками формирующейся женственности. Подруга считала, что рано, и отчаянно стеснялась своих новых форм. К тому же была она довольно высокой и, мягко говоря, не очень спортивной. В переходном возрасте – повод для серьёзных переживаний.
Но Женька страдала недолго. У неё было новое увлечение: она решила стать архитектором и с усердием занималась на подготовительных курсах в Архитектурном институте. Бесконечные эскизы, графические листы, акварель... Я почти потеряла подругу, потому что она была постоянно занята. Я тоже начала подготовку к поступлению в университет и наши пути стали расходиться.
После получения аттестата начался волнительный период – мы стали абитуриентами.
Женька удивила всех: поступила она не в Архитектурный, а в знаменитый технический вуз. На мой вопрос: как же так, дорогая редакция, мимоходом бросила:
– Не хочу быть бесталанным архитектором.
– А физиком, значит, будешь талантливым? – от неожиданности съязвила я.
– Разумеется, – Женька улыбнулась своей фирменной белозубой улыбкой, придававшей ей какое-то нечеловеческое очарование. – Я физику люблю. Ну, ты знаешь…
Закрутился вихрь студенческой жизни, целенаправленно разводя нас в разные стороны. Женька, со свойственным ей энтузиазмом, принимала участие во всех институтских начинаниях: хорошо училась, была старостой группы и играла в театре-студии. Общались мы мало, изредка пересекаясь во дворе нашего большого дома. Я знала, что случилась с ней первая любовь с коллегой по театральным подмосткам, неким Вадиком. Женька страдала и наслаждалась этим великим чувством, а я ей отчаянно завидовала, так как мой суженый-ряженый явно запаздывал.
В конце зимы встретились в автобусе по пути к метро.
– Светка, как хорошо, что встретила тебя! Приходи 15 марта ко мне на свадьбу, – обаятельная улыбка озарила немного уставшее Женькино лицо.
– Вадик наконец-то сделал предложение? – почему-то удивилась я.
– Да какой там… Дождёшься от него. За Олега замуж выхожу.
– За какого такого Олега?! – обалдела я.
– Там и увидишь. Моя остановка, – подмигнула мне подруга и выскочила из автобуса.
В назначенный день, вооружившись подарком и букетом белых роз, я прибыла к нашему районному ЗАГСу. В небольшой группе родственников я увидела Женьку в белом, почему-то брючном, костюме с флёрдоранжевым венком на пушистых непокорных волосах. Рядом стоял долговязый парень в очках с такой же непокорной, как у Женьки, кудрявой шевелюрой.
– А вот и Света, – обрадовалась Женька. – Олег, знакомься, это моя школьная подруга Светлана.
– Здрасьте, – как-то неуверенно пробасил Олег и, как мне показалось, смутился.
– Где ты нашла это чудо? – поинтересовалась я, когда мы вышли после церемонии на крыльцо ЗАГСа. – Учитесь вместе?
– Ты что?! – Женькины карие глаза выразительно округлились. – Он старше меня на 10 лет.
Тут пришел черёд округлиться моим глазам. Явно довольная произведённым эффектом, подруга продолжила:
– Молодо выглядит… В физическом институте. Я там практику проходила. Занимается сверхтекучестью, – добавила она непонятную мне информацию. – Без пяти минут кандидат наук.
– Перспективный, – с завистью прокомментировала я.
А потом мы потерялись. На много-много лет. Не то, чтобы, действительно, потерялись, Женька жила всё там же, в нашем доме, просто каждый строил свою жизнь. На моём горизонте, наконец-то, появился принц на белом коне, затем другой принц, а потом я вышла замуж за замечательного хирурга – Вовку. Мы родили с ним двух дочек и переехали в новый район Москвы. Завертелся бешеный круговорот: семья, работа, дом, дача, мама… Именно мама всё это время была для меня источником новостей о Женькиной жизни. Я знала, что Женькин отец скоропостижно умер; что в период деградации науки Женя и Олег, к тому времени родившие уже двоих сыновей, были очень стеснены в деньгах.
Но, как сказала мама, ты же знаешь Женьку: без сожаления оставив свою физику в прошлом, она с головой окунулась в перипетии собственного бизнеса. В чём, собственно, состоял бизнес, мама не знала, но говорила, что выглядят Женька и вся её семья довольно неплохо, даже купили новенький Форд.
Шло время. Мама плохо себя чувствовала – сказывался возраст. Я стала чаще навещать её, приезжая в дом своего детства.
– Светка, – как-то окликнул меня знакомый голос. Я обернулась и увидела перед собой уже основательно начавшую полнеть, модно одетую женщину средних лет. Это была Женька, сильно изменившаяся, но всё такая же энергичная.
– Сколько лет, сколько зим… – произнесла я сакраментальную фразу. – Что-то ты, подруга, заматерела, – совсем уж ни к месту добавила я и устыдилась.
– И ты не молодеешь, – совершенно не обижаясь, парировала Женька. – Пойдем, чё покажу.
Она направилась в дальний угол нашего двора и остановилась около сверкающего лаком новенького автомобиля.
– Ого! – изумленно присвистнула я.
По борту машины был нарисован лунный пейзаж, а в черном космическом небе во всей своей небесной красоте плыла наша планета – Земля.
– С другой стороны посмотри, – предложила Женька.
Я обошла машину и увидела на другом борту голубоватый земной пейзаж с материками и океанами и просто неприлично красивую луну на фоне звёздного неба.
– Во, по бартеру моего боевого коня расписали под хохлому, – прокомментировала подруга.
– По бартеру? По какому бартеру? – удивилась я. – И потом, это не хохлома, это «Звездные войны» какие-то.
– Не… Я пацифистка. У меня – только звездный мир. У меня же рекламное агентство, – Женька сообщила это, как само-собой разумеющееся. – Вот бартером расплатились.
– Поздравляю, – я смотрела в немного грустные Женькины глаза. – Как Олег, как мальчики, как мама?
– Мама умерла полтора года назад.
– Сочувствую, – мне вспомнилась всегда хорошо причесанная и модно одетая Марина Сергеевна. Нрава она была строгого и в детстве мы её изрядно побаивались.
– В остальном всё хорошо. Олег заканчивает докторскую. Наконец-то пошли приличные гранты. Иван учится в моем институте, а Сашка заканчивает девятый класс. А ты как?
– Да, так же! – рассмеялась я. – Вовка оперирует. Стал завотделением. Дочки мои помладше: Наташа в 10-м, а Иришка шестой заканчивает.
Женька стояла напротив и как-то невесело улыбалась. Это было так на неё не похоже…
– Подруга, ты чего? Сама же говоришь, всё хорошо.
– Да, хорошо, – задумчиво повторила Женька. – Только трудно как-то.
Я поняла, что ей надо выговориться.
Продолжение следует