Когда Ангелина покидала больницу, я догнал её. О многом хотелось спросить, поговорить. За двенадцать часов эта девушка безвозвратно забралась мне в самое сердце. И пускай сейчас физически она уходила, я знал: не могу её отпустить.
После описанных событий пролетел год. Другой и третий. Игорь и Гриша с того дня практически перестали меня интересовать. Да и я их, кажется, тоже. Знаю только, что ребята так и остались работать в той самой больнице, словно их там что-то держало. Меня – наоборот. Хотелось сбежать оттуда так быстро, как только это возможно.
Да что я вру? Хотелось догнать Её. Догнать и не отпускать.
И больше я не отпускал.
Правда, помню, однажды она сама завела со мной разговор о том, что случилось тогда в лесу. Она рассказала историю яркого мира, полного красок и жизни, а потом – звенящей пустоты проезжающих машин.
В тот день она рассказала мне всё и плакала. А я её обнимал. Мне казалось, что всё это – такие ничего не значащие мелочи. Что всё это мы сможем преодолеть.
После того разговора прошло ещё сколько-то времени. Тогда я и взялся за эту повесть. Хотелось с чего-то её начать и назвать не так банально, в стиле “я встретил её в лесу” или “как я встретил жену”.
И тогда я начал с рассказа про Лину. Про её элегантность. И так и решил назвать историю.
Итак, она – даже в больничной палате и тонкой рубашке, с растрепанной копной чёрных волос, меж которых кое-где остались листья и веточки – синоним слова элегантность. Её ладони, запястья, движения бровей и ресниц полны такой грации, что даже по прошествии многих лет я смотрю на неё и не могу оторвать взгляда.
Как и тогда в лесу. Как и тогда в больнице. Как и много лет после. Она – элегантность. Моя.
Читайте также: