Аэропорт «Пулково». Ленинград. 1982 год. Мне надо улететь в Саратов. И не просто «надо». А по зарез! Жизненно и смертельно одновременно. Мне надо к любимой. Скоро Новый год! Билетов, которых и в обычное время трудно «достать», сейчас абсолютно нет. АН-24 берёт на борт всего 50 человек. Усилиями экипажа можно впихнуть ещё человек 5, при условии меньшего груза. Однако, сам присутствовал на тяжко гудящем и дребезжащем Ан-24, следующего из Адлера в Батуми, количество пассажиров на котором, трудно поддавалось подсчёту. Люди в больших кепках- «аэродромах» стояли в проходе между креслами, непрерывно громко разговаривали, пили вино, курили, ходили из хвоста самолета к пилотской кабине. Дверь кабины пилотов была настежь распахнута и были видны яростно размахивающие руками пилоты, так громко смеявшиеся, что порой заглушающие гул двигателей и шум в салоне. Лайнер очень напоминал междугородний автобус, карабкающийся по Военно-Грузинской дороге.
Летели низко, вдоль береговой линии с многочисленными молами пляжей и бисером загорающего советского люда.
Весёлые ребята мастерски посадили самолет в столице Аджарии и не дожидаясь выхода пассажиров ломанулись со своими пузатыми портфелями на выход.
- Вах! Сказал мой усатый сосед, интенсивно пахнущий чесноком и вином,- За чачей побежали. Через полчаса обратно летят, а лучше Батумской чачи нет.
Придёт время, и я заценю качество этого благородного напитка, в полном объёме.
Вернёмся в «Пулково», с его нелепыми башнями, напоминающие градирни на электростанциях. Приехал в порт часа за три до регистрации, автобусом-экспрессом, идущем от агентства «Аэрофлота», что был на углу Невского и Герцена. В агентстве, добыть вожделенный билет не удалось, не смотря на некоторые налаженные связи с наземным персоналом – уборщицами, билетершами и диспетчерами. В экспрессе сделал вторую попытку попасть на борт. Познакомился с водителем, презентовав ему пару сушеных рыбок, типа воблы, якобы с берегов Великой Реки, но на самом деле, купленных на Владимировском рынке. Водитель рыбу взял, пообещав употребить её после смены с рижским пивом. Однако, на мой конкретный вопрос по билету или какому-то другому способу попасть на борт, отвечал уклончиво. Я пришёл в некоторое уныние, но уже когда выходил из тёплого нутра автобуса в морозец ленинградского климата, водила окликнул меня и негромко сказал, чтобы я подошел к 15-й кассе, где царит некая Люся. Скажи ей, что от Петра с «Ленэкспресса». Поможет. И добавил таинственную фразу.
- Если захочет.
Чего может захотеть Люся, я уже не смог узнать. Дверь автобуса со змеиным шипением закрылась за моей спиной. Осталось только угадать.
У кассы № 15 никого не было, равно, как никого не было и за самой кассой. Сделал круг по кассовому залу и когда вернулся к стойке №15, обнаружил там монументальную даму в синей форменке с кокетливо сдвинутой на вытравленные перекисью кудри, аэрофлотовской пилоткой.
Мой привет от Петра вызвал у монумента такую же реакцию, как если бы я сообщил ей об очередном заседании польского сейма. Я тоскливо вздохнул и собрался «отвалить», но дама спросила, неожиданно тонким голосом,- Чего надо то?
- Билет на рейс 457. Саратов.
- Мест нет! Категорично ответила Богиня наземной службы, но внимательно при этом на меня посмотрев. К счастью, в моем объёмистом портфеле, болгарского происхождения, была шоколадка «Рот-Фронт». Немедленно выкладываю на стойку, откуда плиточка мгновенно испаряется.
- За полчаса до регистрации подойди к 1-й стойке, спроси Зину, скажешь от меня. Она апельсины любит.
Если бы любительница цитрусов работала в саратовском аэропорту, то я бы был обречен на провал. В Саратове, в то приснопамятное время, апельсины можно было купить только Крытом рынке и тогда на билеты до Ленинграда денег бы уже не хватило. В городе на Неве, апельсины из Марокко продавались свободно по цене 3 р. кг. А билет до Саратова стоил 15 р. с копейками, а зарплата моя, доцента кафедры была 180 советских рублей и считалась вполне приличной.
Выстоял небольшую очередь в буфете, купил два кило оранжевых шаров, уложил в красивый бумажный пакет (пластик только, только входил в обиход) и пошел к стойке №1, «Зала регистрации», счастливых обладателей заветных билетов в небо.
Зину трудно было не узнать, даже никогда ранее её не зная и не видя. Только Зины бывают такими энергичными, рыжими и противно громогласными.
Кроме того, она беспрерывно перемещалась в пространстве по типу броуновского движения. Уловить её удалось только когда объявили регистрацию. Апельсины, так же как и шоколадка для Люси испарились мгновенно, а я был направлен в стеклянный тамбур, через который экипаж выходит к автобусу, везущему к самолёту. Инструкция была короткой. Высокая блондинка Катя. Она будет в курсе. Хорошо, что у тебя багажа нет. Должен улететь. Что любит Катя, узнать не успел, летучая Зина испарилась.
В стеклянном тамбуре мыкалось ещё с пяток ловцов удачи, но на Саратов был только я один.
А вот и весёлый экипаж. Действительно высокая, действительно блондинка. Красивая, слегка помятая.
Решительно выдвинулся к ней,- Я от Зины!
- От Зины? Тогда пошли!
И тут вы не поверите! Я очень ярко представил себе, что через несколько часов буду в Саратове, у любимой девушки, накануне Нового года и без апельсинов! Это просто невозможно, о чём я честно и признался Кате. Та усмехнулась,- Если Вы отсюда выйдете за апельсинами, то будете сами их есть в Зале ожидания. Обратной дороги нет. Но не огорчайтесь. Решим! Завидую вашей девушке. Её любят. Пошли быстрее.
Через 5 часов мучительного полета, с посадкой в заснеженном Иванове, мы плюхнулись, практически вслепую, в пурге, на ВПП аэропорта города Саратов.
На выходе, придерживая пилотку, стояла Катя. В другой руке у неё был бумажный пакет,- Это вашей любимой девушке. Апельсины из Марокко. С Новым годом. Будьте счастливы!
В. Софьин