Недавно Наталья писала статью про старинные загадки, в которой рассказывалось о том, что придумывались они людьми совсем не просто так. Существовало поверье, будто животные прекрасно понимают человеческий язык, а загадка, это по сути зашифрованная речь, которая нужна для того, чтобы животные не понимали людей на промысле, и охота в условиях такой вот информационной скрытности шла бы более эффективно.
Конечно, звучит это все совершенно фантастично, однако, когда мы обсуждали ту самую статью во время ее написания, то очень быстро вспомнилось, что даже у меня самого на охоте имеется похожий приемчик, который пришел в мою голову, едва я только начал вообще заниматься охотой. Я, разумеется, тогда еще ничего не знал про сакральный смысл загадок, но необходимость вот такого вот «мысленного камуфляжа» понял очень быстро.
Вы, наверняка, сейчас подумали обо мне нечто скептическое, так как звучит это все крайне антинаучно. Но я могу утверждать, что все это на самом деле работает: дикие животные вряд ли понимают человеческую речь, но они прекрасно чувствуют наши намерения. Людей, кстати, это тоже касается. Пускай мы не шерстяные и без хвостов, но у каждого в той или иной степени развита интуиция. Каждый когда-нибудь чувствовал на себе чужой взгляд и оборачивался; каждый когда-то принимал верное решение, спустя минуту спасавшее ему жизнь, хотя никаких рациональных предпосылок для таких решений не было.
Собственно, я хотел написать о мысленном камуфляже. В ту пору, когда я впервые взял в руки ружье, добыча никак не желала оказываться в досягаемости для того, чтобы ее взять. Любая птичка, которую мне очень хотелось подстрелить, и к которой мне нужно было подобраться поближе — всегда заранее взлетала и исчезала. Либо просто отворачивала в сторону, если я поджидал ее где-нибудь налету. Так, будто бы она сразу знала, что на нее сейчас охотятся и в этом месте есть что-то опасное. Я долго не понимал, в чем тут дело. Поначалу мне даже казалось, что я никогда не смогу стать нормальным охотником, потому как я явно что-то делаю неправильно. Я старался не светить своим лицом, быть максимально тихим, носить камуфлированную одежду, не курить и не кашлять в процессе охоты. Но все это не давало того результата, на который я рассчитывал. Судя по всему выходило, что я по-прежнему слишком заметен для лесных жителей, и на пятнистую панаму они ни за что не купятся.
Вообще, я всегда очень много думаю. Тем более, что охотился я в основном в походах, так как раньше мы не имели возможности брать с собой достаточно мясной пищи, а сами походы длились по несколько месяцев. Понятное дело, что охота была важнейшим делом, а полярные пустоши всегда располагали к неспешным и глубоким рассуждениям о разных сторонах жизни. И наверно когда-то в очередной раз бредя куда глаза глядят по мягкой болотистой тундре, конечно же с заряженным ружьем на плече, и скорее всего — в надежде добыть что-то съестное, я задумался обо всей этой интуиции; о чувстве чужого взгляда на своей спине; о том, что где-то мне попадалась в руки какая-то книжка о советских разведчиках, в которой герой рассказывал, что сидя в засаде он никогда не смотрит прямо на противника. И вот тогда-то я и подумал, что моя проблема именно в этом. Я слишком сильно хочу получить свою добычу! Я буквально пожираю ее взглядом. Наверно, я в такие моменты очень громко думаю, и когда уже предвкушаю выстрел, просчитываю возможные дальнейшие действия своей цели и свои собственные — вот тогда-то все в радиусе сотен метров в ужасе от меня разбегаются.
Действительно, все мы знаем, что взаимодействия в природе не ограничиваются законами Ньютона или еще чем-то таким из школьного учебника. Конечно, окружающий мир гораздо сложнее, а многие вещи и вовсе не поддаются рациональному объяснению. Но отсутствие видимой рациональности не отменяет факта их существования, да и все во вселенной связано со всем. Почему бы тогда живым существам не чувствовать чужую мысль? А ну как в их головах в нужный момент загорается красная лампочка? По типу той, которая начинает мигать на приборной панели самолета, пойманного в прицел зенитной ракеты. Обдумав это, я решил учиться не думать об охоте, когда охочусь.
Этот навык оказался очень полезным. Я, конечно, не смогу вам сказать, на сколько процентов возросла моя добычливость, однако, постепенно я стал охотиться лучше. Разумеется, тут у меня копился опыт в целом: я лучше узнал повадки животных, я стал правильнее передвигаться. В конце концов, я научился точнее стрелять. Но думаю, что и навык ментальной незаметности у меня тоже со временем прокачался до достаточного уровня, чтобы стая гусей могла неожиданно вылететь из-за ближайшей скалы и не заметить меня, что называется, в упор, оказавшись в итоге на расстоянии выстрела и до последнего момента не распознав для себя смертельной опасности. А я просто о них не думал. Я намеренно подавлял в себе излишнее любопытство к крикам, гасил в себе любой азарт, и никогда не смотрел прямо на свою потенциальную добычу. Видя что-то привлекательное, я старался по этому лишь невзначай скользнуть взглядом, и потом, мельком отложить это на самый краешек сознания. Все остальное свое внимание я старался занять, например, рассматриванием тундровых цветов прямо у себя под ногами, либо решением какой-нибудь сложной маршрутной проблемы, не имеющей никакого отношения к охоте. Да, это прекрасно работало, и мяса у нас бывало в достатке.
Вот в итоге мы и приходим к тому, что такая странная традиция предков — загадывать загадки, тем самым развивая воображение и абстрактное мышление, на самом деле вполне могла иметь под собой самые что ни на есть прагматичные основы. Объяснить это все просто так с помощью физики, анатомии или какой-нибудь психологии — вряд ли получится, но я могу утверждать на личном опыте, что недостаточно напялить на себя маскировочный костюм. Нужно не забыть замаскировать свои мысли, и если ты хочешь добиться успеха, выслеживая других, то постарайся развить в себе навык незаметности полностью и всегда выгляди так, будто ты и не охотишься вовсе, а не слыша и не видя ничего вокруг — просто разглядываешь цветочки и не представляешь для других никакой угрозы.