Моему брату Вите только исполнилось 19 лет, как его сразу в армию забрали. Вроде бы недавно на Дне рождения гуляли, а пора проводы устраивать.
Весело брата в армию провожали. До утра гуляли. Друзья пели и веселились. Девушка его и мама наша, как водится, плакали. А я девочка сильная! Чего плакать то? Не на похоронах же! Годик послужит и вернётся братишка мой! С Витькой мы погодки. Все детство рука в руке. Если шалость, то вместе, если наказание-вместе, и похвала если, то тоже вместе. Не разлей вода. Был он у меня умница и красавец. Высокий, спортивного телосложения, черноволосый, с обворожительной улыбкой Витя был душой компании и любимец всех девчонок. Жаль только провалил вступительные экзамены в институт, а то б ещё на гражданке задержался. Кстати, почему так случилось, до сих пор ума не приложу. В школе он был отличником.
Ну так вот, проводы отгуляли, да служить Витю отправили. Только до воинской части, в которой брат должен был службу нести, он почему-то так и не доехал. Узнали мы об этом спустя пару месяцев, когда нужно было на присягу к нему ехать. Ничего внятного и конкретного нам не сказали, что с братом случилось, не объяснили, где Витю искать, тоже не сообщили. Видели бы Вы, что тут началось? Мама, как узнала, что Витя пропал, так в обморок и бухнулась. Насилу в чувства привели. А потом у неё истерика случилась. Знали бы Вы, как я в тот момент перепугалась! Мама даже в больницу с нервным срывом попала. Но, слава Богу, в руки себя взяла и потихоньку к жизни нормальной вернулась.
Прошло пять лет. О брате никаких новостей так и не было. Ни дня не проходило, чтоб мама его не вспомнила и не поплакала. Она хоть и держалась, но осунулась, постарела сразу лет на двадцать и похудела. Страшно смотреть на неё было. Дома у нас Витина комната так и осталась нетронутой. Мы просто дверь туда закрыли и старались не заходить. Маме о брате лишний раз не напоминали и не показывали своих переживаний.
Возможно, все б так потихонечку и улеглось. Ведь получается, не было Витьки ни среди мёртвых, ни среди живых. А пока мы его не похоронили, надежда была, что где-то и найдётся братик, живой и здоровый. Если бы не одно событие, которое перевернуло нашу жизнь с ног на голову.
В один из жарких летних вечеров мы допоздна засиделись на веранде. Забыла упомянуть, что жили мы с мамой и братом в частном доме с маленьким огородиком. В посёлке рядом с городом. Так вот, время уже перевалило за полночь, но домой уходить не хотелось. Сидели мы с мамой, разговоры разговаривали, да чай пили. Вдруг слышим, соседский пёс начал лаять. Рвёт Мухтарка, того и гляди с цепи сорвётся. Мы, конечно, очень удивились, ведь пёс был старенький и попусту из будки не выходил, да и не лаял почти. Вдруг слышим, калитка наша скрипнула, отворилась и снова захлопнулась. Мы с мамой аж со стульев поднялись. Страшно вдруг так стало. Мы переглянулись и поежились то ли от холода, то ли от страха. Видим, идёт к нам по тропинке между грядок чёрная фигура и есть в ней что-то до боли знакомое. Подходит все ближе и ближе. Я нож со стола схватила, готовая защищаться до последнего. Мама за телефоном мобильным потянулась. Фигура медленно на веранду подниматься стала. А когда на свет вышла, мы с мамой дар речи потеряли. Стоит перед нами Витенька наш во всей своей красе. Только худой очень и бледный какой-то. Мама его как увидела, так чувств и лишилась. А я стою и не знаю, чего делать. Маме нашатырь нести или Витьку обнимать. В общем, побежала маме за нашатырём, а брат стоит, смотрит на нас и с места не двигается. Как только я маму в чувства привела, она как запричитает, да как на шею к брату кинется: «Сыночек мой милый, где же тебя носило?! Где же пропадал ты?! Что с тобой было?!» Обнимает брата и все рыдает, рыдает. Ну, я тоже в долгу не осталась. К брату подлетела сзади, за шею обняла. А он как-то холодно приобнял нас, да улыбнулся уголком рта и говорит:
«Ну чего слезы льете?! Вот он я! Живой и здоровый! Прекратите мокроту разводить!»
С этого дня жизнь наша круто изменилась. Точнее не так! Это Витька круто изменился, и жизнь наша поэтому тоже изменилась. Из общительного, весёлого парня брат превратился в озлобленного, вечно всем недовольного монстра. С друзьями он порвал все отношения, девушку свою бросил, на меня стал постоянно срываться. В институт поступать не стал, и на работу устраиваться не пошёл. Всеми днями только и делал, что дома сидел, закрывшись в своей комнате, да претензии высказывал. Но больше всех маме доставалась. Извёл он её совсем! Одни придирки и недовольства: то на ужин не то приготовила. Барин хотел картошку с гуляшом, а мама макароны с котлеткой сделала. То ложку вместо вилки принесла. То рубашку не погладила, а если и погладила, то не того цвета. Зачем вот только ему рубашки были, если из дома он практически не выходил. Но самым страшным проступком, которым мы с мамой могли сделать, это зайти в его комнату без стука и приглашения. Нас туда в принципе не допускали. Если раньше мы с братом дружили, у нас была общая компания, то сейчас наша дружба сошла на нет, и я вообще старалась меньше бывать дома и меньше с ним пересекаться. А мама?! А мама, видимо, так была рада Витькиному возвращению, что во всем ему потакала и принимала все его придирки с опущенной головой.
И вот как-то раз я проснулась посреди ночи от того, что ужасно хочу пить. Встав с кровати, я пошла на кухню. Путь на кухню пролегал как раз мимо комнаты брата. Иду, свет не включаю, ведь свой дом знаю, как свои пять пальцев. И вдруг вижу, как под дверью комнаты брата пляшут языки пламени.
-Пожар! - думаю. И начинаю в дверь комнаты брата ломиться!
Стучу, стучу, кричу, зову брата. Тишина. На мой крик уже и мама прибежала.
-Что случилось? – спрашивает.
-Мама, мама! – кричу, — У Витьки пожар в комнате! Смотри, видно из-под двери, как пламя пляшет.
Мама, бегом к соседу! Всех перебудили, переполошили. Сосед прибежал, дверь в комнату к брату вскрыл, мы всей гурьбой и ввалились. И на пороге застыли……
Никакого пожара в комнате нет, зато свечи кругом горят. И на полу, и на тумбочке, и на подоконнике свечи. Комнату не узнать. Вся мебель в угол сдвинута, зеркало разбито. Стены какими-то символами изрисованы. А в центре этого безумия брат сидит в луже крови и на стене собственной кровью что-то рисует. Глаза безумные, губы в улыбке растянуты. Мама подбегает к нему, за плечо трогает, а он холодный весь и ни на что не реагирует.
Побежала я скорую вызывать. Вызвала, только телефон положила, слышу удар глухой и мамин визг. Вбегаю в комнату, брат на полу лежит в конвульсиях бьётся, пена изо рта и хрипит. Мама рядом на коленях ползает, слезами заливается, а ничего сделать не может. И вдруг резко затихло все. Витя дёргаться перестал, выгнулся, скрючился весь и замер. Дицо, и без того бедное, синими пятнами пошло. Подошла я к нему, а у него пульс не прощупывается. В этот момент скорая приехала. Я встречать выбежала. Приходим, а брат розовый лежит, пятна пропали, дышит ровно и спокойно. Мама рядом с ним на полу сидит и голову его гладит.
-Ну и дела!
Врачи посмотрели, руки ему обработали (он вены порезал, отсюда и кровь была) и уехали. Даже в больницу не забрали. Рекомендовали только к психиатру его показать. Сосед помог Витьку на кровать переложить и ушёл. А мы с мамой спать пошли. Но после случившегося я всю ночь глаз не сомкнула. Все думала, что же это такое брат творит, и что с ним случилось, что он так изменился.
А на утро мама с кровати не встала. Может, переживания ночные, а может ещё что-то. Только с каждым днем ей все хуже и хуже становилось. А брат с того дня повеселел как-то и бедность пропала, и скандалить со мной перестал. Только заметила я вот что: чем маме хуже, тем Витька себя лучше чувствует. Гнала я от себя эти мысли, но очевидное трудно не заметить.
Прошло всего несколько недель со страшной ночи, а мама на себя стала не похожа. Пожелтела вся и высохла в момент. Словно живой труп лежит, руками, ногами пошевелить не может. Сил даже говорить не осталось. Врачи руками разводят и ничем помочь не могут.
Думала я, думала, и решила к местной бабке сходить. Верить, я в это не верила, потому как мы с мамой, когда брат пропал, к ней ходили, так она такую ахинею несла, что нет его ни среди живых, ни среди мёртвых, что душой его дьявол овладел и прочее, прочее, прочее…
Но последняя инстанция, как говорится, бабка осталась. Пришла я к ней, все и рассказала. Что брат вернулся, как изменился и что ночью произошло, и как мама потом слегла. Посмотрела она на меня, послушала. Что-то прошептала и говорит:
«Не брат это твой во все! Брата твоего в живых давно нет, только душа все ещё мается, а тело никак не упокоится. Сущность к Вам в дом пришла! Злая! Силы из матери твоей черпает, да жизнь забирает. Как выпьет, всю без остатка с собой на тот свет заберёт и за тебя примется!»
Я, конечно, словам бабки не поверила, но страшно испугалась.
-Что же мне делать, бабушка? – спрашиваю. – Как мне маму спасти?
-Принеси мне, — говорит, — верёвку, что на шее твоего брата висит. Креста то на ней давно нет, одна верёвка и осталась. Не освещена была, вот и не содрал её, черт поганый. Я на неё наговор сделаю. Ты ему её назад и оденешь. Как луна взойдёт, станет он собираться. Ты его не задерживай. Будешь прощаться, в глаза не смотри, а то и тебя с собой утащит. Провожать на крыльцо обязательно выйди да скажи вот эти слова, — и протянула мне бумажку. – Как уйдёт, ты калитку закрой, дверь на засов, окна и спать ложись. На утро в комнату его войдёшь, все вещи, что от брата остались, собери да, сожги. Если все правильно сделаешь пойдёт мама на поправку, а сущность эта никогда больше порог дома Вашего не переступит. А впредь матери слезы по Витеньке лить запрети. Своими слезами да причитаниями ещё чего ни будь притянет, не отвяжешься.
Я домой вернулась. Сначала к маме зашла. Вижу, ей все хуже, она даже на мой голос не откликнулись. Лежит, будто и не живая, только видно, как изредка грудь поднимается — значит дышит. А брат, наоборот, полон сил, в душе моется да песни поёт, будто и не болеет мать. Я тихонько прокралась, смотрю, а у зеркала на полочке верёвочка лежит, на которой брат крестик носил всегда. А на ней нет креста. Все как бабка сказала. Я её схватила и бежать. Отдала бабке, она на неё что-то нашептывать стала, да в святую воду окунать. А вода вдруг как зашипит, пениться стала. Никогда я раньше такого не видела. Сделала все бабка и мне верёвочка отдала. Пока я домой шла, все думала, как её брату отдать. Да не придумала.
Вхожу, Витя на кухне сидит, бутерброд с колбасой ест. Я к нему сзади подошла, да веревочку на шею и одела. Витька как вздрогнет, да как за верёвку схватится, будто его змея ядовитая укусила. Аж бутербродом подавился. А я как не в чем не бывало
-Я тут вон под стулом твою верёвочку нашла, только крестик на ней не было. Может закатился куда? Сейчас согнусь да поищу. А то, как же ты и без крестика то?
А брат как завизжит
-Нет, не надо искать!
Потом в руки себя взял. И уже более спокойно.
-Крестик в комнате у меня на тумбочке лежит. Я его снял сам, а верёвку найти не смог. Спасибо, что вернула.
А к вечеру он действительно стал собираться. Я так напугана была, что не справлюсь и не сделаю все так, как бабка сказала, что старалась на глаза брату не попадаться. Ничего не спрашивала, не задерживала. Попрощалась, головы не поднимая, проводила, слова прочитала, калитку за ним заперла и бегом в дом. Всё закрыла и легла. Только сон не шёл. Возилась, возилась. Под утро только задремала.
А на утро бегом к брату в комнату. Все собрала, выгребла и на задней дороге костёр запалила, да до вечера вещи сжигала. Домой возвращалась только маму проведать да покормить её. Пришла домой, на кровать рухнула и заснула. Проснулась от грозы страшной. Всю ночь ураган бушевал. Гром гремел, молнии ночное небо освещали так, что казалось, белый день наступил. Дождь стеной шёл, а ветер такой силы был, что деревья к земле гнул. Стены у нашего дома ходуном ходили. А на утро солнце вышло, будто и не было разгула стихии.
Мама моя сразу после этой ночи на поправку пошла. Я ей сказала, что Витька в город уехал на заработки. Как устроится пришлёт координаты. Плакать по нему запретила. И ждать запретила.
А через какое-то время письмо нам пришло об окончании расследования пропажи нашего Витеньки. Нашли его тело в чистом поле, рядом с железнодорожными путями. Оказывается, в ту самую ночь, когда солдатики молодые к месту своей службы ехали, у брата с одним из сослуживцев конфликт вышел. Уж чего они не поделили, одному Богу известно. Только братика моего его товарищ зарезал, да из вагона выкинул. Так и лежал он в поле, пока его случайно не обнаружили. При нем все документы остались и нашивки на одежде.
Похоронили мы, Витеньку как положено. Есть теперь, куда нам с мамой прийти и помянуть. Только до сих пор мы с ней понять не можем, кто же или что в его обличии к нам приходило и чем бы все это закончилось, не пойди я тогда к бабке!? А Вы как думаете?!