(книга «Больше, чем тире»)
А Вы знаете, что такое – зеленоградская сковородка? Даю подсказку: никакого отношения к кулинарии и к кухонной посуде этот термин не имеет никакого отношения. Калининградцы и многие туристы, побывавшие в Калининградской области на Балтийском взморье знают, что это такое, а вот тем, кто не в курсе дела, сейчас поясню.
В Калининградской области есть множество уютных курортных городков и посёлков, расположенных на самом берегу Балтийского моря. И каждый населённый пункт имеет свой пляж, песчаный или каменистый, большой или маленький, но он является не только достопримечательностью, но и гордостью этого местечка. Как уроженец Калининграда, я практически каждым летом проводил школьные каникулы на пляжах Калининградской области. Больше всего мне нравился маленький и добрый городок Зеленоградск. Во-первых, он расположен, как мне кажется, ближе всех от Калининграда и до него электрички в наше время ходили каждые 20 минут. Во-вторых, Зеленградск обладает роскошным в несколько километров длинной довольно широким песчаным пляжем, украшенным необычными волноломами, уходящих далеко в море. А в-третьих, именно там я полюбил те самые сковородки.
Если смотреть на пляж с воды, то кажется, что метров через пятьдесят, а то и все сто песок оканчивается невысокой грядой-бруствером, поросшей высокими деревьями. Но это не так. При приближении к этой гряде становится заметным, что сама гряда покрыта приятной растительностью с низенькими деревцами и густыми кустарниками, за которыми вовсе не начинается лесополоса, а продолжается пляж с сильно нагретым и даже раскалённым песком словно на дне кратера недавно потухшего вулкана. И вот этот «кратер», со всех сторон укрытый от свежего морского бриза и называется сковородкой. Конечно же, таких сковородок раскидано по всему калининградскому взморью десятками, если не сотнями тысяч. Одни сковородочки совсем малюсенькие – подходят только для парочек, другие настолько огромные, что могут вместить в себя не одно волейбольное поле. Но вот заглянув на днях в интернет, для небольшого уточнения и поиска красивых фотографий тех самых сковородок, я к своему удивлению обнаружил, что самой большой пляжной жаровне теперь официально присвоили название Зеленоградская Сковородка. Но повторюсь, в наше время сковородками назывались любые песчаные пятачки, укрытые от ветра и посторонних глаз вдали от моря.
Но история, которая приключилась с нами в тот раз как раз произошла именно на той самой – большой Зеленоградской сковороде. Ну эта поездка на взморье у нас вообще была весёлой, доброй, необычной и местами слегка грустной и даже злой одновременно. Сейчас всё расскажу по порядку. Но прежде всего я позволю себе напомнить, что предыстория этой поездки описана в рассказе «Бросьте кубики», где мы наказали лохотронщиков и нежданно отвоевали себе счастье в виде пары ящиков пива на всех. Так вот.
Тогда мы приехали на Зеленоградский пляж почти всем классом. Пройдя от вокзала по местному Бродвею – так местные жители окрестили главную улицу городка, ведущую от вокзальных перронов к самому главному пляжу, мы к своему удивлению заметили на тротуаре возле одного из домов нашего одноклассника Сашу в нелепой шляпе и каким-то густым блондинистом кучерявом парике, который в компании ещё двух таких же самодеятельных артистов весело играл на балалайке и пел что-то громкое и весёлое, потому как зрители, коих было превеликое множество громко смеялись и аплодировали артистам. В то время уличное музыкальное творчество местными властями если не поощрялось, то уж точно не возбранялось. На асфальте лежала старая пожёванная фетровая шляпа, призывно поблёскивая медяками и прочей мелочью. Завидев в толпе зевак знакомые лица своих однокашников, Саня немного стушевался, но, узрев с каким приятным багажом мы появились в курортном городке, тут же отменил концерт, и спустя какое-то время присоединился к нам, весело позвякивая пивными бутылками в тривиальной авоське. Это была его часть сегодняшнего творческого гонорара.
Вскоре мы очутились на сковороде. Скажу без излишней помпы и неуместной скромности, в то время большая сковорода иногда негласно делилась между военными курсантами города. Делёж происходил по принципу – кто первый встал, того и тапки. Кто первым из курсантов из какого училища раньше всех доберётся до пляжа, то училище и занимает самые вкусные места в «партере» - неподалёку от старого заброшенного строения из красного восточно-прусского кирпича. Наша же система имела в большом количестве зеленоградцев, которых отпускали в субботу к родне на ночь, и поэтому с первыми лучами солнца над Большой сковородой в районе кирпичной развалины на длиннющем шесте уже развевался гордый Андреевский флаг, сделанный из обыкновенной казённой простыни с нашитыми на неё крест-накрест голубыми лентами, которыми обычно девочки вплетают бантики в косички. И вот в течение дня к этому месту начинает стекаться вся братия из Калининградского ВВМУ. В те времена именно на пляже каждый раз всплывала в памяти пересказанная множество раз древняя байка. Однажды – в стародавние времена как-то нагрянул на сковородку военный патруль с целью побрать всех переодевшихся в гражданку. Ну то есть всех, кто не был в уставных семейках, а в обыкновенных плавках. Вот именно поэтому курсанты, загорая в училище, заматывают себе труселя на манер плавок – чтобы не выдавать себя на пляже. Ну тот патруль к своей неожиданности получил жесткий отпор со стороны всех военных и отдыхающих - он огрёб военно-морских аспарагусов по полной - по самые свои Нидерланды. Но я склонен считать, что это только приятная курсантская байка – не более.
А та сковородища действительно была огромной и места на ней хватало всем и курсантам всех училищ, и простому гражданскому населению. Вот и на этот раз нашу делегацию с таким ценным провиантом наши собратья встретили на ура! Тут же было выкопано несколько огромных лунок-холодильников, куда на глубину прохладного мокрого песка были помещены с особой осторожностью, словно боевые снаряды, бутылки с хмельным янтарным напитком. Далее все рассредоточились по своим полотенцам одеялам и спортивно-игровым предпочтениям: кто сразу стал резаться в карты, кто встал в общий волейбольный круг, в котором соблазнительно покачивая бёдрами, словно лодки у причала древнегреческого Пирея, грациозно играли местные и не совсем местные Афродиты. Курсанты тоже в тот момент ощущали себя Аполлонами, Эротами и Нарциссами, и поэтому старались играть в волейбол, если не хорошо, то по крайней мере, выразительно, эффектно падая при этом на горячий песок, стараясь в диком кошачьем прыжке дотянуться до улетающего мяча. Но были и такие волейбольные кружки, где играли только курсанты: увы, на всех волейболистов местных Наяд не хватило. Ну что там интересного? Ну, поиграли. Ну, устали. Потом расселись по своим местам, откопали и попили пивка. Покурили и улеглись ленивыми тюленями загорать.
Когда стало нестерпимо жарко – сковородка ж ведь, все разом побежали к морю. Дело было в начале июня, и поэтому ветер в первый летний месяц сильно свеж, а вода чересчур обжигающей градусов двенадцать - четырнадцать, не больше. Так что быстрый бег против холодного ветра к ледяной воде, где хватало духа сдуру да сглупа заскочить лишь по колено, когда ноги тут же жутко сводило до нестерпимой боли, придавало курсантам особую прыть поскорее вернуться обратно на своё лежбище прокалённой на солнце сковородке. И вот в какой-то момент, когда мы играли огромной толпой, человек тридцать, в картошку, вдруг волейбольный мяч после очередного рикошета налетел на что-то острое и тут же порвался. Сдулся, собака. Мы остались без волейбола, но не без игры.
Тут же была придумана игра «курсантский пионербол»: ну этакий симбиоз из футбола, волейбола, гандбола, регби, баскетбола и американского футбола. Ворота нам заменяли пустые ящики из-под пива, с предварительно вынутыми из них деревянных сот. Принцип игры был проще пареной репы: занести, затащить, забить то, что осталось от погибшего сдувшегося волейбольного мяча в пивной ящик противника. В игре разрешены все силовые приёмы, кроме удушающих и ударов по противнику наотмашь. И игра началась. Она оказалась настолько заводной и заразной, а правилами количество игроков заранее было не обозначено, что минут через десять в неё с криками, жутким смехом, девичьим визгом играла уже добрая половина пляжа. Было занятно примечать, что через полчаса эта экстремальная игра постепенно приобрела какой-то эротический оттенок, когда уже игроки гонялись не за мячом, а за участницами состязания. А те с радостным визгом разбегались и уворачивались от нападающих. Так что через какое-то время плотно перезнакомившись и изрядно утомившись от беготни и смеха, все опять разбрелись по своим покрывалам и полотенцам приходить в себя. Курсанты в приятном предвкушении долгожданного приза в виде оставшегося прохладного пива бросились было к своему славному погребцу... но случилось страшное. В пылу игры в этот дурацкий пионербол никто не заметил, как участники состязания сильно изменили пейзаж и весь рельеф сковороды. И теперь мы окончательно потеряли то место, где закопали оставшееся пиво. Нет, его осталось немного – всего-то бутылочек четыре-пять. Но всё равно обидно – мы ПИВО потеряли. Теперь же уставшие зрители с интересом наблюдали за иным представлением, как с десяток полуобнаженных курсантов в позах кающихся египтян шарили по огромной песчаной сковороде в поисках бесценного клада. К курсантам присоединились даже некоторые зрители и игра возобновилась – правда теперь уже в прятки.
Утомившись и этой игрой, все опять разбрелись по своим местам. Мы же решились сыграть в подкидного дурака на спор: проигравший 10 раз идёт купаться в ледяную балтийскую воду! Но время уже клонилось к вечеру, и поэтому, так и не доиграв, мы все распаренными побежали к морю, где с разбегу бросились в ледяную воду. Но на глубину, где можно было с головой окунуться и поплавать нужно было ещё добраться, борясь с пронизывающим холодным ветром, на что решились совсем немногие.
А на обратном пути, по рассказам наших училищных собратьев с другого факультета, произошла какая-то абсурдная, очень злая и нелепая история. Они стояли в тамбуре последнего вагона электрички, до отказа забитой отъезжающими и, заблокировав ногами автоматические двери, потихоньку дымили, выпуская горький табачный дым. Вот засвистела гидравлика, и электричка двинулась в сторону Калининграда, медленно набирая ход. И тут их взору открылась душераздирающая картина – вслед уходящей электричке по перрону бежал какой-то мужик с небольшим чемоданом в руке. Курсанты высунулись наружу и стали ободряюще ему кричать:
- Давай! Беги! Успеешь! Дверь держим!
Услышав слова одобрения и курсантского вдохновения, мужик поднажал!.. Вот он поравнялся с открытыми дверями! Молодец! С размаху швырнул в тамбур свой чемодан! Герой!
- Теперь прыгай! - один из сочувствующих протянул руку помощи…
А тот с размаху прыгнув на ступеньки вагона, промахнулся и вместо того, чтобы зацепиться за поручень или ухватиться за протянутую ему руку, со всего маху зачем-то въехал кулаком прямо в ухо помогавшему. Тот упал… и тот упал тоже. Один навзничь - вовнутрь тамбура, а другой - тоже навзничь, но на перрон. Двери с лязгом захлопнулись, и электричка, всё набирая скорость, умчалась в Калининград, увозя в своем чреве подстреленного в ухо курсанта и осиротевший чемодан обидчика… Что же случилось с тем драчливым опоздуном – сие никому неведомо. Но по словам участников того события, они просто сдали чужой чемодан в линейное отделение милиции Южного вокзала с подробным описанием обстоятельств происшествия и демонстрацией поврежденного красного уха одного из курсантов… злое завершение вечера для курсантов неожиданно обернулось вечером юмора и смеха для дежуривших тогда милиционеров.
А утром следующего дня я почувствовал себя не очень здоровым, как равно и те, кто тоже накануне решились на «посошок» полностью окунуться в холодное Балтийское море. Те, кто были посметливей и осторожней, пошли в санчасть и, приняв таблетки от кашля с зелёнкой, наложили на себя постельный режим. А вот я почему-то терпел и продолжил готовиться к завтрашнему экзамену в учебном классе. Вот там-то меня совсем и скрутила фолликулярная ангина, и меня буквально силком отправили прямо с экзамена в гарнизонный госпиталь… но это уже совсем другая история, которая описана в сатирическом рассказе «Непримадонна в белом халате».
Ах, да! Чуть не забыл! Кстати, то пиво мы так и не нашли, и оно наверняка до сих пор мирно покоится в своей песчаной безымянной могиле на территории большой зеленоградской сковородки. Интересно, а какова цена теперь пиву с более чем 30-летней выдержкой?.. правда если его при первом же осеннем шторме не смыло в открытое море.
© Алексей Сафронкин 2022
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.
