Роман «Призрак оперы» Гастона Леру был написан ещё в начале 20-го века, в 1909-1910 годах, и пережил новую волну популярности из-за одноимённого мюзикла, созданного на его основе. Как это часто бывает, адаптация ушла от первоисточника довольно далеко, поэтому сравнивать одно с другим не стоит.
Книга являет собой смесь готического романа и детектива. Сюжет подаётся в виде журналистского расследования - и автор выдерживает заданный тон до самого конца, профессионально, достоверно, со знанием дела. Детали таинственной истории складываются из свидетельств разных очевидцев, как и положено в расследовании, и практически с самого начала читателя предупреждают, что здесь нет никакой мистики. Всё произошедшее - дело рук человеческих и имеет абсолютно рациональное, земное объяснение. Такой интригующий старт неизбежно приковывает внимание и зарождает в читателе любопытство: что же всё-таки случилось в парижской Опере, и причём здесь Призрак. А может быть, мистика всё же имеет место быть, раз нам её так строго отрицают?
Несколько слов об авторе. Гастон Леру (1868 - 1927) - французский писатель, признанный гуру детективного жанра своего времени, юрист по образованию. Он много лет работал адвокатом, позже перешёл в область журналистики и написал множество статей, в том числе, основываясь на собственной судебной практике. В качестве журналиста и корреспондента Леру много путешествовал по миру, брал интервью у известных людей, публиковал различные материалы от театральных рецензий до политических репортажей и исторических исследований. Бывал Леру и в России, описывал хроники революции 1905 года, создал несколько новелл с “русским следом” и даже впервые взял на руки новорождённого сына Андре именно в Санкт-Петербурге (ещё не переименованном). Известно, что Леру симпатизировал социалистам, а также глубоко интересовался культурой разных народов и стран, в частности, Востока. Все эти факты биографии Гастона Леру в той или иной мере отразились в его творчестве, в том числе, и в романе «Призрак оперы».
Мистики в романе действительно нет, и это будет подчёркнуто в тексте ещё много раз. Оно и неудивительно: в начале ХХ века в обществе господствует торжество научного рационального подхода над суеверными заблуждениями и повышенной религиозностью, поэтому “сеанс магии” может быть непременно и исключительно с “разоблачением”. Но разочаровываться не стоит. «Призрак оперы» - захватывающий и увлекательный детектив с тайнами, которым, конечно, положено раскрыться, с яркими образами и колоритными персонажами, вполне живым и хорошо показанным социумом того времени, его нравами и стереотипами. Альтерэго автора, рассказчик-следователь, даёт ироничные описания, благодаря чему «Призрак оперы» читается легко и с интересом.
— Да, я отлично знаю, как создается репутация, — возразил Моншармэн. — Вот я, например, не знаю ни одной ноты, а считаюсь хорошим музыкантом.
— Успокойся, тебя им никто и не считает, — поспешил его утешить Ришар (с)
Но за ироничным тоном красной нитью идёт и умелое нагнетание смутной опасности, витающей в воздухе. И в какой-то момент от понимания, что природа этой опасности человеческая, становится гораздо страшнее, чем будь она мистической.
Рауль не знал, что и подумать. Такая слепая вера в существование гения, покидающего небо только для того, чтобы посещать гримерные юных артисток, была недоступна его пониманию. Ему теперь стало ясно, какова должна была быть психология молодой девушки, воспитанной суеверным музыкантом и полусумасшедшей дамой, и какой опасности она подвергалась (с)
«Призрак оперы», если отбросить интригующе-мистический флёр - это история становления садиста из человека, отторгнутого обществом из-за его физического уродства. Уродство такой степени, что вводит невольных свидетелей в ужас, который не сгладить, не компенсировать и не стереть из памяти ничем и никак. Живой мертвец, скелет, обтянутый кожей, с трупным кладбищенским запахом - таким описан герой, провозгласивший себя Призраком. В мире XXI века со Стивеном Хокингом, Ником Вуйчичем и многими другими выдающимися, гениальными, известными людьми с ограниченными возможностями или специфической внешностью эта, скажем так, отличительная особенность Эрика (Призрака) не выглядит ни дикостью, ни хоррором, ни вообще чем-то фатальным, что может поставить крест на жизни. Опять же, автор рассказывает нам о множестве поистине выдающихся талантов этого персонажа.
Но всё же есть то, что пугает в Призраке по-настоящему. Абьюз. Жуткий, сознательный, просчитанный, выверенный и показанный со всеми характерными последствиями для психики жертвы. Линия Призрака и несчастной юной Кристины - переосмысление истории Красавицы и Чудовища без романтического флёра, взгляд беспристрастного стороннего наблюдателя, не попавшего под чары, обаяние и харизму этого самого Чудовища. И выглядит эта "дрессировка во имя любви" действительно страшно.
— Вообще, не думайте, Рауль, что Эрик обыкновенный человек, поселившиеся, оригинальности ради, в подземелье. Ему доступны такие вещи, о которых ни один смертный не имеет понятия.
— Берегитесь, Кристина, вы скоро опять будете утверждать, что это призрак.
— Нет, он не призрак. Это человек, в котором слились все гармонии неба и земли (с)
Роман, который сразу провозглашается журналистским расследованием, стоит на трех смысловых “столпах”, характерных для разных литературных жанров. Изнанка театральной жизни, на которой заостряется внимание в начале, напоминает фельетон. Влюблённый в юную певицу виконт, отчаянно жаждущий пробиться в гримёрку после премьеры, отсылает читателя к дамским романам. Но чем дальше мы погружаемся в повествование, тем меньше остаётся и от адюльтера из бульварной прессы, и от реалистичного детектива. Роман уходит в откровенный хоррор, и по мере чтения на ум приходит множество фильмов про камеры пыток и лабиринты смерти, даже блокбастеры типа "Голодных игр" с их изуверскими испытаниями на Арене. Не из детального ли описания "персидских дворцов", комнат с тропической духотой, испепеляющим белым светом, и прочих “инженерных решений” Призрака они выросли?.. Скорее всего, так и есть. Достоверно известно, что камера пыток из романа Леру вдохновила Брэдбери в одном из его рассказов.
В то же время до их слуха долетал какой-то странный шум, все усиливавшийся по мере того, как приближалось страшное видение, как будто тысячи ногтей царапали по какой-то гигантской грифельной доске. Они снова побежали, но пылающая голова от них не отставала. Наоборот, она все приближалась и приближалась. Теперь уже можно было разглядеть её лицо, с круглыми, устремленными в одну точку глазами, кривым носом и большим ртом, с отвисшей нижней губой. И это страшное, напоминающее полную луну, лицо точно плыло по воздуху, распространяя вокруг себя какой-то странный, раздражающий шум. Рауль и Перс с ужасом смотрели, как уменьшалось расстояние, отделявшее их от страшной головы. Бежать было некуда, еще минута и она должна была поравняться с ними. Они приближались к стене, не спуская глаз с огненного чудовища. А оно все двигалось и двигалось… (с)
Тем не менее, даже в красочных описаниях злоключений героев в лабиринтах под Парижской Оперой нам не устают повторять, что это не что иное как изобретение гениального ума - да, маниакального, к сожалению. Но гениального. Что интересно: чем ближе к кульминационной развязке, тем чётче рисуется портрет Призрака со всей его садистской жестокостью и классикой абьюза, но при этом его всё больше оправдывают перед читателем. В конце концов, когда этот курс уже и так более чем ясен, автор припечатывает прямым текстом: не будь Эрик физически уродлив, хороший был бы малый.
Имей он обыкновенную наружность, то, наверняка, стал бы выдающимся человеком своего времени. Он мог вместить в своем сердце целый мир, а должен был довольствоваться подвалом. Какая, достойная сожаления, участь! Я горячо молился над его телом, чтобы Господь простил Эрику все его грехи. Он не виноват, что родился уродом (с)
Есть основания полагать, что до «Призрака Оперы» оправдывать заведомо отрицательных персонажей (которых, всё-таки, при всём желании не вывести в антигероев) принято не было. Мог ли из Эрика получиться антигерой, а не злодей? Теоретически мог. Но для этого не хватило матчасти. К сожалению, самая интересная линия книги - обширная, насыщенная и явно неординарная история жизни Призрака до Парижской Оперы - дана так, что лишь раззадоривает аппетит, но не насыщает. Гораздо больше времени уделено терзаниям молодого виконта по замученной абьюзивными платоническими отношениями певице, а также закулисью театральной жизни. Увы, домысливать биографию Эрика придётся самому читателю - но того, что описано, предостаточно, чтобы заинтриговать, заставить задуматься и напугать.
В том виде, в котором описан Призрак, заявление, что будь социум к нему добрее, он не превратился бы в садиста-абьюзера, выглядит сомнительным. Но здесь снова вмешивается дух времени. В начале XX века, особенно в социалистической идеологии, общественному, коллективному и рациональному отводилась главенствующая роль. Особенности психологии, которые невозможно отрицать сейчас, тогда не учитывались. Казалось, что при правильном развитии социума, при наличии разумных, логичных объяснений всё будет хорошо с каждым индивидуумом. Сегодня же ни для кого не секрет, что это утопия. Всё слишком индивидуально, и среда оказывает важное влияние, но не решающее. В жизни людей с детского возраста происходит всякое, от травли в коллективах до насилия, но маньяками, садистами и абьюзерами вырастают далеко не все (и слава Богу). Поэтому современный читатель вряд ли согласится с авторским выводом насчет возможной другой судьбы Призрака в более благоприятных социальных обстоятельствах.
Киноверсия мюзикла, основанного на романе Леру, намеренно создала в массах образ сексуального, притягательного и несчастно обделённого внешностью романтика-страдальца с прекрасной душой (и некоторыми обидами на всего лишь некоторых людей) - но в оригинале Призрак страшный. Это настоящий злой гений с блестящим инженерным умом и неоспоримым музыкальным даром, а также шантажист, манипулятор и безжалостный убийца. Также не забываем, он выглядит, как оживший скелет (и пахнет соответствующе).
Многие черты книжного Призрака можно найти в злодеях хоррор-фильмов, поэтому прочитать роман интересно даже сейчас, когда прошло более ста лет с момента его написания. Но всё-таки это, в первую очередь, детектив, несмотря на красочные описания пыток, трупы и горящие головы в подземельях под театром оперы в Париже.
Я, слава Богу, уроженец страны, где, несмотря на любовь ко всему чудесному, давно сумели разгадать материалистическую суть вещей и поняли, что иногда, совсем простыми приемами, ловкий человек может поколебать самые скептические умы. Так и в этом случае я, конечно, не сомневался в том, что предо мной новое изобретение (с)
Мог ли Гастон Леру, популярный и востребованный в своё время журналист и писатель, предполагать, что через сотню лет его «Призрак оперы» будет терзать умы, вдохновлять на книги, фильмы, адаптации и даже на мюзиклы?
Что именно из трудов автора переживёт и его самого, и время - тайна, которую не разгадает даже самый опытный детектив.
Вполне вероятно, что Гастон Леру бы сильно удивился, что всемирную популярность завоевал именно этот его роман, тогда как другие произведения, статьи, исследования и очерки, широко известные в своё время, сегодня не на слуху. К сожалению. Но «Призрак оперы», на мой взгляд, был достоин пережить свое время и славу автора - хотя бы чтобы превратиться в прекрасную музыку (которая, ИМХО, точно будет жить дальше из поколения в поколение, как минимум, главная тема).
______________________________
Сокращенный вариант этой статьи опубликован в спецвыпуске журнала «Мир Фантастики». Полную версию текста публикую с разрешения редактора МФ. Зачем и почему «Страшную Фантастику» стоит приобрести и прочесть от корки до корки, пишу здесь.
Понравилась статья? Спасибо за внимание! Автор будет рад лайкам, комментариям и подписке на канал!
Также приглашаю вас в свой Телеграм: @starring_buyanova. Больше о книгах, кино и искусстве!