В свой первый рейс я отправилась через неделю после новогодних праздников. Январь, мороз и гололед. Перчатки в офисе забыла. Бесконечный двор, навигатор не справляется, где эта парковка? Катя, возьми трубку, руки окоченели… Вон там стоит автобус! Бегу!
В свой первый рейс я была тише, чем бываю обычно. Не старалась понравиться и совсем ничего не ждала. Держала в голове: я здесь, чтобы помогать. Как только увидела ребят, почувствовала, что я «своя», как будто всё это уже делала раньше, будто меня здесь знают. Записалась стоять на CRM: вести учет бездомных клиентов Ночного Автобуса. В посте Ночлежки искали кого-то «коммуникабельного и доброжелательного» на эту роль. Решила, что это мне подходит.
Руки по дороге к стоянке отогрелись. В кабине познакомилась с Леной, которая готовит самые вкусные пирожные-картошка в Москве. И с Полиной, которая учится в Первом меде. И с Ильей, который занимается маркетинговыми исследованиями и в свободное время помогает во всех возможных проектах Ночлежки.
Первая точка. Толпа людей окружила автобус. «Меньше, чем обычно», — заметил Илья. «Сегодня холодно», — ответила Лена. Выходим.
Два человека на раздаче еды, медики в салоне — чтобы бинтовать пораненные руки и ноги, выдавать лекарства. Один «ложечник» — чтобы в цепочке волонтёров давать людям ложки и присматривать за порядком в толпе. Один человек на CRM. Это я.
Начала записывать людей. Кто-то сам подходил, здоровался и представлялся. Кто-то помогал и подсказывал, как вписать других. Кто-то увиливал, просил не записывать. Кто-то грубил, но таких было меньше всего.
Люди-люди-люди… все такие разные. Мужчины и женщины, совсем юнцы и старики – были абсолютно все. Непохожие на бездомных, которых рисовал мой мозг. Он запоминал только картинки грязных бородатых мужиков, заснувших в метро, с бутылкой, в собственной луже. Их мы видим и запоминаем. Но большинство бездомных сложно заметить в толпе, не вычислить по дурному запаху.
Следующая по очереди ко мне подходит женщина со свежим маникюром. Не помню, когда обновляла свой.
— Катя, не зависай! – Илья заметил мои удивленные глаза.
— Да-да! Добрый день! Подскажите, пожалуйста, ваше имя…
Лена рассказала мне о постоянных клиентах. Вот Азамат, он читает волонтерам свои стихи, но просит не снимать его на камеру. А это Алексей, он помогает волонтерам контролировать толпу на первой точке. А вот это Елена, она всегда найдет повод для недовольства. А вот кто-то новенький…
Накормили всех супом, перешли к чаю с пряниками. Люди по ту сторону автобуса улыбались, благодарили и вели такие же простые разговоры. О погоде, о России, о своих делах. Спрашивали про часы работы Пункта Выдачи, заботились, не мерзнем ли мы, волонтеры, интересовались, как дела у водителя Юры, который заболел ковидом.
Я зависала снова и снова. Что-то казалось знакомым. На уровне ощущений, размытых воспоминаний. Очень странно.
— Погнали! — Илья дал знак возвращаться в автобус и ехать на вторую точку.
…
Я маленькая, не больше 4-5 лет, в ночной рубашке, уже собираюсь идти в кровать. Дома мама и бабушка, папа еще не вернулся с работы. Стук в дверь. У нас в доме мужчина. Я его то ли стесняюсь, то ли боюсь. Он улыбается и выглядит добрым, но что-то не так.
— Дядя Саша сегодня ночует у нас.
Мама постелила ему на полу в комнате у бабушки, дала полотенце, забрала грязные вещи и проводила в ванную. Так повторялось несколько раз. Я засыпала, а утром дяди Саши уже не было.
Брат моей мамы был бездомным. Мой мозг долго не рассказывал мне об этом. Дядя Саша рано умер – его тело нашли в коллекторе, когда я еще ходила в детский сад. Как случилось, что при живых родственниках человек должен был пройти такой путь?
Дядя Саша играл в театре и писал самые красивые стихи и поздравления. В путешествиях никогда не забывал отправить открытку близким. Безумно любил младшую сестренку, мою маму, и постоянно дразнил старшую. У дяди Саши была жена, родился сын. Но в какой-то момент что-то пошло не так. Он потерял работу. Не смог найти новую, начал пить. Попал в тюрьму за тунеядство. Вернулся как будто не весь и больше не смог жить обычной жизнью. Уходил из дома, не мог смириться с несправедливостью. Иногда заходил к нам помыться, поспать и снова исчезал во дворах. Ни мама, ни бабушка не смогли ничего изменить.
Мама плакала. Я тоже. Мы никогда не говорили об этом прежде.
…
Автобус подъехал ко второй стоянке. За дверьми — люди, которым мы нужны. И за каждым — его или её история, где что-то пошло не так. Но пока они здесь, пока эти люди живы, всё не зря. Достаю планшет, вхожу в толпу: «Здравствуйте! Как вас зовут?»
Текст: Катя Лерой
Фото: Катя Зыкова
волонтёры Ночлежки