Вечерело. На всей видимой площади неба комфортно разлеглась тяжелая туча. Нина положила бутылки в холодильник, а из морозильника достала увесистый пакет.
- Давай сегодня вечером попьем пивa с креветками, - предложила она мужу, - на работу завтра не надо, спокойно посидим.
- Хорошо, только мне сейчас Костян позвонил, попросил встретиться, я быстро, через час-полтора вернусь, - ответил Боря.
- Прекрасно, я как раз креветки к тому времени сварю, - согласилась Нина, - только смотри, постарайся до дождя прийти, а то скоро ливанет.
Боря ушел, Нина все сварила, разложила, стала ждать. Мужа не было. Она позвонила – не отвечает. Она подождала еще, потом еще, и еще немного. Телефон Бори был вне доступа. Завечерело сильнее, начался дождь. Нина обозрела любовно приготовленный натюрморт из пива и креветок и позвонила сестре:
- Свет, у меня тут пиво с креветками, Борька ушел к другу и не возвращается, приходи, мы все это оприходуем, не пропадать же добру.
- Вооо, - обрадовалась сестра, - я тогда сидр принесу, с 8 Марта еще стоит, и свинячью шею с чесноком, вчера запекла, но холодная она еще вкуснее.
Через двадцать минут Света снимала кроссовки в прихожей.
- Дай мне сухие носки, я ноги промочила, и переодеться что-нибудь, - Света вручила Нине пакет.
Они болтали, смотрели смешные видео, тут же их обсуждали, постепенно приканчивая пиво, сидр, креветки и шею парнокопытного. Завечерело окончательно, дождь не утихал.
- Может, я у тебя ночевать останусь? А то к полуночи уже, и дождь, и кроссовки не высохли, - предложила Света.
- Да оставайся, - махнула рукой Нина, - пижаму вон с сушилки возьми, в гостиной на диване постелю. Только комната проходная, я буду всю ночь через тебя в уборную бегать.
- Эт ничаво, - ответила сестра, - зато я через тебя бегать не буду.
***
Боря позвонил в дверь в начале третьего. Пришел мокрый и с разбитым лицом. Нина скептически осмотрела его с ног до головы, Света высунула из-под одеяла одни глаза и стала похожа на крокодила, поджидающего в реке жертву.
- Мы тут с Костяном решили пива выпить… О, Свет, здорово, ты сегодня у нас ночуешь? – Боря приветственно помахал глазам.
Рядом с глазами появилась рука и помахала в ответ.
- В общем, мы взяли по одной, потом еще по одной, - продолжал Боря, - потом встретили Толяна, и с ним выпили, потом Толян ушел, а мы с Костяном гуляли в районе Гвоздезабивателя, ну где пятиэтажки. И к нам подошли нетрезвые малолетки, и начали борзеть… Короче, мы с ними подрались.
- Да, весьма достойное занятие для тридцатилетних мужчин – драться с нетрезвыми тинэйджерами, - кивнула Нина.
- Ну их гораздо больше было, а так бы мы справились. Это что, у меня только бровь и губа разбита, а вот Костян…
Если выражаться прилично, с Костяном случилось следующее: он получил удар в живот, в результате чего в организме произошли некоторые пертурбации (сфинктеры расслабились или еще что), и Костяново нижнее белье утратило чистоту.
- Потом малолетки убежали, - продолжил увлекательный рассказ Боря, - мы с Костяном нашли один подъезд без домофона, зашли, он там подштанники снял, на перила лестницы повесил, и штаны опять надел. И звал меня отыскать этих малолеток и надавать им по ушам. Но я не пошел, домой вернулся.
С дивана послышались странные звуки – смесь кудахтанья, икания и стонов. Нина согнулась пополам и добавила в эту какофонию несколько новых нот.
- Дааа, твой Костян просто берсеркер: «Давай покажем этим малолеткам, вот только подштанники поменяю». Великий воин, гроза всех хулиганов в округе, - сказала Нина, как только смогла разогнуться, утереть слезы и восстановить дыхание.
- А у тебя-то подштанники чистые? – взгляд ее стал подозрительным.
- Обижаешь, я ж не Костян, - гордо ответил муж.
- Ну хорошо, промой ссадины хлоргексидином, прими душ и давайте спать уже, - поставила точку во всей истории Нина.
- Ыыы-ыыы, ик-ик-ик, - опять раздалось с дивана.
- Ты чего? – спросила Нина сестру.
- А представь жильцов этого подъезда. Завтра, то есть уже сегодня с утра они выходят по делам, а на перилах висят Костяновы грязные подштанники, и воздух отнюдь не озонируют. Что они подумают, увидев эдакий «натюрморт»? – Света старалась говорить ровно и внятно, но голос срывался.
Радостный хохот сестер еще долго мешал Борису заснуть.