Никогда еще Жанна не чувствовала себя такой униженной. Она стояла перед женой отца, переминаясь с ноги на ногу, опускала глаза, а еще понимала, что другого выхода у нее нет.
- Ты хочешь сказать, что теперь, когда отца уже нет в живых, когда ты не можешь извиниться перед ним за свои мерзкие слова, ты просишь у меня денег?
Этот вопрос Галина Эдуардовна задала Жанне уже не в первый раз. Жанна не могла на него ответить, потому что вопросы были риторическими. Конечно, отца нет в живых, извиняться не перед кем. Но ситуация! Ситуация была критической!
- Галина Эдуардовна, я же вам сказала, что мой сын болен. Нужна срочная операция, а денег взять не откуда. Отец сам предлагал мне деньги, просто я отказывалась…
- А теперь приперлась сюда, смотришь своими наглыми глазами на меня и говоришь о том, что я тебе что-то должна?
- Я не говорила о том, что вы мне что-то должны, - Жанна была готова разрыдаться от безысходности, - Я просто прошу помощи. Отец бы помог…
- Ты называла его старым, похотливым мерзавцем, который предал твою мать и загубил вашу семью! Ты говорила, что ни копейки не возьмешь из его грязных рук, что тебе противно носить его фамилию, поэтому ты взяла себе фамилию матери. А теперь ты топчешься на пороге моего дома и просишь о помощи? Когда отец умирал и просил тебя прийти к нему, чтобы попрощаться, что ты ему ответила?
Жанна залилась краской, кусая нижнюю губу. Она тогда многое наговорила отцу, за что теперь, спустя больше трех лет, было очень стыдно. Но разве могла Жанна тогда предположить, что ей понадобится помощь для собственного ребенка? Нет, она о таком и думать не могла. А теперь приходится унижаться, вымаливать, выпрашивать то, что по праву принадлежало ей. Мерзко, противно, снова те же чувства, только по отношению к себе самой.
- Что ты ему ответила? – повторила свой вопрос Галина Эдуардовна. – Хочешь, я отвечу за тебя? Ты ответила, что стакан воды ему должна подавать не ты, а его другая дочь. Что он и стакана воды не заслуживает, потому что он – гадкий подонок! Твои слова?
- Мои, - еле слышно ответила Жанна и еще ниже опустила голову.
- Проваливай отсюда, - сказала мачеха, - Убирайся из этого дома и забудь сюда дорогу. Может быть, Гриша бы дольше прожил, если бы ты проявляла хоть какое-то внимание к отцу. Но ты предпочла строить из себя обиженку, хотя отлично знала о том, что родители развелись по взаимному согласию, и измены отца не имеют к этому разводу никакого отношения.
Галина Эдуардовна захлопнула дверь перед носом Жанны. Она стояла перед закрытой дверью, смотрела на резные узоры и думала о том, что последний шанс был потерян. Сколько времени прошло с того дня, когда Жанна в последний раз виделась с отцом, сколько тогда гадостей она ему сказала, а он просто хотел извиниться за то, что повернул свою жизнь в противоположную сторону. И Галина Эдуардовна была права в том, что вины отца не было в том, что они с матерью Жанны разошлись. Они давно не любили друг друга, даже мать Жанне об этом не раз говорила, но девушке было проще винить во всем отца.
Когда-то у них была крепкая семья. Мать-красавица, отец-бизнесмен, Жанна была их единственной дочкой. Для нее родители, да и вся их семья казались сказочным миром, в котором она была принцессой, а отец и мать королем и королевой. Она не знала о том, что творилось за кулисами супружеской жизни, а там творилось отсутствие любви, взаимные упреки и бессмысленность совместной жизни. Решили дождаться совершеннолетия Жанны, а потом развестись.
Для Жанны развод родителей стал ударом. Еще большим ударом стало то, что, оказывается, в последние годы у отца была другая семья, в которой подрастала еще одна дочь. Отца Жанна считала никем иным, как предателем, ненавидела его и всячески свою ненависть демонстрировала.
Как только родители развелись, Жанна закрылась от отца. Григорий Иванович женился на своей избраннице, он был бы счастлив целиком и полностью, если бы не одно «но». Этим «но» были отношения со старшей дочерью, которая не хотела с ним общаться, оскорбляла отца и считала единственным виновником того, что родители развелись.
Потом Жанна вышла замуж, развелась с мужем, а в пятилетнем возрасте у ее сына была найдена редкая генетическая болезнь, которую можно было вылечить только заграницей. Для этого были нужны деньги, а денег у Жанны не было. Была гордость, была уверенность в себе, а вот денег, увы.
Отца к тому времени уже не было в живых. На его похороны Жанна тоже не ходила, она до последнего винила его в распаде семьи, хотя и мать к тому времени вышла замуж за другого мужчину, и ни разу за все время она не обвинила бывшего мужа в разводе.
- Ты пойми, Жанна, - говорила девушке мать, - Не бывает так, чтобы в разладе был виноват только один человек. Виноваты оба. А в нашем случае это стопроцентная истина. Я твоего отца ни в чем не виню, я сама закрывала глаза на то, что у него была другая семья, я это прощала ему, потому что понимала, что Гриша нуждается в этом, а я ему этого дать не могу. Но он – настоящий мужик, потому что до твоего восемнадцатилетия честно исполнял свой долг мужа и отца.
- Чтобы алименты не платить тебе! – грубо отвечала Жанна. – Крутил с другой роман, ребенка там заделал, а ты из него святого делаешь!
- Я не делаю из него святого, - говорила мать Жанне, - Но и ты не делай из него грешника и предателя. Гриша не святой, но он был честен со всеми.
Жанна не была согласна с матерью и до самой смерти своего отца она ненавидела его и считала плохим. Сколько раз Григорий Иванович предлагал Жанне встретиться с ним, но она отказывалась, сколько раз звонил и предлагал деньги, но она отказывалась, скидывал на карту деньги самовольно, но Жанна высылала деньги обратно.
Когда выяснилось, что болен сын, пришло время собирать камни. Денег не было ни у матери, ни у бывшего мужа Жанны, ни у нее самой. И тут Жанна вспомнила о том, что отец предлагал ей деньги, и женщина решила пойти на поклон к новой жене отца, уже успевшей стать вдовой. Разговор не сложился, и теперь Жанна не знала, куда идти и что делать.
Вышла из дома отца, села на крыльце, подперла ладонями подбородок и уставилась перед собой. Это был ее последний шанс, потому что даже с учетом проданной машины и взятого в банке кредита денег все равно не хватало. А маленькому Сереже была нужна помощь, срочная и дорогостоящая.
Жанна уже собиралась уходить, как вдруг дверь открылась, и на пороге дома её отца показалась девушка. Худенькая, бледная, чем-то напомнившая Жанне её саму в юности.
- Пойдемте поговорим, - предложила девушка, и Жанна поняла, что это её сестра. Никогда раньше Жанна ее не видела, знала только, что звали девочку Дашей, и была она моложе самой Жанны на восемь лет. Выходило, что сейчас Даше было двадцать.
Жанна прошла за Дашей за ворота дома, там девушка провела Жанну к лесу, расположенному через дорогу от дома.
- Тут мы сможем поговорить, чтобы мама не слышала, - объяснила Даша.
- А чего не должна слышать ваша мама? – спросила Жанна.
- Давай на «ты», мы же сестры, - предложила Даша, и Жанна с готовностью согласилась, - Мама не должна знать о том, что я хочу предложить тебе помощь.
Сердце Жанны ухнуло в груди, радостно забившись. Жанна смотрела в бледное лицо девушки, в которой теперь была сконцентрирована вся ее надежда на излечение сына.
- Деньги? – спросила Жанна, а Даша кивнула.
- Это не мои деньги. Эти деньги отец складывал на счет, оформленный на мое имя. Он знал, что рано или поздно ты одумаешься, придешь за помощью, а мать, обиженная на тебя, откажет тебе. Так и вышло. Папа отлично разбирался в людях.
- Я не верю в это, - на глазах у Жанны появились слезы, - Там много?
- Я слышала сумму, которая тебе нужна. Там намного больше. И этот счет я переоформлю на тебя, ну или могу снять с него деньги и перевести на твой счет. Как тебе удобно.
Жанна расплакалась. Ее тело сотрясалось от рыданий, а легкая и худенькая рука Даши гладила её по спине, своими прикосновениями поддерживая сестру.
- Мне так стыдно перед отцом! – призналась Жанна, – Я так жалею обо всем.
- Он не злился на тебя. Никогда не говорил о тебе плохо. А вот я, честно говоря, ненавидела тебя.
- Зачем же ты хочешь помочь?
- Только ради отца. Он любил тебя, деньги оставил тебе, поэтому так будет справедливей. Тем более, что ты осознала вину, сама пришла, покаялась.
- Я хочу на кладбище к нему сходить.
- Сходи, - просто сказала Даша, - Если тебе от этого легче станет. Отцу уже все равно.
Через две недели Жанна собиралась с сыном в другую страну. Там для Серёжи была уже запланирована операция, а все счета уже были оплачены. Жанна пришла на кладбище, отыскала могилу отца, упала на колени. Слезы стекали по щекам и попадали на шею. С фотографии, установленной на могиле, на Жанну смотрело улыбающееся лицо Григория Ивановича, каким его помнила дочь.
- Прости меня, папа, - прошептала Жанна, смахивая с памятника пыль и паутину, - Прости, что так поздно пришла. Спасибо тебе за все, я слишком долго собиралась сделать это, но вот, как видишь, явилась к тебе. Я была глупой и своенравной, за это я уже расплатилась дорогой ценой. Прости меня папочка, хоть и слишком поздно я пришла к тебе. Если бы можно было всё изменить… Я бы в ноги к тебе упала… Но слишком поздно я повзрослела…
Жанна встала с могилы, аккуратно разложила принесенные розы. Потом улыбнулась фотографии отца, помахала ему рукой. Ей стало легче, намного легче, чем было в последние годы. Оказывается, ненависть отбирает очень много энергии, а любовь и прощение дарят облегчение и радость.
Автор: Елена Белова