Она перевела разговор на другую тему. Сергей выдохнул, шутливый обмен репликами, ее лукавая улыбка и забавная вертлявость, а ему казалась что идёт по натянутому канату, одна неловкая фраза и конец – она разгадает его. И самому мерзко от своего страха быть узнанным. И открыться пока рано. Ещё немного, вот они узнают друг друга получше, и он аккуратно расскажет ей все. Если только возможно сделать это аккуратно.
Тропа вела сквозь лес. Когда–то это была дорога соединяющая лагерь с посёлком, сейчас она заросла молодыми деревцами, но оставалась все ещё проходимой. Шли долго, пора было уже подумать о привале, но Павла неслась вперед – не остановишь.
Лес расступился, и они вышли на поляну. Сергей недоуменно остановился. Перед ними стоял старый локомотив, заросший травой и кустарником. Откуда он здесь взялся? И зачем? Следов железной дороги поблизости не было. Для чего–то его сюда приволокли и оставили. Странное впечатление. Посреди леса стоит ржавое и мрачное свидетельство абсурдности деятельности человека. В отличии от Сергея у Павлы этот объект не вызвал удивления. Наоборот она ему даже обрадовалась. Побросала палки–шесты и полезла осматривать паровоз.
– Ну привал так привал, – правильно понял ее Серёжа. Скинул рюкзак и размял уставшие плечи. Он конечно не был редким гостем в спортзале, но так подолгу таскать тяжести раньше ему не приходилось. Он уже начал мысленно сравнивать себя с ишаком. С голодным ишаком.
Огляделся. Увидел среди зарослей заброшенное место привала туристов. Были резные пни обветшалые от времени, очень похожие на те что он видел на первом привале и место для костра. Сергей набрал веток и разжег огонь. К нему подошла Павла.
– Мы уже недалеко. Скоро будет маленькое озеро, а к вечеру выйдем к Тишино.
Сергей согласно кивнул.
– Хорошо. Группа Кирилова завтра вернётся в город. Если к этому времени мы не объявимся, начнут искать.
– Думаешь? – переспросила Павла. – Хотя да. Машка будет волноваться.
Сергей промолчал о том, что если начнет волноваться Ярик, то это будет конец всем обманам. Он позвонит старшему Котову и Сергея начнут искать с вертолетами по всей тайге. МЧС, военные, к ним присоединятся журналисты и начнётся веселье. Павла заметила, что Сережа нахмурился.
– Не переживай, мы успеем. Идем строго по плану. Мы еще раньше нашей группы к цивилизации выйдем, – приободрила она его. – Ты посмотри какой здесь паровоз, с детства мечтала увидеть его своими глазами.
– Тебе бабушка про него рассказывала?
– Да, правда я тогда думала – это сказочка такая, чтобы внучку удивить. А нет. И вправду стоит. Здесь собирались железнодорожные пути прокладывать, а начали с того что приволокли локомотив. Смешно, – закончила она грустной улыбкой.
Сергей начал варить незамысловатую похлебку. Павла села недалеко на резное кресло–пень. Серёжа обратил внимание как она ласково погладила деревянные завитки.
– Какой–то мастер прошёл по всему маршруту и оставил свои работы. Почерк один и тот же, – заметил Серёжа.
– Знаю этого мастера – бабушка моя. Она крутой резчик. Лучшая в своём деле, – уверенно и с большой гордостью сказала Павла.
Сергей обратился в слух. Интересно было узнать о ее семье больше, а для этого нужно было просто помолчать и подождать пока Павла сама все расскажет.
И Павла начала говорить. Рассказала, что этот маршрут первой прошла ее прабабушка много лет назад. Она приезжала сюда каждый год и несколько летних недель проводила в этих местах. Тогда она и вырезала кресло–пни и другие изделия которые уже не сохранились. Со временем к ней начали присоединяться любители дикой природы, так образовалось это туристическое направление и здесь появились тропы для путешественников.
– Моя прабабушка из семьи известного резчика по дереву, немца по национальности. Мои предки жили недалеко от столицы в немецком посёлке. Мастерство работы с деревом передавалось из поколения в поколения. Когда–то изделия моих прадедов украшали дворцы императорской семьи. Даже в революцию род уцелел, и во время раскулачивания, хотя и был довольно зажиточным, но не в войну. Немцев тогда начали сгонять в трудовые поселения. Конфисковывали все. Кто протестовал расстреливали или ссылали сюда, например. Прапрадед не захотел уезжать, он был уважаемым человеком и не верил, что с ним и его семьей так варварски поступят. Тогда мой род прекратил своё существование. Не осталось никого кроме прабабушки. Ей в то время едва исполнилось семнадцать, она мечтала об институте, а попала в трудовой лагерь, – Павла грустно усмехнулась, – самое странное, что она была ярой комсомолкой в то время и рвалась на фронт, бить фашистов. Но это никого не интересовало – ее саму назвали фашисткой. Возможно из–за этого ей было ещё тяжелее. Разрушена жизнь, уничтожено все что было дорого, при том что ни у кого из ее близких и в мыслях не было выступать против власти или как–то перебежать на сторону Германии. Неоправданная и глупая жестокость.
Сергей смотрел на Павлу. Она говорила и гладила пальцами резьбу кресла. Поднимала на Серёжу глаза полные боли. Совсем непохожая на язвительную девчонку. Такая разная и очень близкая. Искренняя и в злости, и в смехе, и в грусти. И уже любимая во всех образах.
Роман Елены Беловой "Эффект притяжения" можно прочитать перейдя по этой ссылке.