Каждому приходила мысль, или нас заставляли, сделать, купить, организовать (нужное подчеркнуть), "чтоб всё, как у людей". Воплощение этого девиза в жизнь может вылиться во множестве проявлений, от ковра на стене, до свадьбы на 1000 гостей. Подобные стремления характерны для всех жителей Земли, ведущими более-менее оседлый образ жизни. Таковыми были и индейцы вакиутли, цимшиане, тлинкиты, хайда и прочие племена тихоокеанского побережья Канады, для которых Тлаква (медь) являлась символом избыточного богатства, культурной ценности, демонстративного потребления и духовной власти.
Имена многих авторитетных и высокопоставленных мужчин и женщин часто содержали отсылки на медь, например, «Рожденная быть женщиной-делательницей меди» и «Делатель меди». Медь использовали для нательных украшений и декоративной отделки предметов и одежды, кроме того, считалось, что медь обладает магическими свойствами, влияющими на здоровье человека. Однако, все эти брошки-плошки было как-то мелковато, да и сколько может на себе металла носить человек без ущерба для здоровья? Поэтому индейцы пришли к идее создания массивных щитов.
До появления европейских торговцев щиты ковались из самородной меди, месторождения которой встречаются по всему региону, но особенно богатые россыпи были на реке Коппер на Аляске. Форма щита была для всех племен одинаковой - верхняя часть в виде трапеции, нижняя в виде прямоугольника с Т-образным выпуклым гребнем. Размер варьировался от 15 см до 1,2 метра. Когда в 1790-х годах американо-европейские торговцы узнали, на что индейцы готовы менять шкурки каланов, то Медь испытала настоящий культурный бум, и к середине 19 века регион был наводнен цветным металлом европейского производства.
Традиционные медные щиты красились смесью рыбьего клея и древесного угля, который позже заменил графит, а затем наносилась гравировка, которая представляла из себя тотем или сцены славных свершений владельца щита. Изделия часто нарекали именами животных, такими как «Бобровая морда», «Морской лев», «Медвежья морда» или «Великая косатка», а, например, другие медяки отражали экономические аспекты жизнедеятельности, такие как «Другим медякам стыдно на это смотреть» или «Освобождение дома от одеял». Медные щиты традиционно оценивались в количестве одеял, а стоимость самых выдающихся "медяков" достигала нескольких тысяч.
Во время потлача - торжественного ритуала обмена дарами внутри клана или общины, практикуемого индейцами тихоокеанского побережья - медные щиты выносились на всеобщее обозрение, чтобы подчеркнуть авторитет и влияние дарителя. Еще щиты служили объектами хозяйственного обмена между племенами, могли быть частью приданного невесты или выкупа жениха. На церемониях имянаречения Медный щит и ребенок получали свои имена одновременно, причем "медяк" считался «одеялом» ребенка.
У каждого щита была своя собственная "капитализация", которая оценивалась по фактической цене его последней покупки. Новые хозяева стремились вложить в его покупку еще больше товаров и вещей, чем предыдущий владелец, и таким образом повысить свой статус и авторитет. Обладание ценными "медяками" давало громадную власть вождям-собственникам, демонстрируя их способность мобилизовать и направлять коллективный труд клана (племени).
Любопытен обычай, который можно назвать индейским "челенджем". Вождь мог разбить один своих щитов, а предложить осколки другому вождю-конкуренту, который в свою очередь был обязан разбить щит равной или большей ценности. Любой, кто не мог ответить на подобный вызов, испытывал большое унижение. Сообщалось также, что вожди бросали куски или даже целые щиты в море, тем самым превосходя всех своих соперников. Среди цимшианцев последователи умершего вождя покупали очень ценные щиты и ломали их, раздавая куски другим вождям в качестве «костей» усопшего.
И конечно, как не закончить статью, красивой легендой об роковом щите под названием "Вызывающий нищету", которая ходила среди индейцев квакиутлей, проживающих в Тревожной Бухте возле Форта Руперт. Этот щит разорял всех, кто пытался на него претендовать. Первый владелец продал его за 10 рабов, 10 каноэ и 10 одеял из меха рыси. У второго владельца щит попытались украсть, но вор был убит. Следующий владелец сам пал от руки соперника, позарившегося на "Вызывающего нищету". Считалось, что всех, кто имел дело этим куском меди, ждала страшная участь, но щит продолжал дорожать. Его цена, по-видимому, достигла своего пика, когда он стоил 20 каноэ, 20 рабов, 100 расписных ящиков и 200 одеял из кедровой коры.
Никто не знает, где сегодня находится злосчастный щит и продолжает ли он приносить несчастье своим владельцам.