Начало здесь.
Предыдущая серия.
9: 46
У Аси было предчувствие, что на этот раз все получится.
Сколько раз за это лето она ходила на собеседования? Наверное, двадцать раз. Или тридцать. Она сначала считала, потом сбилась и перестала считать. Каждый день она заходила на сайт job.ru и покупала каждый номер газеты «Работа». Обводила кружочком телефоны, звонила, высылала резюме.
Такое вот резюме – полстранички. ФИО. Место и дата рождения. Образование. Контакты.
- А опыт работы? – спрашивали у нее, и она в ответ смущенно улыбалась.
Она пыталась устроиться продавцом в магазин, курьером в редакцию газеты, диспетчером в метро. И везде ей улыбались, обещали перезвонить и никогда не перезванивали.
Кому нужна работница с кандидатской диссертацией и без опыта работы?
Никто не хочет иметь в штате человека, который гарантированно умнее вас и при этом совершенно ничего не умеет.
Вы бы взяли такого человека на работу? Я – точно нет.
Пока Ася училась в университете, она не думала о будущем. Оно просто где-то там сияло и было безусловно прекрасным, счастливым и радостным. В аспирантуре она осталась по инерции – все произошло как-то само собой. Даже когда дело шло к защите, она не задумывалась о том, что дальше. Были какие-то смутные мысли о том, что инерция и здесь вывезет, что в университете найдутся для нее какие-нибудь четверть ставки и спецкурс по испанской литературе.
Но в марте научный руководитель, пряча глаза, сказал, что о том, чтобы она осталась на кафедре, «речи не идет». Сказал и сказал, как-то особо не акцентируя. Ася не обратила на его слова особого внимания. Нужно было думать о защите. Об автореферате, оппонентах и черных шарах. Нужно было просыпаться по ночам в поту и понимать, что – нет, то, что ее диссертацию по Кальдерону зарубили – это сон. А ее жизнь не есть сон.
Защита прошла быстро и тоже как бы между делом. Даже обидно. Еще пара недель на всякие формальности и Ася оказалась в пустоте. В вакууме. Ее подруги по аспирантуре разъехались по теплым местам.
Ася даже не удивилась, узнав, что на кафедре осталась Кудрявцева – дура дурой, но зато с ногами от ушей. Все знали, что дисер за нее писал сам завкафедрой и что она все это время жила у него на даче. Это было так банально и предсказуемо, что у Аси даже злиться не получалось по этому поводу.
У нее осталась только бабушка. И книги. Она всегда любила читать.
Но тут вдруг как будто она разучилась понимать язык. Брала книгу, читала, и видела, что это написано не для нее. Теперь не для нее. Мертвые слова разлагались, как пчелы в улье опустелом, теряли смысл.
И еще эти поиски работы…
Она на самом деле не хотела работать. Она боялась людей. Боялась тех людей, которые проводили собеседование. Боялась тех людей, которые будут ее коллегами на будущей работе. И конечно, больше всего она боялась клиентов. Покупателей. Тех людей, с которыми ей придется общаться по работе. Понятно же было, что, если она будет работать, ей придется продавать. Что именно – неважно. Но придется продавать. Отдавать что-то людям и брать с них за это деньги.
Она ничего не знала про людей. Она видела, как изменился мир за те годы, что она просидела с головой в испанской литературе. Она ничего не знала об этом мире. И этот мир ее пугал.
И в то же время – ее тянуло туда, в этот мир. Он или сломает ее, или сделает ее счастливой. Ее устраивал любой вариант. Все, что угодно, только не назад. Только не в Испанию 17-го века. Только не в золотой век испанской драматургии!
España, maldito!
В этот раз у нее все получится.
- Бабушка, какую блузку мне надеть – голубую или белую?
Бабушка сидела на своем обычном месте на кухне – у окна, за холодильником. В руке у нее дымилась «беломорина». На запястье сквозь потемневшую кожу синела татуировка – восход солнца над морем и чайки. Бабушка много лет работала проводницей на железной дороге. Татуировка – напоминание о тех временах.
Рядом, на подоконнике, стояла консервная банка из-по оливок, битком набитая смятыми папиросными патронами.«Huesos» - некстати вспомнилась шутка из самого первого в жизни Аси урока испанского.
- Конечно, белую.
Конечно, белую. Можно было и не спрашивать. Бабушка всегда выбирала белую. Легко выбирать, если у тебя всего две блузки и одна из них белая. В любой непонятной ситуации выбирай белую блузку, не ошибешься. Даром что от постоянной носки и стирки белая ткань истончилась и того гляди порвется на самом интересном месте.
Ася вернулась в свою комнату и убрала белую блузку в шкаф. Потом достала из-за шкафа гладильную доску и утюг. Пока утюг нагревался, смотрела в окно на бесконечный поток машин.
Куда они едут? На работу? На работу!
У всех в этом городе есть работа. У всех, кроме нее.
- Ася, я же сказала, белую.
Бабушка стояла в дверях. Ася как будто не слышала ее, взяла утюг и начала гладить синюю блузку.
- Скажи еще раз, как называется эта фирма?
- Она никак не называется. Это стартап.
- Это еще что такое? Типа фабрики?
- Нет. Это новая компания. Они недавно открылись.
- И чем они занимаются?
- Продают разные товары через интернет.
- Ну конечно. Все теперь торгуют. Только торгуют и покупают. Даже интересно, а кто тогда производит все эти товары, если все торгуют?
- Китайцы.
- Дожили. Китайцы на нас работают.
- Это еще вопрос, кто на кого работает.
Ася встряхнула блузку и повесила ее на плечики.
- А где у них контора?
- Бабушка, сейчас другое время. Все работают через интернет и по телефону. У них нет пока офиса.
- И где вы с ним встречаетесь?
- В кафе, где же еще.
- Не нравится мне это.
- Бабушка, а мне не нравится сидеть без работы. У нас долг за квартиру за полгода. Ты хочешь, чтобы нас выселили?
- Не выселят. Не имеют права.
- Имеют и еще как. Уже были случаи. Дадут нам комнату в общежитии.
- Не они мне эту квартиру давали, не им и забирать.
- Бабушка, сейчас другое время.
- Ася, время всегда одинаковое. Оно злое и подлое для злых и подлых. И доброе для добрых.
- Ну и посмотри, куда меня привела твоя философия. Мне двадцать пять, у меня ни подруг, ни парня, ни работы. Ничего.
- Зато ты кандидат наук.
- Кому в этом городе нужен кандидат филологических наук? Кому нужен мой Кальдерон? Проснись, бабушка, посмотри вокруг! Все делают деньги!
- Я не хочу, чтобы ты делала деньги. Я не хочу, чтобы ты становилась как все.
- Да? – Ася посмотрела на бабушку с вызовом, - а я хочу! Я хочу одеваться красиво. Я хочу отдыхать на море. Хочу ходить по клубам. Хочу танцевать и пить коктейли! Бабушка, моя молодость проходит! Я не хочу прожить жизнь так, как ты.
Ася закусила губу. Она почувствовала, что сказала лишнего. Бабушка молчала, разминая в руке папиросу.
- Значит, ты считаешь, что я прожила жизнь впустую?
Нужно обнять бабушку, извиниться, заговорить о другом, в конце концов, надеть белую блузку. Но у Аси не было на это сил.
- Да, ты прожила свою жизнь впустую.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что ты всю жизнь жила для других. Вы все жили для других. Вся страна. И в итоге получилось, что вы жили ни для кого.
- Мы жили ради вас. Ради нашего будущего. Ради наших детей.
- И чем вам отплатили ваши дети? Я не папу имею в виду, а…
- Я поняла. Да, сейчас модно проклинать коммунистическое прошлое, но, помяни мое слово, он вернется.
- Господи, да кто?
- Пройдет время, сами попросите его вернуться.
- Ты про Сталина, что ли?
- Я, может, не доживу, но ты еще увидишь плакаты со Сталиным по всему городу.
- Бабушка, это бред. Это невозможно. После всего того, что мы узнали про репрессии.
- А вот увидишь, - упрямо сказала бабушка, - он вернется и еще покажет вам всем.
Ася вздохнула. Она никогда не понимала, как ненависть и презрение к любым представителям власти уживалось в ней с почти мистические преклонением перед Сталиным.
- Ладно, мне надо ехать.
- Надень белую.
- Не хочу.
- Я читала исследование о том, как проходить собеседование. Белая одежда повышает вероятность успешного исхода собеседования на двадцать процентов.
- Я всегда ее надевала. И никогда не проходила. Нет, бабушка, сегодня я надену синюю блузку.
- Ты всегда все делаешь по-своему.
Вовсе нет. В этом-то и проблема. В том, что Ася всегда делала так, как хотят другие. И никогда не делала так, как хочет она. Но больше так не будет. Отныне она будет делать то, что хочет она.
И, конечно, больше никакой белой блузки.
- По крайней мере, настаивай на том, чтобы тебя оформили официально, с трудовой книжкой, чтобы стаж шел.
- Ба-буш-ка!
Продолжение здесь.