Фёдор Лисицын — художник-оформитель, работает в технике аэрографии, занимается росписью стен уже восьмой год. Корреспондент «Автографа» обратила внимание на его работы в соцсетях и решила взять интервью у талантливого человека, потому что иногда увиденное крепко западает в душу, а услышанное позволяет понять, откуда проистекает вдохновение.
Фёдор, расскажите о своем профессиональном становлении.
В шестнадцать лет я окончил художественную школу с красным дипломом. Три года пытался поступить на дизайн архитектурной среды. Каждый раз не хватало двух-трёх баллов, чтобы пройти на бюджетный набор. Поэтому я разозлился, пнул все свои кисточки и долгое время не рисовал, несколько раз менял работу. Мне надоело зарабатывать ради денег, ощутил себя не на своём месте. Начал искать себя, своё предназначение. Сейчас это обрело большую популярность, есть много методик, курсов, а раньше такого не было. Самым простым способом оказалось вспомнить, что мне вообще нравилось в детстве. Наша психика не меняется, в неё как закладываются в детстве основы, так они и остаются. Единственное, что пришло на ум — мне нравилось рисовать. Я шёл в художественную школу и засматривался на небо, оно расслаивалось на тона, и я понимал, где темнее тон положить, где светлее. И вот, когда спустя годы пошёл в художку для взрослых — пришёл и ничего не помню, начинаю строить рисунок, а руки всё сами делают.
Чем ваше направление отличается от граффити?
Граффити я тоже занимался. Разница в том, что я работаю аэрографом, а граффити рисуются баллончиком. Аэрограф — это аппарат, похожий на ручку, с бочонком краски, внутри иголка и распылитель. Чем сильнее нажимаешь на кнопку, тем больше краски подаётся. Я недели две ходил, ругался, потому что не мог приноровиться к нему. Плюс этого аппарата в том, что можно прорисовывать тонкие аккуратные линии. Если подносишь близко к стене, радиус нанесения становится меньше. И наоборот, чем дальше аэрограф от стены и сильнее зажата кнопка, тем больше радиус.
Рисуете ли вы свободно, вне заказов?
Своих рисунков у меня нет. Бывает, что кто-то из знакомых предлагает порисовать. Или какой-нибудь социальный центр. Денег у них нет, поэтому мы ищем спонсоров, чтобы закупили материал. Там у меня уже полная свобода в возможностях. Захотел, тут дерево нарисовал, там облака, а рядом панду.
К вам приходят с готовыми идеями и эскизами?
Я из головы не рисую. Мне нравится, когда меня приглашают кафешки. Прихожу и сразу вижу стену, понимаю, где какие акценты расставить, какие смыслы внести. С готовыми эскизами редко приходят, чаще всего меня просто знают, следят за моими работами и говорят: «Слушай, сделай, как ты умеешь». Дальше мы моделируем картинку в электронном виде и переносим на стену. Я клиентоориентированный, люблю разговаривать с заказчиками, тогда понимаю, что им нужно, чего хотят. Бывают интересные случаи. Например, мы разрисовывали сыроварню Аркадия Новикова в Новосибирске. Нам дали дизайнерский макет, в уборной нужно было просто чёрные подтеки нарисовать. Казалось бы, кидай краску и кидай — ничего сложного. Но мы очень долго не могли прийти к желаемому результату, это было не так просто. Зато мы научились. В процессе ремонта смотрелось жутко, но когда туда добавили умывальники и прочее, стало круто.
Имеет ли такая работа сезонность?
Нет, спрос есть всегда. Это абсолютно стабильная работа. Бывают даже моменты, когда я не могу взять на себя все заказы. От чего-то приходится отказываться, либо распределяю обязанности среди команды. Был период, когда я жил на Бали, так вот, я отрисовывал там эскизы и присылал ребятам, они же воплощали их в жизнь.
Какие прогнозы можете дать на дальнейшее развитие этого направления?
Я когда только начинал работать, взял бесплатно роспись детского сада. Для портфолио как раз было нужно. Воспитательница, которая за меня договаривалась, пошла к директору попросить денег на оплату. Говорит: «Дадите ему денег?». Он ответил: «Нет, не дадим, рисовать на стенах — это же прошлый век». Мы запомнили эту фразу. Да, прошлый век и позапрошлый, наскальная живопись — она же тоже оттуда. Я про то, что это никогда не закончится. Искусство будет жить всегда и будет востребовано с той же степенью, что и сто лет назад.
Есть ли в нашем городе конкуренция в этой сфере?
Я считаю, что у меня нет конкурентов. Потому что я никого не спрашиваю, как и что делать. Я делаю то, что делаю — и получаю удовольствие. Ко мне идут люди, которые видят хороший результат.
На меня большое впечатление произвели работы художника Ивана Ильющенко. Долгое время меня привлекали расписанные автомобили на улицах города. Оказалось, что все машины, которые приковывали мой взгляд, были оформлены одним автором. Я нашёл его, это оказался Иван Ильющенко. Я узнал его номер через знакомых, недели полторы-две порывался набрать. Звоню — гудки, гудки... И сбрасываю. В какой-то момент трубку неожиданно быстро взяли, я что-то промямлил, что хочу учиться. В ответ услышал: «Приходи завтра к 11:15». И вот восьмой год работаю.
Проводите ли вы выставки собственных работ?
Мне предлагали отфотографировать свои работы и устроить выставку в галерее АлтГУ, но я как-то не могу дойти до реализации.
Интервью: Мария Попова, фото: Антон Губанов, из личного архива Фёдора Лисицына.