Совершенно не случайно то, что современные теоретические попытки осмысления основ мышления вращаются чаще всего опять же вокруг обыденного и столь лежащего на поверхности социального опыта человека – т.е. касаются лишь его поведения, общения, но, увы, не более того.
Рассмотрим же их поближе, дабы еще рельефней выявить оптику нынешних интеллектуальных трендов Запада.
Абсолютно в тренде мозга как объекта внимания, но уже в социальном, а не в энергетическом разрезе находится теория SCARF Дэвида Рока [2008] – социобиологическая модель основ ума, детерминируемая влияниями других людей и взаимодействиями с ними.
В теории SCARF незримо присутствует глубинный социальный дух марксизма, правда в его раннем и еще очень бодром варианте, что, судя по тексту, совершенно неведомо автору, но зато делает его более уязвимым.
SCARF (дословно с английского – шейный платок, как метафора важного антуража сознания) это перечень и подробное описание социобиологических мотиваторов и альтернатив - демотиваторов, способствующих или мешающих социальной ориентации, социальной адаптации, социальной интеграции, но, вовсе не берущих в расчет ментальную сферу, с ее важнейшим осмыслением достойных и должных образов, понятий и суждений.
Конечно, автор подхода SCARF провозглашает приоритетным социальный подход, но само по себе очень теоретически интересно то, что в число базовых основ мышления Д.Рок включает следующие его характеристики (начальными своими буквами, составляющие название модели SCARF):
* Status - Статус
* Certainty - Определенность
* Autonomy - Автономия
* Relatedness - Связанность добрыми отношениями
* Fairness - Справедливость
Перечень данных характеристик явно выходит за привычные рамки понимания Западом социального с его неизменной объектно-субъектной формой и даже складывается впечатление, что подсознательно марксистский дух анализа значительно преодолен и превзойден.
И судя по тому, что теоретическая модель содержит такие необычные характеристики как Автономия и Определенность, то так оно и есть на самом деле.
Но еще более интересным звучит то, как Д.Рок понимает перечисленные им характеристики.
Теоретически очень симптоматично и показательно то, что под "определённость" автор понимает вовсе не опытно-прагматичную предметность, а понимает будущее, со всеми его возможными фактами, событийными, но ведь и смысловыми вариациями.
Интересно, что автор осмысливает "автономию" как наличие выбора (правда, абсолютно безбрежно многовекторного выбора – совершенно в позитивистском ключе), так и наличие чувства контроля над событиями (это так существенно превосходит общий удручающе фрейдистский интеллектуальный фон).
Особо следует отметить то, что основой мышления Д. Рок считает и сеть добрых отношений с людьми (Relatedness), что так явно никогда прежде Западом вербально не формулировалось.
Зато вот в понимании "статуса" автор весьма традиционен и считает социальную значимость человека одной из базовых основ мышления, что столь четко вписывается в обычный монетарный фон социальных отношений "либеральной" Запада.
Чего совершенно не скажешь о понимании автором такой характеристики как "справедливость" , которая производится им в далеком от духа либерализма смысле и более похожа на совершенно постмодернистскую доминанту, ибо в ней видится абсолютная равнозначность социальных обменов (!?) между людьми, что, само по себе, так чревато плоской этической шкалой, и которая в перспективе обязательно будет выливаться в состояние неизбежного ментального срыва и неуправляемого социального хаоса (например, именно плоская этическая шкала и привела к парадоксам BLM).
Печально, что такая опасность вовсе даже и не улавливается нынешними западными подходами к мышлению (да и не может теоретически улавливаться, находясь в плену иллюзий позитивизма и подмен постмодернизма), а решение всех возникающих социальных проблем видится Западом только и исключительно в сфере лишь коммуникаций (общения) индивидов как носителей якобы неизбежного и само собой разумеющегося рационального мышления.
Именно поэтому столь пристальное внимание на Западе уделяют поведенческим практикам в области психологии, нейрологии, когнитивистики, социологии, менеджмента, и только лишь исходя из жесткой концептуальной связки соотношения «поведение-общение» или в обратной их обыденной вариации - «общение-поведение».
При этом у западных интеллектуалов даже не возникает мысли о том, что социальность, объединяющая поведение и общение, может быть лишь определенным, но весьма ограниченным уровнем осмысления реальности, за которым лежат более глубинные и значимые структуры – такие как метафизические понятия, суждения, образы (идеи), без которых любые акты мышления совершенно невозможны, а если и возможны, то они обязательно ведут к трагедиям мышления, выливающимся в деградацию всех сфер общества.