...Итак, около 1490 года выяснилось, что и в Москве прочно обосновалась ересь, получившая общее наименование жидовствующих.
Напомним краткое содержание предыдущей серии.
Ересь возникла в Новгороде по ряду причин, сложившихся в идеальный пазл, причем влияние иудаизма нельзя считать главным фактором. Возможно, изначально это был проект литовской разведки, которая настойчиво пыталась играть на сепаратистских и демократических чувствах новгородцев и нивелировать тем самым усиливающееся влияние православной Москвы. Ядром антисистемного протеста нужно считать все-таки не тлетворное влияние Запада, а подспудное сохранение сильных языческих симпатий, которые в вечно мятежном Новгороде всегда были и никуда не уходили, а только изящно трансформировались.
Мотивы, толкнувшие людей на ересь, в принципе всегда различны. Перефразируя Толстого, все ортодоксы счастливы одинаково, а каждый еретик несчастен по-своему. Кто-то записывается в ересь от большого ума, кто-то, наоборот, от необразованности и нищеты, один человек — идеалист, убежденный борец с симонией и непотизмом (блатом и кумовством, в переводе на русский), другой — жулик, разглядевший за религиозной оболочкой возможность неплохо подзаработать…
Как бы там ни было, главным критерием, который объединял этих еретиков в единый фронт, было резко враждебное отношение к русской православной церкви. Жидовствующие критиковали монашество, плевали на иконы, с пренебрежением относились к причастию и отрицали Троицу, за что и получили свое прозвище.
Хуже всего было то, что переехавшим в Москву еретикам симпатизировал сам великий князь и государь Иван Васильевич…
Старцы и просветители
Здесь необходимо пояснить одну архиважную вещь. Не стоит думать, что русская православная церковь в конце XV столетия была той мощной идеологической машиной, каковой мы ее знаем по имперским временам.
Нет, в правление Ивана III это была весьма хлипкая по нынешним корпоративным стандартам организация, державшаяся на авторитете отдельных старцев, т. е. всеми уважаемых иноков, которыми чаще всего были игумены какого-нибудь удаленного от «мира» монастыря. Авторитет старцев был невероятно высок, потому что в конце XIV века именно такие монахи и спасли Русь, над которой нависла угроза Мамаева нашествия.
Вспомните Ослябю и Пересвета — двух иноков, которых Сергий Радонежский отправил на помощь к Дмитрию Донскому. На самом деле патриотов, вынувших в 1380 году из сундука заржавевший клинок, было не два человека, конечно, а гораздо больше, — и объединяла этих людей верность православию как знамени. Они пошли погибать на поле Куликово лишь потому что старец сказал: «Нужно, братцы. Нужно пойти и сразиться за веру православную, за Русь Святую», — и многие поняли этот призыв отца Сергия, и пошли, и погибли, но победили. Куликовская победа дала невероятно мощный толчок к развитию национальной культуры, самое яркое проявление этого подъема патриотизма (точнее, «святорусизма») — иконы Андрея Рублева.
Однако, к концу XV столетия этот политический и культурный подъем естественным образом иссяк, и «партия Святой Руси» стала терять свое влияние в обществе. Изменился исторический фон. В Москву постоянно приезжали какие-нибудь иностранцы, государь женился на иноземке, которая была православной только на словах, а на деле оказалась униаткой, прозападный Новгород в 1478 году насильно присоединили к Москве, из разваливающейся на глазах Золотой Орды в Москву постоянно убегали оппозиционные царевичи… В общем, Русское государство сильно окрепло, расширилось, но и сделалось за счет «болезни роста» менее монолитным, не таким уже фундаментально-православным, как раньше. Соответственно, выяснилось, что старцы московскому государю теперь не очень-то и нужны, как это было в 1380 году. Государство теперь могло побеждать внешних врагов без благословений.
Осложнялась эта «болезнь роста» еще и тем, что в конце XV столетия вдруг выяснилось, что позарез нужны образованные, просвещенные люди, которые умеют читать и писать: Колумб там, понимаешь, уже Америку открывает, а мы сидим тут в своей деревне, цепляемся за православный фундаментализм, капусту выращиваем. «Святорусская» партия не придавала образованию большого значения, скажем так. Считалось, что учить древнегреческий язык, чтобы читать Евангелие в подлиннике, совершенно необязательно. Не это главное. Не книжным знанием православный человек определяется, а подвижничеством. Уважаемый старец мог быть не особо грамотным человеком, выходцем из простого народа, и люди за это его и уважали, за то, что он не выпендривается и никакими учеными степенями, в болонской системе полученным, не хвастается, как это сейчас любят делать. Вспомните Распутина. Историк Терещук не случайно назвал его «последним старцем империи». Русский старец — это не интеллигент и гуманист, а простой человек из провинции, который книжек не любит, а предпочитает за чашкой чая поговорить со своими «духовными чадами», не о заумных вещах, как в этих ваших Западных Европах, а за жизнь.
В XIV—XV вв такие разговоры за жизнь были нормой; фильм Тарковского эту деталь в общем-то точно уловил (точнее, точно сопоставил с советской атмосферой 1960-х): и сам Рублев, и его товарищи постоянно ходят, трутся, страдают какой-нибудь душевной невзгодой, исповедуются друг другу, всё невероятно мелко, по-житейски. Потому что информации было мало, а то, что было, быстро приедалось пытливому уму. Люди не отвлекались на книжное знание, но были очень внимательны к своей душе и к тому, что с ней творится. Но в конце XV столетия с Запада, где к тому времени случилась «гуттенбергова революция», начали так или иначе проникать обширные практические знания, и в моду начали входить как раз «умные разговоры» о чем-нибудь таком, интеллектуальном: о грядущем в 1492 году конце света, например, или как вычислить новую пасхалию, или что нам делать с Литвой, или как обустроить Россию, — вот такие «глобальные» вопросы пошли.
Соответственно, внутри церкви образовалось две партии, которые обычно называют нестяжателями и осифлянами.
Первая партия была логическим продолжением старческой «партии Святой Руси», партии Сергия Радонежского, грубо говоря. Эта партия придерживалась старой тактики конца XIV века: книжки — это не главное, а главное — это уйти подальше в лес, там основать скит и начать молиться Богу. Ищите прежде всего Царства Божия, сказано в Евангелии. А всё остальное образуется само собой. Лидером это партии был пустынник Нил Сорский, сам себя называвший «невежей и поселянином».
Нет, отвечали им осифляне (т. е. сторонники Иосифа Волоцкого, игумена Волоколамского монастыря), это отсталая, глупая, обывательская тактика. Нужна срочно мощная государственная идеология, национальная идея. Нужно просвещать темный народ, который до сих пор языческими предрассудками живет, а из этого-то и рождается ересь. Давайте всех массово учить, объяснять людям, как надо жить. А для этого нужны книги, знания, церковные библиотеки, переводы и так далее.
С богословской точки зрения эти две точки зрения не противоречат друг другу. Первое направление более «простодушное» и более мистическое, это нормально. Второе — для людей образованных, ничего плохого в этом нет тоже. Но! Тут подбирается одно большое и жирное «но»… Экономика!
А за чей счет этот банкет, как говорил герой другого советского фильма, максимально близкого к нашей мятежной эпохе… Кто будет оплачивать эти церковные библиотеки и переводы? Кто даст гранты на это? Государь наш батюшка? Не смешите мой common sense, граждане… Государь — человек мирской, ему и так денег не хватает на содержание нашей доблестной армии, которая ведет на литовских границах постоянную, хм, специальную операцию.
Недосуг государю о русских интеллектуалах думать, времени нет. А потому будет правильным, если об интеллектуалах и просвещении будет заботиться сама церковь. А как это сделать? Правильно, нужно обеспечить церковь богатыми земельными угодьями и крепостными холопами, которые будут эту толпу переводчиков и библиотекарей кормить…
Т. е. Иосиф Волоцкий начал, помимо всего прочего, продвигать идею крупного церковного землевладения. Вот это нестяжателям уже не понравилось. Нил Сорский, Паисий Ярославов, Иннокентий Охлябинин и прочие нестяжательские лидеры тут уже встали в позу и заявили, что это очень, очень скользкий путь, который закончится обмирщением русской православной церкви, ее превращением в сребролюбивую корпорацию на службе у государства (так впоследствии и случилось). В общем, возникла дискуссия.
Не будем сейчас выяснять, кто был прав, а кто — не очень. Вы и сами можете высказать свое мнение в комментариях, слава богу, у нас демократическая страна. Скажем только, что оба деятеля (и Иосиф Волоцкий, и Нил Сорский) ныне причислены православной церковью к лику святых. Т. е. церковь не видит противоречий между старчеством и просветительством. Важно, что оба были за православие и против ереси. Но всё же это два принципиально разных направления.
Нил Сорский и другие «заволжские старцы» шли, безусловно, византийским мистическим путем, который историки называют исихазмом (в дословном переводе с греческого — «спокойствием», «молчальничеством»). Это хорошо видно по сохранившимся письмам и житиям этих подвижников: в частности, они продвигают концепцию «умной молитвы», т. е. сочетания дыхательной практики и концентрации внимания (метод прямо противоположный религиозному экстазу, когда ты, наоборот, «загоняешь» себя до отупения).
Путь же Иосифа Волоцкого — путь, несомненно, западнический. Во-первых, переводы в XV веке чаще всего делались не с греческих оригиналов, а с латинских текстов, которые каким-нибудь окольными путями попали на Русь. Во-вторых, концепция церковного землевладения аналогична средневековой католической модели, при которой церковь владела целыми городами и имела даже свое государство, которое в школьных атласах рисуют обычно фиолетовым цветом (осколок Папского государства существует и сегодня — Ватикан). Для подтверждения этой концепции осифляне даже позаимствовали у католиков и ввели в арсенал русского церковного права знаменитый подложный «Константинов дар».
Но была еще одна забавная штука, которую осифляне позаимствовали у католиков. Эта штука называется инквизиция.
Собор на еретиков 1490 года. Пожурили и отпустили
Вернемся от богословского противостояния к историческим хроникам. В мае 1489 года умер митрополит Геронтий. 7 марта 1490 года от «ломоты в ногах» неожиданно скончался наследник московского престола — Иван Иванович «Молодой». Государь был в таком расстройстве чувств, что приказал казнить врача-еврея, который лечил его сына. Но это не помогло, не уняло боли государевой. И тогда кровавый режим начал репрессии.
Мы иронизируем, разумеется. Так написали бы в журнале «Дилетант», в «Медузе» или еще каком-нибудь неожидовствующем издании. Либеральные журналисты везде и всюду видят кровавый режим по определению. Но на самом же деле в 1490 году случилось то, что и должно случиться в таких случаях в соответствии с церковными традициями.
Когда возникает какая-нибудь опасная ересь, церковь собирается и решает, что с этими еретиками делать, еретики они, вообще, или не еретики, рассматривают улики, слушают доказательства. Если выясняется, что это ересь, виновных отлучают от церкви, вот и всё, свидетельствуют, что такой-то человек больше к церкви не принадлежит. Так, например, в 1901 году Святейший синод составил заключение, что граф Лев Толстой более не является православным человеком, и сам писатель с этим определением согласился, заявив: да, «я отвергаю непонятную Троицу и не имеющую никакого смысла в наше время басню о падении первого человека, кощунственную историю о Боге, родившемся от Девы, искупляющем род человеческий», таинства и т. д.
При этом Толстой всё равно упрямо настаивал на том, что его нужно называть христианином. Т. е. ты не признаешь Христа Богом, отрицаешь Троицу, но всё равно настаиваешь. На чем ты настаиваешь-то? На том, что Иисус Христос был выдающейся исторической личностью? Ну так и я на этом настаиваю, что Иисус Христос был выдающейся исторической личностью! Смешно-с…
Собственно говоря, это и есть логика всех жидовствующих, всё упростить максимально, обесценить, обвалить, так сказать, биржу религий, а потом скупить всё по дешевке… Лев Толстой — типичный жидовствующий, а никакой не христианин, точно так же, как и Салман Рушди — не мусульманин, а кафир, официально.
Вот. Собор 1490 года дал четкое определение: жидовствующие — это еретики. Всех духовных лиц, причастных к ереси, лишили сана и отлучили от церкви. По средневековым понятиям отлучение — вещь крайне неприятная: в сущности, это пакет санкций, который против тебя немедленно вводят. Ты не можешь больше входить в храм, всем православным запрещено с тобой общаться, тебя можно пихнуть, ударить, обокрасть, — церковь и общество отвергают тебя. Если ты умрешь, твое тело запрещено хоронить на кладбище.
Интересно другое. На собор почему-то не позвали новгородского архиепископа Геннадия, активного члена осифлянской партии и главного борца с ересью. Зато позвали заволжских старцев, в частности, Нила Сорского. В русской историографии традиционно считается, что это связано с тем, что нестяжатели были более либеральны по отношению к еретикам и не считали, что против них нужно вводить еще и уголовное преследование. Однако внятных доказательств этому утверждению нет. Скорее всего, нестяжателей пригласили исключительно для придания собору авторитета. Это говорит о том, что в 1490 году их статус был еще очень силен.
Что же до Геннадия, то он в это самое время развернул в Новгороде ряд мероприятий, которые нужно считать инквизиционными: еретиков водили по городу в берестяных колпаках, эти колпаки сжигали, били кнутом, кидали в них тухлыми овощами, в общем, развлекались. Потом их разослали в качестве наказания по дальним монастырям: тогда это было стандартное наказание, посадить человека в подклеть, т. е. в цокольный этаж, приставить к дверям пару молодых иноков с дубинками и ждать, пока человек сломается и раскается в своем еретическом упрямстве. В случае раскаяния отлучение могло быть снято. Историками (Флоровским, в частности) давно уже доказано, что Геннадий консультировался с «западными партнерами», т. е. с католиками, которые в это время точно так же боролись в Испании с морисками и марранами.
В общем, по совокупности признаков собор на жидовствующих 1490 года нужно признать страшно либеральным по средневековым нормам. Да, с юридической точки зрения ересь была осуждена, но серьезного наказания за ересь не последовало. Еретиков не казнили, а только пожурили, поизмывались немного, попугали, — и всё. В основном пострадали новгородские, главная же, московская часть еретиков, осталась без наказания вообще. Связано это было с тем, что при московском дворе у них были серьезные покровители: дьяк Федор Курицын, вдова Ивана «Молодого» Елена Волошанка, крайне сомнительный митрополит Зосима… Да и сам государь почему-то не желал строго наказывать еретиков.
Всё! Невероятно! Странно!
Почему же так случилось? Почему Иван III не развернул в 1490 году в отношении жидовствующих массовых репрессий, как только ересь была обнаружена? Ведь у него были все карты на руках. Было решение поместного собора, которое давало ему полное юридическое право такие репрессии учинить. Были люди, способные такой «процесс века» организовать и зачистить от еретиков всю тогдашнюю московскую элиту? Но государь почему-то слиберальничал.
По-видимому, это связано с тем, что Ивану III нравилось говорить с жидовствующими на те самые «умные темы». Именно при Иване Васильевиче окончательно оформилась идея «собирательства земель русских»: аннексировав Новгород, государь, естественно, повернул свой взор в сторону… Киева.
Идея объединения под рукой Москвы всех древнерусских, домонгольских земель была и раньше, она возникла еще при Иване Калите и митрополите Петре, который перенес митрополичью кафедру в Москву, но тогда в качестве объединяющей силы предполагался союз трона и алтаря, московского князя и православной церкви. Теперь же возник соблазн выключить церковь из этого уравнения и утвердить самодержавную власть абсолютного монарха, государя. Эта идея была занесена в голову Ивана III, возможно, каким-нибудь макиавеллианствующим итальянцем, который приехал строить собор или помогать в возведении кремлевской стены. Да, это было всего лишь зерно. Но жидовствующие обильно полили это зернышко своею еретической водичкой и сделали всё для того чтобы эту мысль укрепить, внушить государю мысль об избранничестве, можно сказать, мессианстве московского государя, которому никакая церковь не указ, а только… верные советники…
Ай да ловкий ход! Ай да Федька Курицын, сукин сын…
Получается безумно интересная загогулина. Получается, что жидовствующие, враждуя с церковью, дали, так сказать, толчок государю, в его мысли о независимости от разных заволжских старцев и церковных иерархов. Да, это звучит очень странно. Но вы не ослышались. Идея русского самодержавия несет в себе смутно различимый жидовствующий след.
Ну нет, скажете вы, это уж совсем безумная гипотеза...
Да, это гипотеза, и очень странная. Но она многое объясняет. Например, крайне нездоровый, какой-то алхимико-коммунистический, что ли, характер власти Ивана Грозного. «Я же усердно стараюсь обратить людей к истине и свету, — говорил царь, — чтобы они познали единого истинного Бога и данного им Богом государя, и отказались бы от междуусобных браней и пришли к жизни, продлевающей Царство. Это ведь и есть сладость и свет» (цит. по: Панченко А. М. Иван Грозный. — Звезда, 2005, №8).
С другой стороны, с еретиками Грозный расправлялся беспощадно. Т. е. и осифлянство повлияло на эту странную модель. Что такое опричнина, если подумать? Инквизиция, вот что это такое. Но инквизиция как бы перевернутая, направленная уже против самой церкви (тут достаточно упомянуть митрополита Филиппа, убитого в 1569 году Малютой Скуратовым).
Мы уже не улавливаем, к сожалению, специфики русских религиозных идей XV—XVI вв, а эти идеи очень, очень оригинальны, их нельзя мерять привычными западными линейками: «борьба с феодализмом», «абсолютизм», «кровавый режим» и т. д. В России всё не как у людей. Всё! Невероятно! Странно! Умом, простите за банальность, Россию не понять, тут ум сломать можно, если ты на самом деле хочешь докопаться до истины…
А вот вам еще один парадокс для размышлений и для споров в комментариях. Из всех своих предшественников Иосиф Виссарионович Сталин больше всего любил… кого?.. правильно, Ивана Грозного… Сценарий фильма Эйзенштейна Сталин, например, утверждал лично, а опричников называл «прогрессивными людьми». Почему, почему так? Почему революционер Сталин в 1935 году вдруг превратился в контрреволюционера и начал физически истреблять своих же друзей, тех, с кем он каких-то 18 лет назад делал революцию?
Скорее всего, мы сталкиваемся здесь с феноменом инверсии, хорошо известном и на Западе, где многие инквизиторы часто были переметнувшимися еретиками-катарами. Отличие России от Запада в том, что у нас такие люди… становились руководителями государства. В сущности, Иван Грозный и Сталин были «великими инквизиторами» на троне. Вот почему один из величайших русских гениев — это Достоевский. Достоевский это почувствовал, понял, увидел и отобразил в своей знаменитой притче-легенде.
И вот почему люди, которые говорят «в России не было инквизиции», принципиально неправы. В России инквизиция, сплетя в причудливый узор, западничество и славянское язычество, жидовствующих и осифлян, государство и антигосударство, стала формой правления.
Первое столкновение кремлевских башен
Кажется, мы снова отвлеклись. Но, согласитесь, это того стоит, не пересказывать машинально хронику минувших лет, преданья старины глубокой, а пытаться понять русскую историю, разобраться в том, что же из чего выросло и как так получилось, что на месте маленького, затерянного поначалу в лесу Московского княжества вдруг выросла мощная империя, пугающая просвещенный и цивилизованный Запад до дрожи в коленках. А получилось так потому что «московиты» были невероятно хитры и восприимчивы к любой культуре. Они целенаправленно вбирали в себя всё, что было им нужно. Они приглашали к себе на службу итальянских архитекторов и татарских мурз, учились медитативным техникам афонских монахов и использовали опыт испанской инквизиции.
Московскому государю присягали немцы, греки, болгары, в начале XV века в Москве поселились армяне, которые потом, при Иване Грозном были поселены в Белом городе и получили налоговые льготы; армяне в Московской Руси, вообще, считались за своих. Русские епископы клялись «ни оставити в всем своем пределе ни единого же от нашей православныя веры ко арменом свадьбы творити, и кумовьства и братьства» (цит. по.: Тихомиров М. Н. Средневековая Москва в XIV—XV веках. Издательство Московского университета, 1957; С. 215—216). И как тут не вспомнить снова Федора Михайловича, заявившего в 1880 году в Пушкинской речи о том, что главное свойство русского народа есть «всемирная отзывчивость». Западники, восточники, византинисты, норманисты, — всё это лишь векторы русской хитрости, русского умения позаимствовать у врага что-нибудь полезное…
Понятно, что при таком обилии попадающих на Русь идей и технологий при дворе государя постоянно велась борьба между какими-нибудь партиями, отстаивающими то или иное политическое направление, вектор развития.
На рубеже XV и XVI вв это выразилось в соперничестве «партии Смуглянки» и «партии Белянки», т. е. Елены Волошанки и Софьи Палеолог, о чем мы уже вкратце ранее упоминали.
Первая партия была тесно связано с жидовствующими, через посредничество, по-видимому, Федора Курицына; здесь был их главный приют, можно сказать, лежбище. Это была партия крайне амбициозных молодых людей, которые ориентировались в политике на союз с «юго-востоком», с причерноморскими и балканскими странами, через посредство, разумеется, Молдавии, откуда родом была Елена Волошанка: Румыния, Венгрия, Крымское ханство, — вот эти страны. В конечном счете, дальним ориентиром был возможный союз с турецким султаном. Ставленником этой партии был княжич Дмитрий Иванович «Внук», сын Волошанки и покойного Ивана «Молодого».
Их конкуренты были не менее амбициозны и также беспринципны в своем желании навязать Ивану III нужный им путь, любой ценой убрав с дороги соперников. Возглавляла эту партию Софья Палеолог, а ставленником был ее сын Василий, будущий Василий III, из чего уже можно сделать вывод, что эта партия в итоге и победила.
Софья была, напомним еще раз, скорее итальянка, нежели гречанка, она была униатка, которая оперативно сообразила, что от унии нужно отказаться, чтобы стать государыней. Но связи сохранились. Соответственно, через окружение Софьи на Русь текло никакое не византийское наследие, которого у нее не было, а католическое знание, латинские книги, итальянские архитекторы, испанская инквизиция и проч.
Союзниками государыни выступали при таком раскладе, разумеется, осифляне, которые воспринимали собор 1490 года как полумеру, юридическое обвинение ереси, но не ее фактическое уничтожение.
В сущности, это были очень горячие православные люди, взявшие на вооружение типичные католические методы. Во внешней политике эта партия ориентировалась на возможный союз с Польшей и Литвой, откуда эта католическая наука и текла (этой же политической линии впоследствии будет придерживаться другая Софья — царевна Софья Алексеевна, сводная сестра Петра Первого, заключившая с поляками в 1686 году «Вечный мир»).
Обе партии поначалу присматривались друг к другу, ходили вокруг да около, но потом вцепились друг другу в глотку, и схватка началась.
Поначалу некоторый перевес в этой борьбе был на стороне «партии Смуглянки» и, соответственно, ее жидовствующих друзей. Связано это было с тем, что на западе велась война с Литвой, чем-то напоминающая нынешнюю: русские настойчиво стремились перевести под свой контроль города с православным населением (например, Смоленск — прекрасный русский город), но при этом формально не объявляли Литве войны, а говорили, что они «просто» поддерживают православных удельных князей (т. н. «верховских князей») и что всё это «просто» защита прав русскоязычного населения, а никакая не война.
Однако, в 1494 году война закончилась. Москва отказалась от части занятых территорий в обмен на окончательный отказ Литвы от притязаний на Новгород. Был заключен мирный договор, скрепленный браком великого князя литовского Александра Казимировича и русской княжны Елены, дочери Ивана III и Софьи Палеолог. Этот брачный союз хорошо подчеркивает, какая партия в 1494 году при дворе победила.
Вскоре случилось еще одно важное событие: «сняли» митрополита Зосиму, который был, напомним, страшным алкоголиком, тесно связанным с жидовствующими. Сделано это было, по-видимому, в результате интриг Иосифа Волоцкого, который иерарха откровенно ненавидел. Грубо говоря, Зосиму заставили снять с себя полномочия митрополита и уехать в Симоновский монастырь, но не лишили его священнического сана и не обвинили открыто в поддержке ереси, дабы не раздувать скандала: главой русской православной церкви оказался пьяница и еретик, скандал! Никому такой скандал был не нужен, прежде всего, Ивану III. В общем, «сняли» и «сняли», втихую, как Хрущева в 1964 году. Место Зосимы занял игумен Троице-Сергиева монастыря Симон, явный сторонник осифлянской партии (это следует из того, что впоследствии он резко выступал против Ивана III по вопросу церковной собственности на землю).
Однако дальше случилось невероятно мутное событие — т. н. «заговор Владимира Гусева». Владимир Гусев был по долгу службы думный дьяк, т. е. чиновник, дипломат. Именно он ездил в 1495 году в Литву сопровождать «русскую невесту», дочку Софьи Палеолог, из чего можно сделать вывод, что он был представителем «партии Белянки», можно сказать, противник Курицына на дипломатическом фронте (этот всё больше ездил по Венгриям и Румыниям).
Смысл заговора был в том, чтобы не дать Ивану III назначить официально своим наследником сына Волошанки — Дмитрия «Внука», которому было тогда всего 14 лет. Последовательность событий непонятна: то ли Иван III объявил о своем наследнике, и это спровоцировало реакцию «партии Белянки», то ли, наоборот, «партия Смуглянки» (т. е. жидовствующие), понимая, что они проигрывают, сфабриковали заговор и представили дело государю как государственную измену; заговорщики были казнены, и уже после этого, в феврале 1498 года, Иван Васильевич назначил своим наследником и соправителем юного, простите за глупую шутку, Димона…
Как бы там ни было, «партии Белянки» был нанесен сокрушительный удар. Софья Палеолог оказалась в немилости у собственного мужа, а сын государя, Василий (будущий Василий III) оказался под домашним арестом. Все непосредственные участники (возможно, подстроенного) заговора были обезглавлены: Гусев, Стромилов, Еропкин, Скрябин. Детали нам, повторимся, малопонятны. Точно сказать, что случилось, мы не можем. Но мы знаем результат. И мы можем предположить, какая идея вливалась жидовствующими в уши московскому государю Ивану III, в сущности, первому русскому царю. Его всячески убеждали в том, что он должен пойти против осифлян, секуляризовать церковные земли и сделаться самодержцем всея Руси, по образцу турецкого султана, по образцу господаря Валахии Влада Цепеша. Не слушай церковников, великий князь Иван Васильевич, решай всё своей волей. Будь, как Дракула.
Вот какая была идея.
Три идеи для Русского государства
А теперь давайте снова рассуждать. К концу XV столетия Москва неожиданно преобразилась. Старая идея «Святой Руси» оказалась ненужной и была вытеснена в заволжские скиты и монастыри, главным из которых был Кирилло-Белозерский. В самой же Москве всё невероятно усложнилось и перешло к отчаянной внутриполитической борьбе. Дело же не в противостоянии двух наследников, и даже не двух придворных партий. Всё гораздо масштабнее. В Москве началась борьба между боярскими кланами, которая потом, к середине XVIвека, станет очевидной, вспомните, как маялся с этими кланами Иван Грозный. Эти кланы, разумеется, маневрировали между вот этими двумя образовавшимися полюсами — вампирско-жидовствующим и просветительско-инквизиторским, пытаясь получить из этой борьбы максимальную для себя выгоду. И ставкой в этой игре чаще всего становилась твоя же собственная голова, в лучшем случае — заточение в дальний монастырь, в подклеть.
Был, среди всего прочего, в Москве и славный боярский клан Патрикеевых. Глава этого клана Иван Юрьевич Патрикеев по прозвищу «Гвоздь» был главным воеводой, т. е. по современным понятиям, министром обороны. Одновременно с этим он был московским наместником, т. е. мэром Москвы. Совместите, короче, Шойгу и Собянина. Адская смесь получится. Вот. Добавьте к этому еще и то, что Патрикеев был главой комиссии по составлению знаменитого Судебника 1497 года. Понятно, в общем, что Иван Юрьевич был человек невероятно влиятельный. Его зять Семен Ряполовский тоже был человек военный. Именно Ряполовский в 1497 году донес на Гусева и вскрыл, так сказать заговор, ну или сам «организовал» его. Т. е. это был человек из «партии Смуглянки».
Казалось бы, жизнь удалась. Ты всеми уважаемый человек. Твои придворные враги обескровлены. Но тут опять что-то случилось, и мы не можем сказать, что именно. Почему-то Иван III вдруг опять поменял курс. 31 января 1499 года Иван Юрьевич Патрикеев, его сын Василий (более известный впоследствии как «инок Вассиан»), и его зять Ряполовский были внезапно арестованы. Внятной причины нет. Есть только догадки. Сам Иван III утверждал, что Патрикеевы «своевольничали», т. е. стали слишком влиятельны.
Ряполовский был казнен, ему отрубили голову на Москве-реке. Патрикеевых милостиво выслали в монастыри, им позволили принять постриг. 21 марта 1499 года сын Софьи Палеолог Василий был провозглашен великим князем Новгородским, т. е. наследником государева престола.
С чем был связан этот новый поворот, контрпереворот? Мы не знаем. Возможно, Софье удалось как-то переубедить мужа. Возможно, Ивану III принесли какие-то доказательства того, что никакого «заговора Владимира Гусева» не было, а была всего лишь интрига жидовствующих. Возможно. Мы можем только предполагать. Но суть в том, что «партия Софьи» и стоявшие за ее спинами осифляне (как идеологическая основа партии, курс, главное направление развития) победили.
Вскоре возобновилась русско-литовская война. Литовцы именно тогда, в конце XV века, нужно заметить, начали везде вводить «римский закон», т. е. принуждать людей к католичеству. Пытались в католичество обратить, например, дочку Ивана III, ту самую Елену. Батюшка, разумеется, об этом знал и был очень недоволен. И вдобавок ко всему Литва заключила союз с Ливонским орденом. Т. е. Запад начал почему-то резко «крепить единство» против России, почувствовав, что времена уже не те, что на Востоке взошла новая яркая звезда, которая может сжечь весь этот Запад. И война началась. Не будем ее в подробностях описывать, а скажем только, что русские эту войну выиграли, разбив 14 июля 1500 года литовское войско в битве на реке Ведрошь.
Москва стремительно превращалась из захудалого православно-фундаменталистского княжества собственно в царство, которое де-юре и будет провозглашено в 1547 году. И было очевидно, что этому новому царству нужна идея.
Таких идей было три.
1. Явно устаревшая в проблесках наступающего Нового времени идея «Святой Руси», т. е. национального монашеского государства, где власть будет незримо принадлежать старцам;
2. Идея тоталитарного вампирского государства, при котором всё будут решать жидовствующие советники великого князя, разного рода гуманисты и коммунисты;
3. Идея «разумного феодализма», т. е. сочетания централизованной власти с крупным церковным и боярским землевладением и с просвещением и инквизицией на западный, католический, испанский манер.
Вот три истинные русские идеи, которые незримо присутствуют у нас в голове, они как бы записаны в подкорке нашего мозга, мы постоянно обращаемся к ним как к некоему архетипу.
Да, это очень странная страна. Здесь очень странные идеи.
Развязка
Собственно говоря, арест Патрикеевых и Ряполовских в 1499 году неожиданно обрушил позиции жидовствующих при дворе государя. Стало ясно, что Гусев был, скорее всего, не виноват и что всё это было интригой «партии Смуглянки». Либерализм Ивана III по отношению к жидовствующим стал угасать, и он всё больше начал доверять жене и сыну, а не внуку и его матери.
11 апреля 1502 года Елена Волошанка и Дмитрий «Внук» были арестованы и заключены под стражу. Было запрещено поминать их имя в церковных службах и вообще говорить про них, т. е. такой эффект отлучения. Иван III к этому моменту, по-видимому, во всем разобрался и начал приглашать к себе для «умных бесед» уже не жидовствующих, а «грешного чернеца» (так он сам себя называл) Иосифа Волоцкого. Вот что писал преподобный Иосиф в письме великокняжескому духовнику Митрофану в 1503 году:
Да после того, господине, государь князь великий възвал мя к себе, да почал говорити мне наедине духовъные дела. И яз ему почял бити челом, чтобы послал в Великий Новгород да и в иные городы, да велел бы обыскивати еретиков. И князь великий молвил: «Пригоже тому быти, а и яз, деи, ведал ереси их». Да и сказал ми, которую дръжал Алексей протопоп ересь, и которую ересь дръжал Феодор Курицин. «А Иван, деи, Максимов и сноху у мене мою в жидовство свел. А одно лично, деи, пошлю по всем городом, да велю обыскивати еретиков, да искоренити».
Т. е. началась все-таки системная зачистка еретиков. Всех, кто был каким-то образом причастен к «жидовству», подвергли обыску, допросам, возможно, пыткам. Государь уверился в том, что это никакие не «избранные интеллектуалы», а враги России и противники православия.
В следующем, 1503 году случился еще один церковный собор, так называемый «собор о вдовых попах». Сам по себе повод был незначительный: православным священникам запретили вторично жениться. Но на соборе возникли другие, гораздо более важные вопросы. Были, в частности, отменены «ставленные пошлины», некогда вызвавшие к жизни ересь стригольников. И еще, случилась стычка между осифлянами и нестяжателями. Иван III, по-видимому, предложил все-таки план секуляризации церковных земель, в обмен на обеспечение церквей казной, и был поддержан Нилом Сорским и другими сторонниками «Святой Руси». Нет, в один голос закричали осифляне, это неправильно, церковь должна сама владеть землей, у нас есть доказательства, «Константинов дар» вот, например. Здесь не нужно заблуждаться и как-то оправдывать этих людей: они намеренно копировали католичество. Намеренно. Это та самая точка, с которой в России и началось движение по, действительно, очень скользкому пути, приведшему, в конечном счете, к расколу 1654 года, когда официальная церковь и народная окончательно разойдутся, распадутся на две ветви.
Иван III не стал спорить с осифлянами, а махнул рукой и оставил всё как есть. Его можно понять. Собор был осенью, за полгода до того, весной, умерла Софья Палеолог. Сам государь был болен, у него случился инсульт, половина тела перестала работать, он ослеп на один глаз (характерный случай паралича, когда удар приходится только по одному полушарию мозга). Очень скоро он вообще бросил государственные дела и поехал по монастырям каяться за свои грехи, вне всякого сомнения, многочисленные (как и исторические заслуги!). Фактически за него начал править наследник, будущий Василий III, который и привел в действие давно заготовленный план.
В декабре 1504 года собрался новый собор на жидовствующих. Собственно говоря, это был никакой уже не собор, а так, «прокуратура пишет», как говорят в таких случаях. В отличие от собора 1490 года всё было решено быстро, формально.
И обыскаша еретиков, повелеша их, лихих, смертною казнию казнити. И сожгоша в клетке диака Волка Курицына да Митю Коноплева, да Ивашка Максимова декабря 27. А Некрасу Рукавова повелеша язык урезати, и в Новегороде в Великом сожгоша его. И тое же зимы архимандрита Касияна урьевскаго сожгоша и его брата, иных многих еретиков сожгоша. А иных в заточение разослаша, а иных по манастырем.
Жгли еретиков там же, где отрубали голову Ряполовскому — на льду Москвы-реки. Истинный глава секты — первый русский писатель Федор Курицын в список приговоренных к смерти почему-то не попал (в списке казенных его брат). Возможно, он сбежал. А возможно погиб еще раньше, замучен был, так сказать, тяжелой неволей. Такая вот жестокая она, судьба, по отношению к русским писателям… Обязательно из них получаются смутьяны, оппозиционеры и еретики. Обязательно.
– А Достоевский?!
– А "Легенда о Великом инквизиторе"? Сначала подумай, потом говори...
Ну и еще немного краткой биографической информации под конец. Эдакие титры в конце фильма. Елена Волошанка умерла менее чем через месяц после казни на Москве-реке, 18 октября 1505 года. Скорее всего, ее убили в тюрьме. В том же году Дмитрий «Внук» был окован «в железа» (в железную маску, да-с!) и «запечатан» навеки в самый мрачный каземат из всех возможных (в 1509 году он умер).
Великий князь и государь Иван III умер 27 октября 1505 года.
Вот и всё.
Спасибо вам, что читали наш рассказ.
Ранее:
Тайны Русской истории – I. Ересь жидовствующих и Третий Рим
Тайны русской истории – II. Ересь жидовствующих и Новгородская «демократия»
Тайны русской истории – III. Откуда взялся двуглавый орел? Ересь жидовствующих и Софья Палеолог
Тайны русской истории – IV. Игра теней. Введение в историю сект и ересей
Тайны русской истории – V. Жидовствующая простота
Автор: Борис Мячин