Говорить о Пушкине в Царском селе – и очень легко и очень трудно. Легко потому что жизнь Пушкина усилиями историков-пушкинистов расписана чуть не до минут. Вроде всё уже и известно.
А трудно потому, что пушкинский период Царского села ограничивается его лицейскими годами и немногими уже в зрелом возрасте. Но за это время гений сумел окрасить колыбель своей юности красками, что не знают старения, которые мы видим на полотнах живописных мастеров далёкого прошлого. Трудно потому что не знаешь даже с чего начать. Всё кажется первым, главным. Однако, начнём.
Лицей. Я бывал там много раз с детства и до седин. Крутая винтовая лестница поднимает в…. казарму. Разве что комнаты отдельные. Без всяких удобств. Жёсткий распорядок дня: в 6.00 подъём, с 7 до 9 уроки и т.д.
Свидания с кем бы то ни было запрещены. Разрешалось гулять в парке. Понятно поэтому, что его пера коснулись им видимые красоты его обители. Но как коснулись! История пушкинского Царского села – в его стихах. Ведь Он сам есть стихи!
Первое опубликованное пушкинское стихотворение «Воспоминания в Царском селе». Это стихотворение (повторюсь – первое опубликованное) было писано для переводного экзамена с 3-го курса на старший (курс занимал там 2 года).
На переводных экзаменах присутствовал патриарх литературу той эпохи – Державин. Он уже был плох здоровьем, утомлён далёкой дорогой их Петербурга в Царское село. Он дремал. Лециисты на экзамене читали его стихи. Наверное это было лестно, но скучно.
И вдруг только один из лециистов выступил со своим собственным сочинением. Державин проснулся. И услышал:
«
О, громкий век военных споров,
Свидетель славы россиян!
Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,
Потомки грозные славян,
Перуном Зевсовым победу похищали;
Их смелым подвигам, страшась, дивился мир;
Державин и Петров героям песнь бряцали
Струнами громозвучных лир.
»
Державин встал и сказал: «Нет, я ещё не умер! Вот кто меня заменит.»
Через год патриарх литературы ушёл. Передав эстафеты факел в руки юноши, которого слушал.
Вернёмся к Екатерининскому парку Царского села. В котором он проводил время в творчестве, что легло в основу его «Воспоминаний в Царском селе». Я видел рукопись этого стихотворения от его руки в лицее под стеклом (не могу утверждать что это подлинник),
Но даже если копия – его почерк! Другое стихотворение уже от 1829 года «Вспоминания О царском селе» созвучно его юношеском «Воспоминания В Царском селе». Они разделены большими годами, но как бы дополняют друг друга. Одно с другим как братья близнецы.
«
Среди святых воспоминаний
Я с детских лет здесь возрастал,
…………
(«Вспоминания О царском селе»)
»
Святые воспоминания – это обелиски, памятники в Екатерининском парке, хранящие историю побед русского оружия в былых войнах. Был обычай: каждую победу отмечать памятным обелиском в парке Царского села. Отсюда вся и история там. Среди которой поэт проводил свои стихотворные досуги.
Начну, пожалуй, с главного.
Чесменская колонна
И, конечно, с Пушкина.
«
Здесь каждый шаг в душе рождает
Воспоминанья прежних лет;
Воззрев вокруг себя, со вздохом росс вещает:
«Исчезло все, великой нет!»
И, в думу углублен, над злачными брегами
Сидит в безмолвии, склоняя ветрам слух.
Протекшие лета мелькают пред очами,
И в тихом восхищенье дух.
Он видит: окружен волнами,
Над твердой, мшистою скалой
Вознесся памятник. Ширяяся крылами,
Над ним сидит орел младой.
И цепи тяжкие и стрелы громовые
Вкруг грозного столпа трикратно обвились;
Кругом подножия, шумя, валы седые
В блестящей пене улеглись.
»
(Воспоминания в Царском селе, 1814 год).
«Великая» - это Екатерина II. Такой она титул получила при жизни.
Чесменская колонна воздвигнута в 1774–1778 годах по проекту А. Ринальди в честь морских побед русского оружия в Русско-турецкой войне 1768–1774 годов.
В Чесменском сражении русский флот утопил весь турецкий флот, превосходящий русский в 2 раза.
Командовал флотом Алексей Орлов (из близких к государыне Екатерине Великой). Победа потрясла всю Европу.
Я помню эти и «И цепи тяжкие и стрелы громовые» - они когда-то были. «Стрелы громовые» - там были якоря. Куда-то делись.
В бытность моего детства (60-е советские годы) вокруг озера летом была куча одеял и на них загорающие. Мы пацаны тоже не отставали и парковались где можно.
Очень любили с пацанами плавать к памятнику, забираться на пьедестал и нырять в воду «солдатиком». А глубина в озере небольшая, как помню, меня едва с руками скрывало.
И ходила легенда. Сразу за оградой парка стояло училище ЛВВМИУ (Ленинградское высшее военно-морское инженерное училище). Много было моряков-курсантов. Все молодые, горячие.
И вот один из моряков на спор решил забраться аж на самый орёл и прыгнуть головой вниз в озеро. Глупость страшная. В озере глубина 2 метра. Да и не понятно как вообще можно взобраться
На орла! Но он таки залез и прыгнул… До воды не долетел, и разбился о гранитный пьедестал. Правда ли – нет – не знаю. Что помню из детства.
К «святым воспоминаниям», живущих в камне памятников Екатерининского парка ещё вернёмся. А пока перенесёмся к лицею. Лицею начала 19 века.
За лицеем сидит на скамейке бронзовый Пушкин, летящий в воображении своих героев и рифм что «запросто со мной живут».
Каждый год 6 июня в день рождения Пушкина у памятника собираются паломники с цветами, чтобы почтить память поэта.
Звучат стихи Пушкина. Иные молчат, в памяти которых звучат строки от именитого пера. Кто-то смотрит в лицо поэта и молча спрашивает:
«О чём ты думаешь? Может перед тобой проносится сцена из Онегина, где он стоит на коленях перед тобой любимой Татьяной, внешности которой в романе ты не уделил ни капли чернил, и читает свой монолог?
А может ты вспомнил предсказание гадалки Кирхгоф о скорой смерти? И в твоём воображении набегает
..Я скоро весь умру. Но, тень мою любя,
Храните рукопись, о други, для себя!
Когда гроза пройдет, толпою суеверной
Сбирайтесь иногда читать мой свиток верный
И, долго слушая, скажите: это он;
Вот речь его. А я, забыв могильный сон,
Взойду невидимо и сяду между вами,
И сам заслушаюсь, и вашими слезами
Упьюсь… и, может быть, утешен буду я.
А может быть рождается счастливая сказка «О царе Салтане»…
Каждый видит своё, каждый вспоминает своё…
В этот день 6 июня у лицея обычно много журналистов, прессы. Праздник яркий, и есть что показать в новостях.
Обычно у прохожих спрашивают «А что вы могли бы прочитать из Пушкина?». Снимают.
Я не был на этих церемониях, только по телевизору. Но представлял себя стоящим там. Что бы я ответил («что могу прочитать»). Первым делом бы глаз упал на лицей.
Справа на фото сам лицей. Слева главная «изюмена» Царского села – Екатерининский дворец. Их соединяет арка. Дабы император мог свободно заходить в лицей и наблюдать, как его «питомцы» учатся на высшие чиновничьи должности государства самодержавного
(а вырастил декабристов))) ).
В пролёте над аркой расположилась французская библиотека. Окна очень высокие, чтобы, по задумке, в библиотеке было много света. Где свет – там и знания.
Пушкин всю эту французскую библиотеку быстро прочитал насквозь. Говорят (точно не скажу) что первый язык на котором заговорил Пушкин был французский. Как не вспомнить его Татьяну Ларину
«
Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала,
И выражалася с трудом
На языке своем родном,
……………..
»
Не с себя ли он писал…., заслузив прозвище «француз». Но Пушкин не любил его (война с Наполеоном). Он любил другое – «обезьяна», и просил всех его так и звать.
Отвлёкся, простите. Так что бы я ответил на «прочитать что-нибудь из Пушкина».
Под аркой проходит (в Советские времена) – Комсомольская, а в бытность Пушкина – Садовая.
Взгляд бы упал на окна пролёта с французской библиотекой. Там бы увидел курчавого мальчишку, смотрящего на Садовую улицу.
На юных ратников завистливо взирали,
Ловили с жадностью мы брани дальный звук,
И, негодуя, мы и детство проклинали,
И узы строгие наук.
(Воспоминания в Царском селе, 1814г.)
Память о лицее и годах Отечественной войны 1812 года осели в душе поэта на всю жизнь.
Вот уже 1836 год.
Вы помните: когда возник лицей,
Как царь для нас открыл чертог царицын.
И мы пришли. И встретил нас Куницын
Приветствием меж царственных гостей,-
Тогда гроза двенадцатого года
Еще спала. Еще Наполеон
Не испытал великого народа -
Еще грозил и колебался он.
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас...
(была пора…)
(Куницын Александр Петрович - профессор Петербургского университета, назначен адъюнкт-профессором в только что учрежденный Царскосельский Лицей по кафедре нравственной философии и правоведения.
Любимый педагог Пушкина.
Поверну голову налево. Там за дворцом Екатерининский парк. Где «Каждый шаг в душе рождает воспоминанья прежних лет….».
Что первое что пришло бы в голову и что бы я прочитал?
Хранитель милых чувств и прошлых наслаждений,
О ты, певцу дубрав давно знакомый гений,
Воспоминание, рисуй передо мной
Волшебные места, где я живу душой,
Леса, где я любил, где чувство развивалось,
Где с первой юностью младенчество сливалось
И где, взлелеянный природой и мечтой,
Я знал поэзию, веселость и покой…
Веди, веди меня под липовые сени,
Всегда любезные моей свободной лени,
На берег озера, на тихий скат холмов!..
Да вновь увижу я ковры густых лугов,
И дряхлый пук дерев, и светлую долину,
И злачных берегов знакомую картину,
И в тихом озере, средь блещущих зыбей,
Станицу гордую спокойных лебедей.
Это был 1819 год. Пушкин уходил в далёкую взрослую жизнь. Прощаясь с детством, с лицеем. Его будут ждать бесконечные ссылки, слежки его писем, предательство отца, Несчастная женитьба и …
Но до этих событий ещё далеко. Он ещё юный мальчик, разгуливает по Царскосельскому саду и полон «святых воспоминаний», что ложатся ещё детской рукой на бумагу, стихи, что потрясли самого Державина!
(А лебедей этих в «тихом озере» ребёнком я ещё видел. Но… в 90-е годы они «улетели»).
Позднее в Онегине (8 глава) он и это вспомнит:
I
В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея,
А Цицерона не читал,
В те дни в таинственных долинах,
Весной, при кликах лебединых,
Близ вод, сиявших в тишине,
Являться муза стала мне.
Моя студенческая келья
Вдруг озарилась: муза в ней
Открыла пир младых затей,
Воспела детские веселья,
И славу нашей старины,
И сердца трепетные сны.
II
И свет ее с улыбкой встретил;
Успех нас первый окрылил;
Старик Державин нас заметил
И, в гроб сходя, благословил.
«И славу нашей старины» - это речь о тех памятниках Екатерининского парка, о которых много упоминал да так и не рассказал.
Пришло время.
Это конечно «Воспоминания в Царском селе от 1814 года).
Тему лицея я вроде закончил, но в Пушкине она всегда была жива.
«
Воображаю день счастливый,
Когда средь вас возник лицей,
И слышу наших игр я снова шум игривый
И вижу вновь семью друзей.
Вновь нежным отроком, то пылким, то ленивым,
Мечтанья смутные в груди моей тая,
Скитаясь по лугам, по рощам молчаливым,
Поэтом забываюсь я.
»
«Воспоминания в Царском селе)
«
С холмов кремнистых водопады
Стекают бисерной рекой,
Там в тихом озере плескаются наяды
Его ленивою волной;
А там в безмолвии огромные чертоги,
На своды опершись, несутся к облакам.
Не здесь ли мирны дни вели земные боги?
Не се ль Минервы росской храм?
»
«Воспоминания в Царском селе)
я
В Екатерининском парке все пруды искусственные. Есть большой пруд (где Чесменская колонна). Вниз спускаются маленькие пруды, вода пробегает через гранитные валуны, на солнце извлекая бисер многоцветный.
В этих прудиках мы - детвора любили купаться. С кремнистых водопадов бисерной рекой – это о них.
Там гранитные валуны, ничего больше, поэтому и фото не привожу.
«Наяды» - поясню. Наяда – слово греческое, на Руси её называют Водяница. Благодетельное существо, хранительница земных вод, водная Берегиня (Википедия).
«огромные чертоги» - это о Камероновой галерее что в римском стиле, построена как бы вырывающаяся из земли и устремляющаяся ввысь.
Минерва. Богиня мудрости, покровительница наук. В пушкинском лицее в те годы изобиловала греческая мифология.
В Большом зале лицея на торцевой стороне изображён лик Минервы. Не случайно всё стихотворение юного лицеиста изобилует именами из греческой мифологии.
Не се ль Элизиум полнощный,
Прекрасный Царскосельский сад,
Где, льва сразив, почил орел России мощный
На лоне мира и отрад?
Промчались навсегда те времена златые.
Когда под скипетром великия жены
Венчалась славою счастливая Россия,
Цветя под кровом тишины!
Элизиум - в древнегреческой мифологии часть загробного мира, обитель душ блаженных.
Полнощный – в те времена означал «северный». Это старое слово («полнощный») мы потом часто встретим и, например, в Медном всаднике:
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво
И там же
Люблю, военная столица,
Твоей твердыни дым и гром,
Когда полнощная царица
Дарует сына в царской дом,
Или победу над врагом
Россия снова торжествует,
Или, взломав свой синий лед,
Нева к морям его несет
И, чуя вешни дни, ликует.
Здесь мальчик Пушкин впервые (печатно) использует аллегории, что войдут потом в хрестоматии «Где, льва сразив, почил орел России мощный».
Кагульский обелиск.
На нём мемориальная пластина:
Пушкин прав. Памятник скромный. Но как он парою строк его разукрасил!...
В тени густой угрюмых сосен
Воздвигся памятник простой.
О, сколь он для тебя, кагульскнй брег, поносеп!
II славен родине драгой!
Бессмертны вы вовек, о росски исполины,
В боях воспитаны средь бранных непогод!
О вас, сподвижники, друзья Екатерины,
Пройдет молва из рода в род.
«Цапскрсеотская старуя».
Так называется короткое стихотворение Александра Сергеевича.
В народе её обычно называют «Девушка с кувшином».
Стихотворение не относится к лицейским годам. Оно датируется 1830 годом, периода Болдинской осени.
Тем не менее Пушкин возвращается к своему детству.
Эта скульптура магическим образом притягивает к себе туристов и паломников пушкинских мест. Все хотят вместе с ней или на фоне её сфотографироваться.
История скульптуры такова. Тут изображена девушка Перетта из легенды.
Современники предполагали, что источником сюжета для скульптуры послужила басня Лафонтена «Молочница, или Кувшин с молоком».
В басне Жана де Лафонтена девушка Перетта торопилась в город с кувшином молочка чтобы успеть продать его. В головке уже кипели мечты, как на вырученные деньги купит яйца, расплодит кур, А там купит и поросёнка, а там и корову…. Перетта увлеклась мечтами и крынка с молоком с головы упала. И разбилась. А с ней разбились и все мечты.
Отдельные исследователи видят в скульптуре портретное изображение супруги императора Александра I Елизаветы Алексеевны.
Пушкин.
Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.
Не обошла стороной «Девушку с кувшином» и Анна Андреевна Ахматова:
«
Уже кленовые листы
На пруд слетают лебединый,
И окровавлены кусты
Неспешно зреющей рябины,
И ослепительно стройна,
Поджав незябнущие ноги,
На камне северном она
Сидит и смотрит на дороги.
Я чувствовала смутный страх
Пред этой девушкой воспетой.
Играли на ее плечах
Лучи скудеющего света.
И как могла я ей простить
Восторг твоей хвалы влюбленной…
Смотри, ей весело грустить,
Такой нарядно обнаженной.
»
Помню советские годы. Родник струится из разбитой вазы. Мы пили воду. Потом настали 90-е. Всё высохло. Родник умер.
Прошли печальные годы. И вот он снова плещет хрустальной водой, приглашая паломников.
Я не стал исключением и сфотошопил себе коллаж
Есть ещё много обелисков, хранящих историю. Но они обошли перо поэта, потому о Пушкинском Царском селе на том и заканчиваю.
Чем же закончить? На языке вертится главное, всем давно знакомое. Но только оно и годится на окончание. От «19 октября».
«
Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Все те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.
»
