В трудах многих исследователей до сих пор встречается критика массовой культуры. При подготовке материала я наткнулась на множество статей, в которых авторы рассуждают о том, что массовая культура рассчитана на усредненный уровень развития потребителя, упрощает и примитивизирует восприятие реальности, воздействует на самые примитивные чувства, словом, ведет к отуплению общества. Я не согласна с подобными утверждениями, звучащими так же архаично, как фразы из телевизора о том, что блокбастеры снимают на Западе, чтоб русские дети глупели.
Поэтому я решила разобраться: что же такое массовая культура теперь и так ли она страшна, как ее малюют.
Идея разделить культуру на массовую и элитарную появилась в первой половине XX века. Первые исследователи массовой культуры видели ее скорее в негативном свете. Философы Адорно и Маркузе считали, что культура, которая формирует конформизм, позволяет манипулировать сознанием, делает потребителя инфантильным, статичным, потребителем пассивным, – и это очень плохо.
Однако современные исследователи стали отмечать позитивные черты индустрии массовой культуры. Это одна из самых производительных частей современного общества, это необходимая часть самовыражения человека.
Возникает вопрос: Пушкин — популярный или массовый писатель? И в чём вообще разница между «популярным» и «массовым»?
Мы живем в мире массовой культуры уже давно. Мы неосознанно выбираем, как выглядеть и что потреблять, именно руководствуясь массовой культурой. Но, тем не менее, мы противопоставляем себя массовой культуре. Каждому хочется быть «элитой», а не «серой массой».
Возникает сразу какое-то противоречие: плохо, хорошо ли быть человеком массовой культуры?
Я выросла в среде, где к массовой культуре относились с презрением. И когда в школе я впервые столкнулась с романом «Мастер и Маргарита» я испытала диссонанс: это произведение наполнено глубокими смыслами, но при этом оно безумно популярно среди подростков. Однако ни у кого не повернется язык назвать этот роман «попсой».
Я считаю, здесь открывается еще один феномен современной массовой культуры – многослойность смыслов. Да, произведение может быть широко популярно, но каждому оно открывается в соответствии с уровнем его читательских компетенций. То есть, даже если верхний слой произведения можно причислять к массовой культуре, воспринимаемой на уровне сюжетов, экшена, то более глубокие слои открываются более узкому кругу читателей/зрителей/слушателей. Отсюда и возникает это противоречие: а такая ли массовая эта массовая культура?
На мой взгляд, есть несколько парадоксов массовой культуры:
1. Как одновременно массовой культурой можно называть совершенно разные по глубине смыслов произведения или авторов?
2. Создают ли массовую культуру, чтобы сформировать общественное мнение, или общественное мнение (спрос) рождает массовую культуру (предложение)
3. По каким критериям вообще можно делить культуру на массовую и элитарную, и можно ли?
Культуролог Е. Н. Шапинская в книге «Очерки популярной культуры» отмечает, что презрительное отношение к широкой культуре как таковой сильно затормозило научное понимание жизни и мышление реальных людей.
Поверхностную критику смогло прервать лишь новое поколение исследователей. Стоит заметить, что речь идёт про 1950-е годы. А до этого, схожие попытки к началу ХХ века сводились к «туристическим заметкам» высших слоёв, как бы с удивлением замечавших, что в маргинальном классе есть какая-то экзотическая культура.
Владимир Сулимов, кандидат филологических наук, доцент кафедры культурологии КГПИ считает, что массовая культура в современном мире существует в форме неких «империй». На сленге это называется фэндом.
С массовой культурой связано понятие виртуализации реальности в XXI веке, глубокие изменения в сознании человека. Человек начал жить в виртуальной реальности. И он начинает эти империи массовой культуры превращать в гигантские виртуальные империи, в которых существует произведение.
Медиаиндустрия осознала, что у всякого хорошего проекта имеется своя фанбаза, поэтому внутрь произведений начали вставлять множество уникального контента для фэндома, образованного фанбазой сообщества.
Более того, ни один крупный проект сегодня не обходится без нишевой составляющей для фэндома: без этого у продукции резко падает прибыль. Поэтому в XXI веке возникла повальная мода на интертекстуальность в высокобюджетных коммерческих продуктах.
Популярный — не значит массовый. Заумный — не значит элитарный.
В мире огромное количество потребительских ниш. Если взять любое произведение массовой культуры, окажется, что не такое уж оно и массовое. Оно всегда будет нацелено на определенную аудиторию. Романы Дарьи Донцовой, сериалы про «ментов» нельзя ставить в один ряд с «Игрой престолов» и Борисом Акуниным. Эту культуру потребляют совершенно разные слои населения, которые, порой, никак не пересекаются.
Мы не можем подменять организацию борьбы за производство, распределение и потребление культуры сетованиями по поводу мифического «золотого века», в котором жили немногие избранные.
Можно и нужно обогащать общество глубокими смыслами, но не менее важно понять, чем люди живут, что для них значимо, о чём они хотят узнавать и говорить. Атаки благополучных интеллектуалов на «пошлое потребительство» небогатых людей скорее вредны, чем полезны.
Владимир Сулимов на лекции «Массовая культура: Pro et Contra» говорит: «Я очень не хочу, чтобы феномен массовой культуры воспринимался угрожающим явлением. Все зависит от тех целей и задач, которые ставят люди, которые формируют эту культуру, и нашей позиции, позиции тех, кто в этой культуре живет.
Массовая культура — хорошо при избирательности моего действия. Если я избираю что-то для себя, не все, и пользуюсь при этом своими личностными критериями... Если этого нет, то это плохо. Если это есть, то это хорошо».
Мария Звягина
студентка 3 курса Департамента Социально-культурной деятельности и Сценических искусств ИКИ МГПУ
программы "Организация и постановка культурно-досуговых программ в сфере образования и культуры"