28 августа 1941 года спецкор ТАСС Юрий Герман в газете "Звезда" рассказал об истории финских перебежчиков.
Их было двое. Одного, что повыше и шире в плечах звали Аате Ваарми. До мобилизации он был поваром в ресторанчике города Вааза, вдовец, двое детей. Другого звали Калле Замен. Он был хромой: одна нога была короче второй. Несмотря на семейное положение и неважное физическое здоровье, когда началась война их взяли в солдаты.
Корреспондент, сидя возле огромного серого камня, наблюдает, как Аате Ваарми бережно и осторожно, чтобы ничего не пропало, коркой хлеба выскребает консервную банку. Калле пьет чай из эмалированной кружки и громко сопит, несколько приглушая слова Аате.
Тяжело и медленно Аате делился своей историей:
- Мы еще раньше знали друг друга. Когда началась война, та, первая, черт ее возьми, - его тогда не взяли, а меня забрали, но я не долго повоевал. Мне прострелили вот здесь легкое – испортили ливер, как говорили у нас на кухне.
Потом началась эта война. Нас взяли обоих – меня с простреленным ливером и его – пара хороших вояк!...
Ну меня сразу же так скрутило, что им пришлось отправить меня кашеваром на кухню. Там мы опять встретились и в первую же ночь решили бежать к вам. Но это было трудно. Линия боев слишком далеко шла от нас. И потом случилась эта история с немцами…
Отпив пару глотков из кружки, Аате продолжил:
- Наша часть с ночи вошла в бой, а мы с обозом отстали. Там была такая неразбериха, что сам черт ногу сломит. И эти ваши самолеты… Словом, от дороги ничего не осталось, и мы с нашей клячей и с походной кухней, в которой суп уже давно сварился, а вместо второго был кипяток, до вечера плелись через бурелом, а к вечеру попали в немецкую часть. По их мордам я сразу понял, что все пропало. Они были голодны, как звери, и, кроме того, довольно-таки пьяны. Мы сопротивлялись, как могли. Хромой кинул в одного черепком. Это было последнее, что я видел. Но зато хромой видел, как их ефрейтор ударил меня прикладом в почки. Короче говоря, как я пришел в себя, ни кухни, ни лошади, ни немцев – ничего не было.
Из меня текла кровь, как из овцы, а у хромого все лицо повело на сторону. Вон, до сих пор не пришел в себя…
Утром мы разыскали нашу часть, вернее то, что осталось от нашей части. Они были все, как сумасшедшие, после той переделки, в которую попали.
Командир и его помощник были убиты. Нашей части больше не существовало. Мы нашли нашего лейтенанта и рассказали ему историю про кухню и про немцев. Он ничего не ответил на наш рассказ. На вопрос, что же теперь делать, он даже не поднял головы. Потом он вдруг вскочил и закричал, что его это не касается, что провались все пропадом, что все равно из этой мясорубки никто из нас не выйдет живым, что для мертвеца не важно, пожрал он перед смертью или не пожрал. А затем велел взять винтовки и проваливать от него.
К ночи явились наши обозные. Немцы их обобрали дочиста. Это у них в обычае – устраивать засады на наши кухни. Они сидят в тылу и нажираются, как клопы. Они хотят, чтобы мы умирали, чтобы финский народ перестал существовать. Вот чего они хотят, эти коричневые негодяи.
Более суток мы питались болотной водой. Потом лейтенант приказал убить лошадь. Но у нас не было кухни, чтобы сварить мясо, не было котла, а самое главное – мы не могли развести огонь. И нас непрерывно обстреливала ваша артиллерия. Это был самый настоящий ад или даже хуже. На следующую ночь мы перешли к вам.
В следующее мгновение нависло полное молчание. Аате допил чай, свернул папироску и облокотился на валун. Где-то рядом грохотала артиллерия.
Затянувшись крепким махорочным дымом, Аате добавил:
- Я не знаю, что там с моими детьми и вряд ли узнаю до конца войны. Но, ради них я должен был сюда перейти. Это единственное, что я мог сделать ради них.
В Европе нехватка пшеницы, зима 1941 года.
О российской украине, 1771 год. Сербская Новороссия.
В 1941г. население Германии массово стало употреблять наркотики.
#вторая мировая война
#финляндия #россия #военные перебежчики #военнопленные #ссср