Эндрю Дейли из Vinyl Writer Music недавно взял интервью у легендарного гитариста Михаэля Шенкера. Ниже приводится отрывок из беседы.
В этом году исполняется 50 лет со дня выхода альбома "Lonesome Crow" группы Scorpions, и Шенкер рассказал об альбоме следующее:
«Это была моя первая запись, и это был первый альбом Scorpions. Мне было пятнадцать лет, когда мы записывали этот альбом, и "In Search Of The Peace Of Mind" была первой песней, которую я когда-либо сочинил. Я помню, что это соло возникло из ниоткуда, и я до сих пор очень его люблю. В остальной части альбома можно услышать, как я только ищу своё звучание, но всё равно это было очень весело для меня в том возрасте. Я в первый раз оказался в студии, и было удивительно позже услышать то, что мы сделали. Я до сих пор помню, как альбом был записан и ушёл в тираж, и я держал физический альбом в руках и слышал его по радио, это было действительно нечто. Я представлял себе, как я записывал его всего несколькими неделями ранее, я помнил, где я был, и этот опыт я никогда не забуду».
Михаэль также поведал, как Дэвид Ковердейл предложил ему присоединиться к Whitesnake:
«Это было сумасшедшее время. В середине работы над концертным альбомом и вторым альбомом Дэвид Ковердейл предложил мне присоединиться к его группе. Однажды Питер пришёл ко мне и сказал: "Михаэль, Дэвид Ковердейл хочет, чтобы ты стал участником Whitesnake". Я позвонил Дэвиду и сказал: "А почему бы тебе самому не присоединиться к группе Михаэля Шенкера?" Дэвид не хотел быть участником группы Михаэля Шенкера, и он был расстроен тем, что я не хотел присоединяться к Whitesnake. И вдруг я смотрю, как Кози Пауэлл покинул мою группу и присоединился к Дэвиду Ковердейлу в Whitesnake. Это было после ухода Берни Марсдена и перед тем, как к ним присоединился Джон Сайкс. Всё произошло так: однажды я джемовал с Дэвидом у себя дома, потому что он зашёл ко мне в гости. Я начал играть то, что в итоге превратилось в "Searching for a Reason", которая в итоге попала на "Assault Attack", а Дэвид начал петь какие-то слова — ни одно из них не попало на "Assault Attack" — и с этого всё пошло. Мы просто импровизировали, он пел, и мы играли, пока не взошло солнце. После этого Дэвид предложил мне присоединиться к Whitesnake, но я отказался, что, думаю, ему не понравилось. Все это было напряжно, но в конечном итоге всё закончилось хорошо для всех нас».
О своём влиянии на UFO Шенкер сказал следующее:
«Влияние было очень сильным. Они исполняли совершенно другой стиль музыки, когда я присоединился к ним. Ну а когда я пришёл, всё это осталось в прошлом. Они стали успешными в Германии, исполняя другие стили, но это был больше психоделический рок, я думаю. Когда мы объединились, я был, по сути, музыкальным лидером, и я придумывал все новые идеи. И, конечно, у Пита Вэя были отличные идеи, потому что он был более рок-ориентирован, и если соединить его грязный стиль с моим мелодичным стилем, то получится отличная химия. В те дни, когда я присоединился к UFO, было неважно, кто продюсирует, просто всегда получалось нечто невероятное, и то же самое было, когда мы воссоединились годы спустя. В музыкальном плане всё вернулось. До моего прихода у UFO было очень незрелое звучание, можно сказать, деревенское, и всё это нужно было корректировать. Когда я пришёл, мы были очень сфокусированы, очень тяжелы и очень сконцентрированы. Я привнёс совершенно новые музыкальные вибрации. Я был очень сконцентрирован на музыке, я не умел шутить, я не мог говорить по-английски, поэтому я позволил музыке говорить за меня, и у меня хорошо получилось. Я превратил UFO в гитарную группу, и после того, как я пришёл туда, для них всё полностью изменилось».
На вопрос о том, как он повлиял на гитариста Judas Priest К. К. Даунинга, Михаэль ответил:
«Согласно свидетельствам, которые я вижу, — и я не ищу их — очевидно, моё влияние на него было колоссальным. Я имею в виду, что мы с моей девушкой пошли посмотреть на его выступление, когда мне было около девятнадцати лет. Мы пришли на концерт Judas Priest в Whiskey A Go Go, и она смотрела на меня, я смотрел на неё, и мы не могли поверить в то, что увидели. Знаете, у К. К. была такая же светлая прическа, как у меня, чёрные ботинки и всё в таком духе. Я скажу, что это не могло быть совпадением: у K. K. были гитара Flying V, кудрявые волосы и всё остальное. Он был фанатом, и не было смысла отрицать это. Дело в том, что было так много людей, которые хотели иметь то, что было у меня, а я даже не знал, что у меня было. [Смеётся]. Но, видимо, им всем было интересно, что было во мне такого, и они искали это через подражание. Для меня это были парни, которые думали, что если у них будет то, что есть у меня, то они, вероятно, закадрят всех девушек, но я ничего не делал специально, и я никогда не делал ничего из этого, чтобы клеить девушек. [Смеётся]. Я просто был самим собой, как музыкант — через самовыражение».
На вопрос о том, каким альбомом Шенкер больше всего гордится, он ответил:
«Ну, во-первых, я не горжусь. Мне не нравится слово "гордиться". Я доволен, но не могу сказать ничего сверх этого, потому что вся моя музыкальная карьера — это постоянное развитие. Как можно сравнивать вещи, когда мы становимся старше и мудрее? У нас разные обстоятельства, разное окружение, и каждый год что-то меняется. Поэтому мы не можем сравнивать или говорить, что лучше, а что хуже, потому что когда я развивался как музыкант и как гитарист, каждое достижение было ярким событием. На каждом альбоме я делал что-то такое, чего раньше не делал, играя на гитаре. Я продолжал двигаться вперёд, а потом обнаружил, что люди копируют мой стиль, поэтому, чтобы остановить это, я продолжал самовыражаться. Я продолжал создавать новые вещи, и я всегда был на шаг впереди, в то время как люди всё ещё копировали мой старый стиль. И пока они это делали, я уже разрабатывал новый материал и переставал применять старые приёмы. Я всегда был воодушевлён тем, что будет дальше, и после достижения результата я переходил к следующему. Так что для меня это не лучше и не хуже, я никогда не занимался музыкой по этой причине».
Михаэль рассказал о том, что его просили присоединиться к Deep Purple:
«Это был примерно 1993 год, и в 93-м произошло много событий. Я гастролировал со Scorpions, стараясь помочь им собрать залы в Японии и в Европе. В это же время мне позвонили ребята из UFO и попросили присоединиться к ним в туре. Примерно в тот же момент мне позвонили из Deep Purple и тоже попросили присоединиться. Всё это произошло в течение двух месяцев. В итоге я отказал Deep Purple, когда ко мне обратились, точнее, я просто ничего не сказал. Вместо этого я промолчал, потому что в это время я был в туре со Scorpions. Я спросил ребят из группы: "Что бы вы сделали на моём месте? Вы бы продолжили играть с UFO или присоединились к Deep Purple?" В конце концов стало ясно, почему я не должен присоединяться к Deep Purple, и это было по той же причине, по которой я отказался присоединиться к Оззи и всем другим группам: потому что я не хотел копировать других людей. Если бы я присоединился к Deep Purple, хотя они были одной из моих любимых групп, мне пришлось бы играть как Ричи Блэкмор, а я никогда не хотел этого делать. Все ребята из Scorpions согласились, и поэтому я снова присоединился к UFO».
На вопрос о том, поддерживает ли он связь со своими старыми коллегами по группам Scorpions и UFO, Михаэль ответил:
«Я не доверяю Рудольфу, и по этой причине я держусь от них подальше. Люди зацикливаются на ностальгии, и говорят, что я создал крутую музыку со Scorpions, — я играл только на "Lonesome Crow", а потом помогал на альбоме "Lovedrive", который всё равно звучал для меня слишком попсово в стиле 80-х. Музыка, которую я сделал с ними, неплохая, но дело в том, что Рудольф — подлец, и я ему не доверяю. Рудольф — страшный человек, и я не хочу иметь с ним дело. Так оно и есть, так что пусть фанаты меня простят.
Что касается парней из UFO, думаю, там тоже всё очевидно. Пол Рэймонд скончался, Пит Уэй тоже, остался Энди Паркер, насколько я понимаю. Фил Могг живёт всего в паре миль от меня, но я давно его не встречал. Последний раз я видел Фила, когда узнал, что Пол Рэймонд скончался. Я увидел, как он идёт по дороге, выскочил из машины и обнял его. Я сказал: "Пол, я так опечален из-за Пола. Мне очень жаль", а он просто сказал несколько слов в ответ, и на этом всё закончилось».