(Начало здесь)
Первейшим делом, добравшись до деревни этим злосчастным утром, я направился в просторный барак, который снаружи подозрительно походил на кабак. Собственно, он им и оказался. Заведение, едва я ступил за порог, наполнила всепоглощающая тишина, хотя на подступе к пивнушке я явственно слышал смех, песни и звуки откупориваемых бутылок (последнее с большой вероятностью лишь плод моего разыгравшегося воображения).
«Доброго утречка, хозяйка!» - со всей доступной мне приветливостью поздоровался я с пышной женщиной за широким распахнутым окошком в дальней части питьевого зала. Окно было вырезано в перегородке из грубо отесанных еловых досок, служившей границей между посетителями и кухней.
«Будь здоров, путник. Предупреждаю, с добропорядочными посетителями не пререкаться и не дерзить. Завтрак съеден, обед будет готов не раньше полудня. Что-либо крепче эля назначено только для добропорядочных трудяг с полей и только после дневных работ. Это понятно, путник?»
Воспользовавшись возможностью, я огляделся и окончательно убедился в том, что это заведение мало чем отличается от любой другой деревенской пивнушки. Толстые бревенчатые стены, украшенные подковами и незамысловатыми соломенными плетенками, изображающие лошадей, коров и тому подобные простенькие фигуры. Пол, отсыпанный песком, не имел никакого под собой дощатого или иного основания, из чего я сделал вывод, что барак построен прямо на земле, быть может, даже слегка закопан. А значит, почва в долине довольно твердая и не подвержена размыванию в более дождливое время года. Несколько столов по обе стороны зала, прижаты вплотную к окнам. Несомненно, ради экономии масла для ламп. В центре помещения возвышался широкий полированный столб, служивший опорой для свода и одновременно разделителем помещения на два равнозначных полюса. Поразил меня только один предмет в этом посредственном помещении. Выполненное из все той же соломы, которая служила украшением стенам питейной и надежной крышей, чучело гигантского человекообразного существа. То, что это не человек, я понял мгновенно, потому как голова куклы упиралась в самый конек. Чучело Вафтруднира, вне всяких сомнений. Стало быть, местные жители что есть мочи боготворят этого монстра, который не сегодня-завтра пожрет их дочерей или того хуже – коров. Уму непостижимо, насколько они наивны. Ну ничего, для этого я здесь. Я избавлю их от гнета и лицемерной доброты Вафтруднира ужасающего. А для чего иначе направил сюда его светлейшество граф своего самого верного и подготовленного воина?
Настроение мое было лучше некуда, я выпятил вперед грудь, положил ладонь на рукоять меча и направился к окошку хозяйки пивной.
«Созрел, путник? Дать тебе на пробу эля? Добропорядочным жителям деревни мое варево очень нравится. Отведаешь?»
Я отрицательно помотал головой.
«Добрая хозяйка, благодарю за любезность. На самом деле, я прибыл не с той целью в долину, чтобы вкушать твой, уверен, наипрекраснейший эль. Советую тебе немедленно отправить мальчишку к старосте, дабы сообщить радостную и крайне важную весть. Сама же умойся, приведи себя в надлежащий вид, надень праздничный наряд и отправляйся на деревенскую площадь!»
Хозяйка некоторое время удивленно глядела на меня и на сверток из телячьей кожи, которым я важно потрясал в воздухе. Старик у окна косился на нас. Видать, гадал, что же такое здесь происходит. Других посетителей мое появление не особенно волновало, да и другие – просто несколько старых женщин в черных просторных платьях и чепцах того же цвета и кроя. Их больше волновало шушуканье друг с дружкой, чем прибытие нового главы долины.
«С чего мне выполнять твои просьбы, путник? Еще и озвученные таким требовательным тоном. Не советую общаться так с добропорядочными жителями деревни долины, путник. Что за весть ты хочешь донести до старосты?»
«Возвестить о прибытии наместника его светлейшества графа в этом крае, - гордо ответил я. – Я немедленно вступаю в полномочия, и первейшим моим требованием будет вызвать старосту деревни, а также всех ее жителей, даже тех, кто трудится в поле, на главную площадь. Выполнять!»
По выражению раскрасневшегося лица (скорее от чрезмерного употребления собственным пенистым продуктом, чем от волнения или раздражения) хозяйки сложно было понять, восприняла ли она мои слова всерьез. Тем не менее спустя некоторое время молчаливых раздумий, она окликнула мальчишку-кухаренка и в точности передала мои указания, хоть и с явной на то неохотой.
«Желаете промочить горло, господин наместник? – поджав на удивление тонкие губы, поинтересовалась хозяйка пивной и постучала пальцем по глиняному кувшину, в котором, как выяснилось позже, была превосходная медовая наливка. Отведал я ее с большим удовольствием, может, даже слегка захмелел, потому как когда через некоторое время и испитый полностью кувшин за мной послали мальчишку-кухаренка, идти с ним рядом твердо и ровным шагом мне удавалось с некоторым трудом.
«Давай помедленнее, сынок, - наконец взмолился я и схватил мальчонку за худое плечо, дав понять, что пора передохнуть. – Или ты в самом деле считаешь, что я так же легко перемахну этот забор, как ты?»
«Простите, господин наместник.»
Голос мальчишки был тихим и покорным, а лицо сияло детским трепетом и почтительным восторгом. Я тут же решил, что не буду отчитывать его за излишнее рвение и, быть может, возвышу до пастуха в скорейшем будущем. Переведя дух и кое-как успокоив разыгравшееся сердце, я кивком указал провожатому, что готов двигаться дальше.
Тем временем снова сгустились тучи. Намека на дождь пока не было, но в воздухе стояла духота – предвестник близкого ливня. А может, просто привычный этому времени году признак? Нужно поскорее закончить со всеми формальностями.
Мы миновали симпатичного вида крепко сбитые домики, занявшие места по обе стороны песчаного тракта. Кое-где из печных труб тянулся еле заметный юркий дымок, и вскоре я почувствовал аппетитный запах свежеиспеченных пирогов и других не менее изумительных кушаний. Конечно, хозяйки долины вовсю хлопочут, чтобы успеть до окончания собрания накрыть праздничный стол в честь моего прибытия.
«Надо бы нам поторопиться, - заметил я, а кухаренок будто только и ждал этих слов. Помчался вперед, только пятки засверкали, и через добрый десяток домов я разглядел его в победной позе с вытянутой вверх ладонью. Видимо, площадь там.
Снова накатил приступ волнения. У меня, если говорить начистоту, не было опыта ораторского дела, и говорить с толпой, к тому же еще незнакомых мне людей, я мало того, что не умел, но и откровенно боялся. Благо, в момент наивысшей точки отчаяния, когда я заприметил три десятка крестьян, столпившихся у импровизированной трибуны в центре деревенской площади, на меня снизошло озарение, благодаря которому я вспомнил о письме графа у меня за пазухой. Мысль только о нем дала мне храбрости гордо пройти мимо дурно пахнущих прелой соломой и потом пахотников, подняться на подмостки и крепко пожать дружелюбно протянутую руку высокого верзилы средних лет, глаза которого глядели на меня с некоторой толикой скептицизма и ехидными искорками.
«Приветствую вас в долине, дорогой… эм… ах, Отто, прошу простить мою неосведомленность, видимо, письмо, призванное сообщить о вашем прибытии, верно, затерялось в моем кабинете по глупейшей ошибке, которую я без всяких зазрений совести спишу на свою рассеянность. А может и вовсе, что более вероятно, осело в одном из трактиров по ту сторону реки вместе с неблагонадежным посланником его светлейшества.»
Староста не говорил – пел своим веским, настойчивым, но в то же самое время бархатным голосом. Во время разговора он всячески жестикулировал, рисуя в воздухе захватывающие воображение фигуры и пасы. Староста, назвавший себя Германом, был превосходным оратором, отчего не возникало никаких сомнений в том, как он сумел заполучить такое высокое положение в иерархии деревенской власти. Только языком чесать и умеет!
«На самом деле, дражайший Герман, это мое допущение. Я лично просил его светлейшество графа, а по совместительству моего близкого друга и верного соратника по боевым подвигам, не извещать о моем грядущем прибытии, потому как намеревался лично сообщить об этом непременно в день своего прибытия, дабы не отвлекать жителей деревни долины от повседневных хлопот. В конце концов, моя скромная персона почестей не требует.»
По выражению лица Германа трудно было понять, насмехается он над моим наспех выдуманным и откровенно нелепым оправданием или же принял за чистую монету. Я решил не медлить и завладеть вниманием публики, поспешил извлечь из-под одежды послание графа, высоко задрал его в воздухе и громко воскликнул: «Дорогие крестьяне!»
#фантастика #фэнтези #рассказы #творчество #литература #книги #захватывающие истории #сверхъестественное