Ранним утром у реки Богдт остановилось несколько мотоциклов. Мужчины и женщины стали принимать водные процедуры, обильно намыливая головы. Всё ничего, но вода, скажу я вам, просто ледяная. Пальцы немели в короткий промежуток пока набирался котелок для чая. Умывшись, монголы переехали реку и поехали по своим делам, возможно, в гости или даже на работу.
Первый неприятный сюрприз преподнесло нам озеро Орог – Нур. Обычно в середине лета оно пересыхает, и часть маршрута можно срезать по его дну, но тут оно оказалось заполненным водой.
Объехав водоем, мы принялись искать подходящий сайр для преодоления хребта. Извилистое русло, обильно нашпигованное валунами, вело караван между горными распадками. У подножия периодически встречались чабанские стоянки с каменными загонами для овец. На выпасы отары пригоняют в определенное время, когда нарастет трава, а из горных колодцев, напитанных весенними ручьями, можно будет достать воду. Межсезонье кочевники используют для заготовки топлива на зиму.
Для этого они долбят слежавшийся навоз, затем его сушат и складывают в «поленницы». «Лепешки», произведенные яками, собирают по пастбищу штучно и вручную. Альтернативу кизяку в горной местности найти невозможно.
Внедорожники поднимались выше и выше, на высоте 2200 метров дорога привела к жилой чабанской стоянке. На крыше юрты сушились разнокалиберные куски сыра, рядом с жилищем стоял уазик — кстати, первая российский машина, встреченная нами за четыре дня пути: до этого были исключительно «японцы», «корейцы» или «китайцы».
Когда проезжали в непосредственной близости от юрты, дверь распахнулась, молодая женщина буквально вытолкала на улицу девочку лет трех-четырех, не обращая внимания на колонну машин, будто нас и не было.
Между тем дорога стала еще круче, и «Форд» поставил своеобразный рекорд: датчик расхода топлива показал невероятный расход — 63 литра на 100 километров, что как минимум в три раза превышало аппетит на обычной дороге! На высоте 2300 метров у Toyota Land Cruiser Prado закипела коробка-автомат. Вынужденную остановку с благодарностью восприняли разве что фотографы, потому что снимать на ходу из-за раскачивания и тряски почти невозможно.
Невероятная красота открылась на высоте 2750 метров: многочисленные дороги замысловато разрезали альпийские луга. Это и сыграло с нами злую шутку. Несколько попыток спуститься вниз заканчивались неудачей: дорога приводила либо к очередному стойбищу кочевников, за которым следовал тупик, либо завершалась обрывистым сайром с узкими тропками, натоптанными яками.
Так мы пришли к мысли, что все-таки заблудились и не исключено, что придется ночевать в горах.
Дорог было много, они вели буквально во всех направлениях, причем некоторые оказались выбиты до гребенки. Получалось, что по ним ходили как минимум грузовики, причем не один и не два раза. Однако за весь день мы встретили три внедорожника, в том числе российский уазик, судя по ржавчине, давно брошенный возле юрты. По гребню сопки проехали мотоциклисты, которые пасли отару овец.
Следует заметить, что монголы в массовом порядке пересаживаются с лошадей на двухколесный транспорт, преимущественно китайского производства. Видимо, таким образом им удобнее приглядывать за домашним скотом. Впоследствии нам неоднократно встречались погонщики верблюдов и другого скота, и все на железных конях. Занятный вопрос о быте кочевников тем не менее не отвлекал от главного: куда все-таки ехать? Где та дорожка, которая поможет спуститься с высоты.
Мы поднялись по пыльному серпантину на очередную сопку, где неожиданно появился джип с монгольскими номерами. Головной экипаж помигал фарами — встречная машина остановилась. Из салона вышли мужчины и женщины в дорогих нарядах: расшитые национальные халаты с серебряными пуговицами, широкие кожаные ремни, на поясе короткие, как кортики, ножи в чеканных ножнах. На пассажирском сиденье осталась женщина почтенного возраста, с двумя медалями на груди. Фетровая шляпа добавляла аристократизма образу старушки.
В происходящее просто не верилось: на безлюдной горе вдруг появились наряженные люди, словно здесь проходил народный праздник, к тому же трое из них сносно говорили по-русски! Правильные черты лица, грамотный макияж — ну как тут устоишь от соблазна устроить фотоссесию. Тем более весь коллектив дополняла молодая мама, кормившая ребенка грудью, что придавало общей картине некий символизм.
Мы познакомились. Одну из женщин звали Байкал!
— Борис, — я протянул руку мужчине в зеленом халате.
— А, Борис Ельцин! — воскликнул он. — Я Баатар, это моя сестра Орюна.
— А как зовут вашу бабушку и за что она награждена?
— Ее зовут Пагмадулан, у нее одиннадцать детей, вот за это наградили.
Кочевники быстро поняли суть нашей проблемы и согласились помочь отыскать нужную дорогу. Вскоре мы поехали в обратном направлении, коллективно решив, что нас не так поняли. В определенный момент машина провожатых свернула с дороги и направилась по склону, где не было намека даже на пешеходную дорогу.
Как в такой ситуации отыскать нужное направление? Природное чутье кочевников не подвело, вскоре они остановились, велев преодолеть макушку горы, за которой должна быть дорога. Вскоре наши джипы уже двигались по сайру вниз — 2600, 2400, 2200 метров… Другие подробности экспедиции здесь
Продолжение следует