Я многое в жизни видела, но такое… Не знаю, хотела бы я кого-то любить так сильно, чтобы даже на тот свет за ним уйти. Зато я точно знаю, что никогда, ни при каком раскладе, ни в одной из реальностей, я бы не ПРИШЛА за своим любимым с того света. Потому что это уже не любовь, это уже проклятие какое-то.
Во время моей учебы в универе была у нас парочка одна – Анька да Ванька. Милые голубки, чуть ли не с детского садика вместе, красивые, как с картинки… Над ними даже не ржали – попугайчиками-неразлучниками их не со зла прозвали, из симпатии. И не завидовали. Потому что какая уж тут зависть, если у людей самая настоящая ЛЮБОВЬ.
Я с ними познакомилась прям на первом курсе. Больше, конечно, с Анькой общалась, но и с парнем ее пересекалась часто. И все никак в голову не могла взять, как так можно? Нет, ну, понятно, отношения, все дела… Но ведь у них двоих реально кроме друг друга никогда никого не было! Я это не очень понимала, мне, например, мои парни надоедали уже примерно через полгода… Причем никого – это буквально. Они как те два деревца – вросли друг в друга всеми своими конечностями, и в свой мирок никого не пускали. Нет, друзья какие-то у них были, причем даже не общие, но… Не знаю, как это объяснить… В общем, на самом деле, с кем бы они ни общались, для них двоих были только они, а остальные так, фон.
А потом Ванька умер. Быстро. Страшно. Как-то даже противоестественно, если честно. Мы всей большой университетской компанией поехали на озеро - шашлыки, танцы, гитара – а в ту пору май еще стоял, теплый, но купаться рановато было. Но когда и кого это по-настоящему останавливало? Парни, разгоряченные выпивкой, стали прыгать в воду, беситься там. И Ванька тоже прыгнул. Причем в общей потасовке никто так и не заметил, вынырнул ли он вообще. Только когда Анька вдруг закричала жутко и плашмя об берег рухнула, всполошились – нету нигде Ваньки.
Кинулись вытаскивать, спасателей вызвали, но… И пытаться не стоило. Нет, тело мы выловили, только врач потом сказал, что Ванька не утонул – он умер почти сразу, как оказался в воде, тромб оторвался или что-то такое… Я, если честно, плохо помню тот период. Все смазалось в голове – и Ванька мертвый, и такая же, полумертвая, только что дышащая, Анька, вцепившаяся в любимого всеми конечностями, и жуткие крики ее, какие-то нечеловеческие, пугающие до ужаса…
Потом, когда уже и похороны прошли, и ситуация сгладилась более-менее, мы с подругами оглянулись, и поняли, что покойник у нас не один. Анька. Она была жива, но это ее состояние жизнью можно было считать только очень условно, так сказать, при большой фантазии. Я раньше всегда считала, что фраза «почернела от горя» - это просто метафора, но… Нет. Не метафора. Анька именно что почернела. Вместо молодой, красивой, веселой девчонки, на нас смотрела мрачная старуха с седыми паклями волос, морщинами какими-то нереальными и маской скорби на лице. В то, что можно поседеть в свои неполные двадцать за пару часов я тоже раньше не верила…
Если честно, приходить к Аньке домой мне было страшновато. Светлая, уютная квартирка как-то разом, будто подражая своей же хозяйке, превратилась в… склеп. Кругом свечи, фотографии Ваньки, холодина жуткая, аж пар изо рта, света нет нигде, лампочки взрываются… Это сейчас я понимаю, что к чему, а тогда мне просто было… ну, страшно. Логово монстра какое-то, а не однушка в хрущевке… Еще и с хозяйкой, у которой кукуха явно поехала в далекие дали, в комплекте.
Но поддержать подругу нужно было. Вообще нужно было что-то делать, выводить ее из этого состояния как-то. Психологами мы не были, и все, что могли – это проводить с ней как можно больше времени, не оставлять ее одну. И кормить, почти насильно, с ложечки. Мы верили, что забота и поддержка помогут Аньке пережить горе, хотя на самом деле вряд ли кто-то из нас понимал, НАСКОЛЬКО у Аньки все плохо. Но даже так, невооруженным взглядом не-специалиста было видно, что нифига ей лучше не становится. Наша подружка угасает просто на глазах, еще немного, и нам придется устраивать новые похороны.
На все наши попытки Аньку расшевелить, она отвечала «Зачем? Я не хочу без него жить». И вот это тоже было страшно. То, как она буквально убивает сама себя, горем своим. Анька ни разу не заплакала, не закричала, не попросилась на кладбище ни разу с момента похорон. И это было плохо. Неправильно. Все учебники по психологии говорили, что она ДОЛЖНА плакать. А не сидеть с видом покойницы у фотографии любимого просто 27/7. Анька не переживала свое горе, она его капсулировала внутри себя, позволяла ему разрастаться, размножаться, жить в ней и убивать ее изнутри. Страшное зрелище на самом деле, страшнее любой мистики и любого фильма ужасов…
Но когда мы уже приготовились насильно сдавать ее в психушку просто потому, что дальше так нельзя, Анька… Примерно на сороковой день это было после похорон Ваньки. Мы как обычно пришли к ней в гости, еды принесли, приготовились к тому, что нас снова будут игнорировать всеми возможными способами, но… Анька открыла нам дверь! Сама! И улыбнулась!
А дальше мы только и успевали, что челюсти ловить. За время с вечера до нового утра Анька привела себя в порядок, причесалась, умылась, накрасилась даже, убралась в квартире – там снова стало светло и уютно, и больше никаких свечей! – и выпечкой из кухни пахло, хотя нашу еду она взяла с удовольствием. А потом мы смотрели, как шустро, размахивая руками от переизбытка ощущений, Анька поглощает принесенный нами завтрак и делится планами.
Когда ее восторженный монолог пошел примерно на третий круг, мы все же не выдержали и открытым текстом спросили, что происходит.
- Да ничего, - Анька удивилась, - просто… Жизнь продолжается. Хочешь – не хочешь, надо двигаться. А еще мне Ванька приснился. Сказал жить. Если я буду жить – он придет за мной потом. Ну и… Вот.
Я тогда это странное признание истолковала, что вроде как Ванька во сне Аньку к жизни вернуть попытался. Потому что как она сидеть и просто умирать от истощения и нервов – это тоже самоубийство, а самоубийцы в рай не попадают. Даже порадовалась, что хоть и во сне, но все равно Ванька любимую бережет. Кто же знал, что «Придет» надо было толковать буквально?
Мы все выдохнули с облегчением. Анька с тех пор постепенно вернулась в привычный для себя ритм жизни, в универ зачастила, пару раз даже смеялась… Единственное, что немного напрягало – как по мне, слишком быстро все шло. Ну не может человек, еще вчера напоминающих мумию, встать и пойти на вечеринку, радостно хохоча. Промежутка какого-то не хватает. И эти фразы… Что Ванька за ней придет… Пугали. Но остальные сказали мне умерить свою паранойю, а лучше порадоваться за подругу.
Вечером, перед вечеринкой, я зашла за Анькой к ней домой, мы вместе должны были ехать. Зашла, слышу – Анька разговаривает с кем-то. Ну, я плечами пожала, крикнула, что пришла, и, постаравшись чужую беседу не слушать, на кухню потопала, пока она болтает. Что меня тогда дернуло…
В коридоре я просто машинально глянула в открытую дверь спальни. Анька сидела у большого зеркала за косметическим столом. В ее руках или где-то поблизости НЕ БЫЛО никакого телефона. А в зеркале… В тот момент мне больше всего хотелось, чтобы это была просто игра теней или что-то такое, потому что мозг напрочь отказывался верить в то, что в зеркале отражается… Ванька. Такой, каким я его запомнила – веселый, улыбчивый и влюбленно смотрящий прямо на Аньку.
Я, кажется, закричала, замахала руками, попыталась оттащить Аньку, махнула рукой и случайно разбила зеркало на тысячу мелких осколков. Анька все это время просто смеялась. Говорила, что все хорошо, она рада, что я тоже смогла увидеть его, значит все правда и она не сошла с ума… Это был какой-то бред. Этого просто не могло быть. Но даже в осколках я все равно продолжала видеть ЕГО. Только теперь он уже не улыбался, а зло щурился прямо на меня.
На вечеринку мы все же пришли, и все время я стояла, вцепившись в Аньку. Я боялась ее упустить, потерять из вида, хотя сама не до конца понимала, почему именно. Меня даже подкалывали, что мы с подружкой местами поменялись – она веселая, а я на покойницу похожа. Потом и вовсе настойчиво оттащили прочь, сказав, что я мешаю терапевтическому эффекту веселья своим кислым видом. А я даже объяснить не могла, что именно вгоняет меня в тотальный ужас.
Когда Анька уходила домой в тот вечер, я совершенно четко поняла – это конец. Все ее улыбки, фразочки, вечеринка – все это с самого начала было прощанием. Не поводом жить дальше, а красивым финалом. И Ванька… Он действительно пришел за ней, как и обещал. Разве я могла ее остановить?..
Утром я даже не удивилась, когда наша общая подруга, а по совместительству еще и староста курса, позвонила мне в слезах и сказала, что Аньки больше нет. Она умерла ночью, с улыбкой на лице, прижимая к груди маленькое зеркальце. Сама умерла. У нее просто остановилось сердце.
Похороны, кладбище, рыдающие родственники… История повторялась. Их похоронили вместе, рядом, в соседних могилах. А на поминках, которые родные Аньки устроили в ее квартире, в осколках зеркала, которые почему-то никто не убрал, я видела их вместе, обнявшихся и счастливых.
Красивая история любви, скажете вы? Да хрен там! Этот эгоист, этот… нехороший человек… просто пришел и забрал мою подругу на тот свет! Знаете, может я чего-то и не понимаю, но мне кажется, что, если любишь человека, счастья ему желаешь, а не похорон и веночка поминального. Если бы можно было, я бы лично разбила ему лицо за подобное.
Так что к черту эту вашу любовь. Я жить хочу. И точно не хочу, чтобы какой-то призрак после своей смерти приходил ко мне и убивал меня ради прекрасной перспективы на облачке вместе посидеть.
*********
Понравилась история? Не забудь поставить лайк и написать свое мнение в комментариях.
*********
Хочешь больше историй? Подписывайся! Ежедневно новые авторские истории + ролики с авторской озвучкой
**********
Если с вами произошла мистическая, паранормальная история, и вы хотите ей поделиться - присылайте историю сюда: cheschirewolf@gmail.com. Самые интересные будут опубликованы и озвучены на канале